Портрет художника в старости - Джозеф Хеллер

— Можешь мне все рассказать, Афродита, — говорю я. — Теперь это уже не имеет значения.

— Еще как имеет! — возражает она, нагло скаля зубы и вертя задом, как последняя…

Представляете?

— Правда, не имеет, — повторяю я. — Это так давно было.

— Думаешь, давно?

— Мне просто любопытно. Я о стольких знаю, что теперь уже все равно.

— Но не все равны, милая Гера. Плохо же ты знаешь женщин — не то что я.

— Все равно, клянусь. Даю тебе честное благородное слово богини. У вас с Зевсом что-нибудь было?

А она отвечает… вы не поверите. Знаете, что она говорит?

— Одни знают, а другие гадают.

Представляете? Мочалка бесстыжая!

Я по натуре не плохая, не злопамятная, небеса мне свидетели. Но я от души ликовала, видя, как она заливается слезами по своему красавчику Адонису. Влюблена в него была как кошка, а его дикий кабан растерзал на охоте или какой-то другой зверь. Так ей и надо, говорила я себе. Но я не злая, кого угодно спросите. Только не Зевса, он несправедлив ко мне.

Знаете, ведь свою первую жену Зевс живьем проглотил. Метида была беременна, и он боялся, что она родит сына, который будет повелевать богами. Зевс, он прямой потомок титанов, которые тоже глотали своих детей мужского пола, чтобы те не свергали их. Такая вот у него наследственность. Да это, пожалуй, и у нас в генах сидит. Тупоголовые титаны не понимали, что, не будь они жестокосердные, у сыновей не было бы причины восставать против них. Так вот, Метида погибла, но выжила ее дочь. Гефесту пришлось расколоть голову Зевсу, чтобы оттуда вышла Афина. Зевс потом долго страдал сильными мигренями и стал следить за своим здоровьем.

Афина тоже богиня, как и я, и мы с ней неплохо ладим. Но я никогда не забываю, что она дочь женщины, которая спала с Зевсом до меня, стало быть, моей соперницы, хотя это было целую вечность назад. Надеюсь, вы меня понимаете и на моем месте держались бы таким же образом.

Только подумать, сколько времени у меня ушло, чтобы расквитаться — нет, не с Зевсом, он неуязвим, а с его женщинами, а иногда и с их потомством. Гераклу, например, мстила всю жизнь, естественно, всю его жизнь, за то, что его мать Алкмена была возлюбленной моего супруга. Когда он был еще младенцем, я запустила двух змей в его люльку, но он задушил их. Тогда я поняла, что он храним чьими-то чарами, еще один проклятый полубог, как и пьянчужка Дионис, кстати, тоже побочный сын Зевса. Я постоянно следила за Гераклом, терпеливо ожидая своего часа, и вот однажды, когда он был один, наслала на него безумие, и он в припадке помешательства убил жену и детей, приняв их за своих врагов. Так я расквиталась с Гераклом и Алкменой. Кто меня за это осудит?

А эта Ио — знаете, сколько времени она у меня отняла? Крепкий была орешек. Чтобы уберечь Ио, Зевс превратил ее в телку. Я была довольна: телка она и есть телка, что с нее взять? Но потом вспомнила другую Зевсову подружку, Европу, которую он похитил под видом быка. Нет, дорогой, подумала я, я тебе не девочка, меня не проведешь. Не на такую напал. Думаешь, не знаю, зачем тебе телка, если ты бычком побывал? Вот я и приставила к ней стоглазого стража Аргуса — чтобы они снова не сошлись. Но когда Гермес превратил Аргуса в павлина и рассыпал его глаза по хвосту, я поняла, что действовать надо иначе. Я наслала на Ио овода, он жалил ее, куда бы она ни пошла, до тех пор, пока она не сбежала в Ионию, а потом в Египет. Это почти все, что я о ней знаю, хотя некоторые утверждают, что в Египте ее стали почитать как богиню по имени Изида. Впрочем, мне это без разницы, коль скоро она расплатилась за свое коварство. Я не мстительна, однако никто не посмеет обвинить меня в том, что я отомстила женщине, которая завлекла моего супруга в свою постель.

Но все эти Зевсовы любовницы были земные женщины. Куда труднее оказалось справиться с небожительницами. С ними я хватила горя. Я не могла убить их, потому что они бессмертны, и ничего не могла поделать с их детьми, тоже бессмертными. И все-таки я находила разные способы навредить им. Забеременевшая от Зевса Лето долго скиталась по разным землям, ища пристанище, но я внушила народам страх перед гневом великой богини Геры, и никто не хотел ее принять. Только в Делосе, который поднялся из моря и стал островом, дали ей приют. Там она и родила близняшек Аполлона и Артемиду — они сейчас здесь, на Олимпе, со мной. Само собой, особой близости меж нами нет. Артемида знать ничего не хочет, кроме охоты, она у нас девственница и тем околдовала Ипполита, который тоже девственник, отвергший преступную любовь мачехи Федры. Зато Аполлон, наш, так сказать, солнечный бог, отнюдь не девственник, напротив, любит побаловаться с девами. Спасаясь от его притязаний, Дафна превратилась в лавр. Узнав, что его возлюбленная Коронида изменила ему с земным мужчиной, Аполлон в припадке ревности убивает ее. Об измене Корониды ему рассказала ворона, и в отместку он сменил ей цвет с белого на черный. Поскольку Аполлон и Артемида, как и Гермес, были детьми Зевса, все они взяли сторону Трои, когда разразилась большая война. Прямым предком троянских царей был Дардан, сын Зевса и еще одной моей соперницы Электры, дочери Атласа, и это послужило причиной моей нелюбви к троянцам и их городу. Были у меня и другие причины. Троянцем был Парис, которого я не забыла и не простила, потом в Трою сбежала Елена, тоже побочный отпрыск распутного Зевса. Матерью у нее была Леда, к которой он подбирался, прикинувшись прекрасным лебедем, и изнасиловал, как дикий зверь.

Без меня Елене в Трое пришлось бы совсем плохо, ей опротивел трусливый Парис. К тому же Менелай, обманутый муж, чуть не зарубил ее, но она выставила свои голые пригожие перси, которым даже Афродита завидовала да и я тоже, и он опустил меч и повез ее домой. Чего только не происходило под Троей! Сражался там и Сарпедон, плод любовного свидания Зевса и Лаодамии. Когда Патрокл заколол его копьем, он не знал, что подписывает себе смертный приговор. Помню, как Зевс полюбил Фетиду, вокруг которой увивался и Посейдон. Мне она тоже нравилась, особенно после того, как Прометей рассказал, что ей суждено родить сына, который будет могущественнее отца. Многие мужчины от страха отступились от Фетиды, она вышла замуж за земного царя и родила непобедимого Ахилла, который, как и я, помогал ахейцам. Зевс, конечно, встал на сторону Трои, но исход войны будут решать мойры, богини судьбы.

После этого Зевс держался подальше от бессмертных женщин и влюблялся, как он это называл, только в смертных.

Таких у него было не сосчитать, о многих я и понятия не имела. Знала только о Европе, которая была одной из первых. Он похитил ее обманом, превратившись в смирного белого быка. Потом была Мнемозина, мать девяти муз, хотя я не убеждена, что все они — от Зевса. Наша богиня любви Афродита знает в точности, но мне сказать не хочет. Знаете, что она говорит, когда я спрашиваю?

— Не задавай лишних вопросов, не получишь лживых ответов.

Как вам это нравится? Такое только от сучки услышишь.

Помню Фемиду, родившую не только Прометея, но и богинь времен года, и ни для кого не секрет, что их отец тоже Зевс. С ним же сошлась Майя, одна из дочерей Атланта, и родила Гермеса, который убил стоглавого стража, приставленного мной к Ио. Гермес, между прочим, заделал сына Афродите, которая с кем только не путалась. Афродита была замужем за нашим сыном Гефестом, но постоянно изменяла ему с Аресом и другими мужиками. Да, была еще Деметра, наша богиня земледелия и плодородия, — она отдалась Зевсу и родила ему Персефону, которая, в свою очередь, отдалась папеньке и родила ему Загрея. Этого я уже не вынесла и приказала титанам растерзать ублюдка Загрея на куски и пожрать. Вы меня осуждаете?

Афродита, та вечно осуждает.

— Гера, ну когда та перестанешь? — выговаривала она мне. — Нашла из-за чего расстраиваться!

— Ты думаешь? — отвечала я. — Я не только женщина, обманутая распутным супругом. Я еще и богиня, хранительница дома и семейного очага. Что подумают те, кто поклоняется мне, если я буду закрывать глаза на такие вещи?

— Кто тебе поклоняется, Гера? — засмеялась она, причем очень громко, чтобы другие услышали, как она насмехается надо мной. — Ну, может быть, старые девы и брошенные безобразные жены. Кого теперь интересуют целомудрие, верность и прочие так называемые добродетели? Любовь и голод — вот что правит миром. И потом, ты несправедлива к Алкмене. Она не сознавала, что делает. Ее обманули.

— Она спала с моим мужем. Трое суток подряд.

— Она думала, что это ее муж. Он пришел к ней в облике Амфитриона.

— Могла бы, кажется, почувствовать разницу. У меня особенный муж. Он — Зевс.

— А что она могла сделать? Драться с ним? И еще: какая земная женщина откажется перепихнуться с Зевсом и произвести на свет героя? Они не такие дуры, как некоторые. Нет, ты не права, пытаясь наказать Алкмену. Разве это справедливо — напустить на бедного малютку Геракла змей и потом преследовать его?