Путь в Беловодье - Роман Буревой

Роману дед Севастьян всегда говорил, что смешивать стихии недопустимо. Неужели Ник Веселков, величавший себя Медоносом, способен на такое? Что ж он тогда на карачках убегал?

Отдирать змейку голыми руками было нельзя. Роман шагнул к придорожной канаве, опустил руки в воду и стал шептать заклинания.

– Ты что в этой грязи руки моешь? – изумилась Лена, подходя. – Ах да, забыла, тебя дизентерия не берет. Зачем же тогда мыться?

Роман не ответил и осторожно поднял руки. Они блестели – до самых запястий покрывал их тонкий слой искристого прозрачного льда. Колдун вернулся к машине, примерился, выбросил мгновенно руку и ухватил огнезмейку поперек туловища. Ловкая тварь попыталась вырваться. Да не тут-то было, колдун держал ее крепко. Тогда она сбросила лживую водяную шкуру, вспыхнула оранжевым, желтым, ослепительно белым и завертелась в попытке вырваться. Зашипел лед, испаряясь от сильного жара. Лена завизжала.

Баз и Стен, ломая кусты, кинулись назад к дороге.

Роман перехватил змейку второй рукой и сжал. Лед плавился и осыпался кусками, от ладоней колдуна валил пар. Змея стала таять – белого пламени уже не было, оранжевого – тоже. Лена перестала кричать, лишь смотрела, раскрыв рот, на происходящее. Уже поблескивало темным, алым огнем, а потом и его не стало – змейку подернуло серым пеплом, лишь кое-где еще светились красные трещины. Но миг, и они погасли. Роман отряхнул ладони, на асфальт плюхнулся комок влажного пепла.

В этот миг Баз с Алексеем подбежали.

– Что случилось? – Стен адресовал свой вопрос Лене, хотя и видел, что с ней все в порядке, только лицо белое, неживое.

– Там… огонь… – прошептала она. Как будто боялась огня как такового.

– Шпион, – кратко пояснил господин Вернон. – За нами следили от мнимого Беловодья.

– Кто?

– Скорее всего, Медонос, – насколько я знаю, именно под его дудку пляшет огненная стихия. Но не уверен. Что-то мешает быть уверенным до конца.

Приковылял Юл. То есть ковылял он лишь для виду. Из кустов рванулся, даже не хромая, а потом вспомнил и запрыгал на одной ноге очень даже эффектно. Аж взмок от натуги, устраивая маленькое представление.

– Что случилось?

– Нам жучка поставили. Только сейчас обнаружили, – объяснил ситуацию Стен.

– А… Я так и знал: вы непременно облажаетесь.

– Ничего страшного, – решил Баз. – Ведь мы теперь не в Беловодье едем. Еще успеем запутать следы.

– Ладно, в машину, быстро, – приказал Стен. Поехали. Пошел дождь, потом снег. Стемнело, какая-то неестественно черная хмарь окутала мир, даже фары рассекали ее с трудом.

– Этот дядя Гриша правду говорит, – сказала Лена. – Я проверила. За руку его подержала.

– Зачем? – удивился Баз. – Это же дядя Гриша!

Справа проплыла надпись “Суетеловск”, мелькнула бензоколонка, потом еще одна. Сразу пошли недостроенные дома. Все разные. Одни – стандартные коробки. Другие – двухэтажные, в окружении сохранившихся сосен – по западному образцу. Среди них огромный, как замок, коттедж. Над каменным забором торчали камеры наблюдения.

“КамАЗ” остановился. Роман затормозил следом.

– Я тут подумал, – сказал дядя Гриша, подходя, – друзей надо позвать – ну, чтоб… Машку-то от этих скотов забрать. И потом, у Машиного жениха тоже нужные люди имеются. Он – из новых русских.

– Он что, в этом дворце живет? – Роман кивнул в сторону сосняка с телекамерами.

– Нет, это наркобарона хата. У Вадима дом в лесу стоит, и хоромы у него скромнее.

Баз посмотрел на Стена, потом на Романа.

– Справимся, – сказал за всех колдун.

– Ну, тогда поехали. Хулиганить.

Роман отыскал нужный дом без труда. Старая пятиэтажка. Лену и Юла, несмотря на протесты мальчишки, оставили в джипе. Пустосвятовская заговоренная влага привела колдуна на четвертый этаж. Дверь новенькая, стальная. Но это колдуну не препятствие.

– Ну что, замок крушить будешь? – шепотом спросил Стен.

Колдун не ответил, знаком велел дяде Грише вытянуть руку, плеснул на ладонь несколько капель. Нахмурился.

– Канат в машине есть? – спросил шепотом.

– Имеется. Мало ли какое хулиганство…

– Принеси. Постой! Еще в магазине купи литров пять минералки. Любой.

Дядя Гриша бегом кинулся вниз. Роман поднялся выше, на последний этаж. Чердака в доме не было. Лаз на крышу был заперт на висячий замок. Колдун распылил замок без труда.

– Стен, надо вниз спуститься, к Маше в комнату. Это боковая комната, балкона там нет. Придется с крыши прямиком в окошко прыгать. Сможешь?

– Думаю, ничего сложного. Дядя Гриша принес канат.

– Ну вот. Кого на буксир брать будем?

– Ладно, Стен, у тебя десять минут. А потом я дверь снимаю.

Роман сбежал на четвертый этаж. Подошел к двери. Прислушался. Потом приложил ладонь к замку. На пол посыпались ржавые хлопья.

– Я их всех голыми руками задушу, – пророкотал дядя Гриша. – За все их хулиганства.

– Нет, действуем иначе. Как только дверь рухнет, внутрь воду из бутылей плещи. И ты тоже. – Роман вручил Базу бутыль с водой. – Не мешкайте только.

Роман посмотрел на часы. Время почти все вышло. Тогда он приложил ладонь к дверной петле. Одна, вторая…

– Все! – выдохнул колдун, и дверь рухнула.

Дядя Гриша успел заметить несколько растерянно-удивленных физиономий. Парень в ядовито-зеленой рубашке вскочил с дивана. А потом Баз плеснул водой из бутыли, и всех смыло…

Дядя Гриша жил на окраине Суетеловска, вдали от городского многоэтажного заселения.

Двор у Григория Ивановича был справный. Забор высокий, ворота тесовые, сад на тридцать соток, не меньше.

– Если кому до ветру, то удобства за домом.

Дом новенький, с высоким крыльцом. Внутри все желтело от свежего дерева, никаких обоев – лишь окоренные здоровенные бревна, проложенные сухим мхом. Теплое доме было, и пахло вкусно – сосновым деревом.

– Сам рубил, – сообщил дядя Гриша и крикнул: – Танюша, это я. И гости.

– Случилось что?

– Так, как всегда… хулиганство.

Хозяйка встретила гостей в просторном холле (прежде эта часть дома называлась сенями). Увидев, как Баз заносит Машеньку в дом, будто неживую, Танюша выкрикнула кратко: “А!”-потом будто окаменела, вновь глянула на Машеньку, на серое лицо с синяком под глазом и с запекшимися губами и вновь закричала. Роман успел ухватить ее за руку и сжать кисть.

– Ничего страшного, Татьяна Васильевна. Прихворнула она, но к утру мы ее на ноги поставим.

Татьяна вмиг успокоилась, провела ладонями по лицу.

– Ничего страшного, – повторила бесцветным голосом.

– Мы тут похулиганим маленько, ты уж не препятствуй, – попросил дядя Гриша. – Поужинать нам собери. А то день очень уж хулиганский выдался.