Карантин, или Как влюбиться за 14 дней - Галина Милоградская

вдруг, не думая, что делает, шагнул к ней, резко притянул к себе одной рукой и поцеловал.

Юля застыла, боясь пошевелиться. Пол под ногами зашатался и начал уходить вниз, под коленями разлилась слабость, а сердце сошло с ума, колотясь прямо в горле. Губы Никиты были мягкими и нежными, они касались так ласково, но в то же время требовательно, что у Юли закружилась голова. Привстав на носочки, она потянулась к нему, выпуская из рук одежду, упавшую под ноги, закрыла глаза, отвечая на поцелуй, и почти потянулась к его шее, чтобы притянуть к себе, но в следующую секунду в мозгу словно вспыхнула молния. Рука сама сжалась в кулак и впечаталась в живот. Никита охнул и согнулся, а Юля отточенным движением ударила локтем по спине и толкнула, заставляя упасть. Собрав одежду в охапку, она поспешила к спальне, но на пороге замерла и выпалила:

– Ещё раз коснёшься меня без разрешения, я тебя убью!

Никита перевёл дух и перекатился на живот, не спеша подниматься. Облокотившись о пол, он крикнул в приоткрытую дверь:

– Не волнуйся, больше не поцелую, пока сама не попросишь! – А потом, улыбнувшись, добавил: – И всё-таки ты тоже меня поцеловала!

Ответом послужило возмущённое фырканье, вызвавшее новую улыбку. По телу всё ещё пробегала сладкая дрожь, постепенно стихая. Никита вздохнул и вдруг увидел яркий кусочек шёлка с кружевом чёрного цвета. Подцепив трусики двумя пальцами, Никита внимательно их осмотрел и, усмехнувшись, скомкал и бросил к двери.

– Первый раз вижу, чтобы от одного моего поцелуя девушки выпрыгивали из трусов! Но знаешь, это мне очень льстит!

13. День седьмой. О способах извиняться и искать компромиссы

Юля сидела на кровати, продолжая сжимать в руках одежду, и смотрела прямо перед собой. Внутри было пусто, вплоть до головокружения, – ни одной мысли, только небывалая лёгкость. Губы слегка пульсировали, и только спустя несколько минут Юля поняла, что улыбается, хотя понятия не имела, почему. Никита её всё-таки поцеловал! Просто думать об этом было невероятно! Но следующей мыслью стало: и что дальше? Как теперь выстраивать отношения, как себя вести? Сделать вид, что ничего не произошло, и с замиранием сердца ждать новой попытки сблизиться? А что потом? И будет ли вообще это «потом»? Если она сейчас ответит на его предложение, то, во-первых, сама же перечеркнёт всё, что говорила ранее. А во-вторых, что делать, если она всё же влюбится в него? Юля нахмурилась и прислушалась к себе – да, сердце замирало и сладко ныло, стоило подумать о Никите. В голове царил полнейший хаос, мысли перескакивали с одной на другую, время шло, а ответа не находилось. Неизвестно, сколько бы она просидела так, пялясь на стену, но тихий стук в дверь прервал неконтролируемый поток сознания.

– Юля, – тихо и, показалось, робко сказал Никита, – там ужин привезли. И, – секундная пауза, – нам надо поговорить.

По спине пробежал холодок, руки задрожали, и злополучная одежда снова упала на пол. О чём он хотел поговорить? И сможет ли она ему отказать, если он будет настаивать? Принял ли он её просьбу всерьёз, или уверен в себе и своих силах настолько, что постарается уговорить и сломить и без того слабое сопротивление? Тяжело вздохнув, Юля посмотрела на Ленни, который, совершенно не разделяя метаний хозяйки, удобно устроился под боком и намывал свой живот. Вот кому всё нипочём, главное, чтобы она была рядом! Пригладив волосы, Юля поднялась и, кивнув сама себе, решительно вышла из спальни. И резко остановилась, глядя на огромный букет розовых и белых тюльпанов, который, улыбаясь, держал в руках Никита.

– Не знал, какие ты любишь, – словно извиняясь, сказал он, протягивая цветы, которые Юля машинально взяла. Никита замялся, взгляд промчался от её глаз до левого плеча и обратно. – Прости, – серьёзно сказал он. – Я не должен был так себя вести. И ты была совершенно права в том, что ударила. Заслужил.

– Я… – Юля кашлянула. – Я тоже хотела извиниться, потому что это всё вышло машинально, и…

– И на самом деле ты не хотела меня бить? – хитро улыбнулся Никита, но, заметив смущение, тут же добавил: – Предлагаю сделать вид, что ничего не произошло. Или хотя бы попытаться. Согласна?

– Да, – кивнула Юля. – И знаешь, – она зарылась с головой в цветы и глубоко вдохнула, – ты угадал, я очень люблю тюльпаны.

– Рад, что угадал. Они ведь на тебя похожи. С виду простые, но умеют удивлять.

– Спасибо, что не одуванчики или репейник, – беззлобно усмехнулась Юля.

– Одуванчики в апреле даже мне найти проблематично, разве что пойти в лес и поискать Двенадцать месяцев. – Никита смерил её долгим нечитаемым взглядом и, коротко вздохнув, добавил: – Поставь в вазу, воду я уже набрал.

«Каждый день, как на вулкане», – думала Юля, задумчиво пережёвывая судака под сливочным соусом. От напряжения к расслабленности и обратно, в звенящую тишину, полную своих и чужих мыслей и попыток понять, что же, чёрт возьми, с ними происходит! Сделать вид, что ничего не было. Легко сказать, а вот сделать что-то не получалось. Она честно пыталась смотреть в телевизор, но не могла не чувствовать тепло Никиты совсем близко, всего в нескольких сантиметрах. Не слышать каждый его вздох, не замечать, как он нервно прокручивает вилку, пустыми глазами уставившись прямо перед собой.

– Скажи, – заговорила она, чтобы хоть как-то разогнать гнетущую тишину. – Если ты не смотришь телевизор и не ходишь в кино, где смотришь фильмы? Или тебя это не интересует?

Никита молча поднял глаза к потолку, вынуждая сделать то же самое, и перед рядом ламп Юля разглядела чёрную узкую полоску экрана для проектора.

– Всё дома, – одними губами улыбнулся Никита. – Не надо далеко ходить. Предпочитаю наслаждаться хорошими фильмами в одиночестве.

– Ты вообще, как я погляжу, любишь быть один. Зачем тогда ходишь в клубы?

– Поддержать иллюзию обычной жизни. – Никита пожал плечами. – Сбежать от мыслей. Забыться. Да мало ли, от чего ещё люди ходят туда, где музыка заглушает голоса в голове? Невозможно постоянно быть одному, так и до безумия недалеко. Но обычно я стараюсь находить забвение в работе. Командировки отвлекают намного лучше.

– У меня много друзей осталось дома, – медленно проговорила Юля. – Поначалу скучала невероятно. Потом стало легче. Сейчас… Списываемся раз в неделю – и то хорошо. У каждого своя жизнь.

– У каждого своё понятие полноценной жизни, – тихо ответил Никита. – Для меня счастье в работе. А для тебя?

– Не знаю. – Юля ответила предельно честно. – Когда-то я мечтала о семье, детях. Потом – о карьере. Я по-прежнему хочу добиться многого, но понимаю, что для следующего шага пока не доросла.

– Почему?

– Наверное, потому что увидела, как