Операция «Маскарад» - Гейл Линдз

Женщина раздраженно повела плечами, и взгляды обоих сотрудников невольно скользнули по ее груди. Это вызвало у нее раздражение. Она холодно улыбнулась и заявила:

— Скажите Хьюзу Бремнеру, что игра закончена. Все, хватит. У нас есть неплохое предложение от другой страны. Мы связались с ними, и они готовы предоставить нам убежище начиная с воскресенья. Так что это ваш последний шанс. Либо в воскресенье, либо мы отправляемся в другое место.

Был четверг, так что у американцев оставалось достаточно времени, чтобы устранить все бюрократические затруднения, которые могли быть вызваны ускорением графика реализации сделки.

— Мы передадим ваши требования руководству.

— Ответ должен быть готов завтра к полудню. Если он не будет положительным, вы никогда больше ничего не услышите о Хищнике.

Она встала и пошла к лифту. Оба агента тоже вскочили и последовали за ней.

— Где оставить информацию на этот раз? — спросил один из них.

Когда дверь лифта открылась, женщина обернулась и назвала тумбу для объявлений в районе Сен-Жермен-де-Пре, добавив, что зашифрованный текст должен выглядеть как любовная записка, адресованная Мишель. Она каждый раз меняла места обмена информацией и предпочитала старомодный шифр электронным посланиям, источник которых легко можно было отследить.

Агенты кивнули. Женщина еще раз взглянула на них и вошла в кабину.

— Оревуар, месье, — сказала она на прощание.

Лифт понес ее вниз. И ей страшно захотелось как можно скорее затеряться на летних улицах Парижа среди булочников, цветочниц, продавцов фруктов и гуляющих людей.

Хьюз Бремнер наблюдал сквозь картину за сообщницей Хищника. Картина, оживлявшая казенную обстановку, на самом деле была односторонним окном. Он вспомнил, как в результате долгих переговоров удалось убедить Арлин Дебо, директора ЦРУ, что США необходимо заполучить в свою собственность архив грязных тайн киллерской деятельности Хищника.

В конце концов сама Дебо сумела преодолеть щепетильность президента, и Хьюз получил добро на проведение этой операции.

Еще несколько минут назад Бремнер контролировал ситуацию. По утвержденному графику один за другим в Лэнгли поступали соответствующие протоколы, операция «Маскарад» шла своим чередом. Теперь Хищник спутал все карты.

Проклятая перебежчица сообщила о его ультиматуме. Но «Маскарад» еще не вошел в свою заключительную фазу! Операция закончится, когда все важные мероприятия осуществятся.

Бремнеру позарез был нужен Хищник, он должен был любой ценой добраться до него первым.

В замаскированный динамик он приказал сотрудникам принести ему материалы, доставленные связной. В приемной было две двери. Одна вела к лифту. Другая, бронированная, — в коридор, тянущийся по всей длине этажа. Пользуясь своими ключами и персональными кодами, двое агентов открыли ее, вручили шефу конверт и занялись своей обычной работой.

Бремнер отдал последнее сообщение Хищника на расшифровку и поспешил в комнату электронного наблюдения.

За посредницей террориста следили его лучшие люди, и сегодня они должны были во что бы то ни стало выйти на Хищника с ее помощью. Как только Хищник перестанет существовать, завершающая стадия операции «Маскарад» станет неизбежной, а крупнейшая за всю карьеру Бремнера операция «Величие» не будет больше подвергаться угрозе срыва.

До сегодняшнего дня за связной Хищника, как это принято в подобных случаях, следовали три человека, к которым время от времени подключался четвертый, однако женщине всегда удавалось уйти от них. На этот раз Бремнер отрядил двоих мужчин и женщину, которым предстояло вести связную пешком, мужчину и двух женщин — в машинах, и еще добавил к ним двух агентов в фургоне со спецоборудованием, выглядевшем как грузовик, развозящий пирожные по кондитерским.

Бремнера бесило, что, находясь в Тур-Лангедок, женщина никогда ничего не ела и не пила. В ее поведении чувствовалась солидная школа Лэнгли. А в ЦРУ появилась новинка — металлический порошок без вкуса и запаха, его можно было смешать с любой пищей. Если порошок попадал в пищеварительный тракт объекта наблюдения, можно было без всяких проблем следить за передвижениями последнего при условии, что наблюдатель находится не более чем в полумиле от него. Если бы этот фокус удалось проделать с ней, она привела бы агентов ЦРУ к Хищнику.

Когда женщина вышла из здания и люди Бремнера умело взяли и повели ее, сам Бремнер направился к двери.

— Я буду в своем офисе, — сказал он операторам, чьи взгляды ни на секунду не отрывались от мониторов. — Если у вас появится хотя бы малейшее подозрение, что мы приближаемся к цели, позвоните мне немедленно.

Покинув Тур-Лангедок, женщина сразу же обнаружила тех, кто следовал за ней, и была удивлена их численности. Делая вид, что никого не заметила, она спокойно шла по тротуару. Ничем не показала она и того, что увидела Ощипанного. Его присутствие на некотором удалении от нее было рассчитано на тот случай, если произойдет что-либо непредвиденное — как бы хорошо ни был подготовлен агент и как бы осторожно он ни действовал, в жизни всегда есть элемент случайности. Вечером она должна была оставить для Ощипанного в условленном месте информацию о сегодняшних переговорах. Женщина была настроена решительно: так или иначе, в США или в какой-то другой стране, но они получат убежище к вечеру воскресенья.

Связная прошла по многолюдной рю де Вожирар, миновала уличных торговцев и саксофониста на углу, направляясь в Люксембургский сад. Люксембургский дворец был построен в семнадцатом веке и первое время служил резиденцией Марии Медичи. Теперь во дворце заседал французский сенат, а аллеи пышной зелени стали раем для прогуливающейся публики. Войдя на территорию сада, женщина тоже стала медленно фланировать среди искусственных фонтанов и великолепных пышных клумб, затем остановилась у кафе, купила сосиску и банку кока-колы и, устроившись в тени на скамейке, принялась за еду.

Так она провела примерно два часа, и к этому времени те, кто за ней следил, очевидно, либо расслабились, либо занервничали. В любом из этих случаев они не могли работать так квалифицированно, как раньше. Женщина вышла из сада и пошла назад той же дорогой, словно решила вернуться в Тур-Лангедок. Однако вместо этого на бульваре Вожирар она неожиданно нырнула в помещение вокзала Монпарнас. Теперь у нее на хвосте могли удержаться только те, кто преследовал ее пешком. Здесь за ней вряд ли удалось бы угнаться даже Ощипанному.

Она нырнула в проход между огромной колонной и журнальным киоском. Еще пять длинных шагов — и она уже была прикрыта с трех сторон двумя другими киосками и деревянной будкой телефона-автомата. Увидеть ее теперь не было никакой возможности.

Однако ей не хотелось испытывать судьбу. Она мгновенно сняла туфли и оторвала высокие каблуки. Потом припудрила ступни, голени и кисти рук серой пудрой, по виду напоминающей пыль, снова сунула ноги в туфли, расправила спрятанные под платьем черные леггинсы, теперь обтянувшие ее от талии до щиколоток. Затем, расстегнув совершенно незаметную «молнию» на платье, отделила нижнюю его часть.

Дважды она видела, как люди Бремнера проходили неподалеку, в отчаянии пытаясь углядеть ее в многолюдной толпе. Наблюдая за ними, она продолжала действовать с той же быстротой: извлекла из-под газетного киоска ветхую накидку из черного сатина, добыла оттуда же темные очки со стеклами в виде сердца и оправой ядовито-розового цвета. Отстегнутую черную юбку обвязала вокруг головы. Одним движением наложила на губы вызывающе яркую помаду. Потом вывернула наизнанку косметичку, бледно-лиловое нутро которой было в пятнах оружейной смазки, пальцем растерла по зубам немного жидкости коричневого цвета. Преобразившись подобным образом, она вынула откуда-то длинную коричневую сигарету и развязной походкой, покручивая косметичку на руке, снова влилась в вокзальную толпу.

Один из агентов, находившийся неподалеку, уставился на нее. В его взгляде она увидела отвращение и в то же время некоторое любопытство. Это насторожило ее — любопытство профессионала всегда таило в себе опасность. Надо было попытаться убедить его, что отвращение в данном случае более уместно.

Держа во рту незажженную сигарету и покачиваясь, она подошла к нему вплотную и игривым тоном попросила прикурить. При этом приблизилась к нему настолько, что смогла отчетливо различить запах кофе, исходящий у него изо рта, это означало, что и он должен был почувствовать крепкий запах чеснока, распространяемый ею.

Агент продолжал смотреть на нее, но во взгляде его теперь была некоторая растерянность. Не теряя времени, она обнажила потемневшие зубы в отвратительной ухмылке и свободной рукой крепко ухватила его за гениталии сквозь брючную ткань.