Врата в ледяной чертог - Елена Артамонова

— Только на половину, но это долгая история.

А мальчишки тем временем продолжали оживленный разговор. Марио улыбался, тараторил безумолку, а Кристиан, наоборот, отвечал односложно, все чаще оглядывался по сторонам.

— Андьямо аль чинэма?

— Но, нон поссо, — очкарик, в котором трудно было узнать Кристиана, отрицательно покачал головой.

— Пэркэ?

— О чем они говорят?

— Можно сказать, ни о чем, Яна. Марио приглашает меня в кино, а я отказываюсь. Обычная детская болтовня.

— Коза э суччессо?[2] — лицо Марио стало серьезным, похоже, его встревожило странное поведение приятеля.

— Чи вэдьямо! Чао![3] — Кристиан испугано улыбнулся и, не пытаясь ничего объяснить, торопливо зашагал прочь.

Жаркое солнце поднималось все выше, тени становились все короче. Все, кроме одной. Если бы Марио присмотрелся, он бы обратил внимание, что эта тень жила самостоятельно, и поблизости не было никого, кто мог бы ее отбрасывать. Насвистывая простенький мотивчик, мальчишка пошел своей дорогой. Он не знал, что Кристиан продолжает следить за ним, идет следом, с ужасом наблюдая за происходящим.

Тень проскользнула у ног Марио и расплылась на асфальте большой чернильной кляксой. Мальчишка остановился, с недоумением посмотрел по сторонам, присел на корточки, желая получше рассмотреть необычную тень. Она проворно отскочила в сторону и вновь замерла неподвижно. Эта игра продолжалась несколько минут. Постепенно Марио начал испытывать страх. Черная тень, несомненно, таила в себе угрозу. Не выдержав, мальчишка стремглав понесся по безлюдной улице. Таинственная тень в один миг слилась с его собственной, продолжая преследовать испуганного беглеца. Погоня была недолгой. Огромная, отдаленно напоминавшая человеческую фигуру тень, в один миг выросла перед мальчишкой, заставила его отступить к белой, раскалившийся под солнцем стене.

— Бада! Бада ай пьеди![4] — отчаянно крикнул скрывавшийся за углом Кристиан, но было уже поздно.

Тень накрыла ногу Марио, начала ползти все выше и выше. Он с ужасом смотрел, как его плоть тает на глазах, и не мог даже кричать. Спустя несколько мгновений все было кончено. Тень самого Марио еще металась по стене, но становилась все бледнее и бледнее, пока не исчезла окончательно. А сытая, довольная тень-убийца, растянулась в огромную черную змею и скрылась в сумраке подворотни…

— И что сие значит? — невозмутимый голос охотника оторвал нас от жуткого зрелища.

— В детстве я боялся теней, — вампир опустил глаза, рассматривая идеально чистый асфальт под ногами, — представлял, будто тень от двери — это глубокая пропасть, которую обязательно нужно перепрыгнуть. Чуть позже, лет в семь-восемь, я придумал тень-убийцу. Это чудовище преследовало моих «врагов»: слишком требовательного учителя музыки, ребят из старших классов, дразнивших меня. Такая вот была игра… Но вскоре тень вышла из-под контроля, стала действовать самостоятельно. Потом случилось то, что вы видели — выдуманное чудовище убило моего лучшего друга. Впрочем, по официальной версии, Марио попал под машину, но я был уверен, что его погубила тень. Меня мучило раскаянье, но со временем детские фантазии стали казаться нелепым вымыслом. Я перестал верить в чудеса.

— А что ты думаешь теперь? — охотник внимательно посмотрел на Кристиана.

— Став вампиром, я взглянул на мир другими глазами. Возможно, тень-убийца не была выдумкой, я создал ее в своем воображении, но наделил вполне реальной силой. Возможно, смерть Марио, на моей совести….

— Если тебя что и погубит, так это чувство вины.

Алекс потянулся за очередной сигаретой, но тут над нами промелькнуло нечто огромное, бесформенное, угольно черное. Я видела его всего несколько мгновений, но успела заметить длинные, острые, как иглы, зубы чудовища. Черное нечто разразилось отвратительным хохотом и исчезло, обдав нас волной холода…

У разрисованной белыми каракулями доски толпились ребята. Непривычные взгляду коричневые форменные платья и алые галстуки подсказывали, что мы вновь угодили в чье-то прошлое. Это было довольно странное ощущение — я могла говорить со своими спутниками, прекрасно их видела и в то же время находилась в обычной школе, наблюдая за происходящими там событиями.

— Слышали новость? Шурика Александрова исключили из пионерской организации, — толстуха с длинными косами, в которой безошибочно можно было угадать круглую отличницу, уселась за парту. — Так ему и надо! Надоел всем со своими глупостями.

— А, по-моему, пускать мыльные пузыри на уроке алгебры — не такое уж преступление, — заметила бледная девочка в больших, уродливых очках. — Ведь это была шутка.

— Попробуй так пошутить, Никифорова, посмотрим, что с тобой будет, — толстуха впилась зубами в румяное яблоко. — Шурик чокнутый, моя мама говорит, что таким вообще не место в нормальной советской школе.

Болтовню прервал звонок. Ребята расселись по партам и замерли, с тревогой и напряжением глядя в сторону двери. Вскоре она распахнулась, и в класс вошла тощая училка с классным журналом подмышкой. Стекла ее круглых очков грозно поблескивали, заставляя трепетать учеников. Даже мне стало как-то не по себе, глядя на эту грозную математичку. В том, что передо мной преподавательница математики, я не сомневалась ни секунды — так могли выглядеть только самые свирепые и придирчивые представительницы этой профессии.

— Черт бы побрал эту воблу… — прошипел у меня над ухом Кровавый Алекс.

Я перевела взгляд на охотника. Бесстрашный истребитель вампиров, демонов и прочей нечисти как-то сник и смотрелся не так круто, как прежде.

— Садитесь, — математичка поправила сползшие на кончик носа очки, осмотрела класс. Она хотела что-то сказать, как вдруг мертвую тишину нарушил стук в дверь.

— Можно войти, Светлана Андреевна?

Глазастый паренек с красивым, но немного девчоночьим личиком, проскользнул сквозь щель приоткрытой двери.

— Дневник на стол, сам в угол!

— Но… Светлана Андреевна… — мальчик замялся, с испугом глядя на грозную учительницу.

Потом поджал губы, насупился. Его лицо приобрело упрямое, решительное выражение. — Я задержался по объективным причинам. Дело в том, что…

— Молчать! В угол, Александров!

Светлые глаза Шурика сверкнули гневом. Он развернулся, резко хлопнул дверью и выбежал в коридор.

— Без родителей не возвращайся! — донеслось вслед.

Глотая невыплаканные слезы, Шурик медленно брел по коридору. Он был так расстроен случившемся, что не заметил произошедших перемен. Мальчишка направлялся к лестнице, но почему-то никак не мог добраться к ней. Обычный школьный коридор стал невероятно длинным, и каждый сделанный мальчишкой шаг делал его все длиннее и длиннее. В школе было очень тихо, и только из-за двери кабинета литературы доносилось размеренное чтение — там писали диктант.