Пост сдал - Стивен Кинг

Философским жестом – а что тут поделаешь? – Невилл вскидывает к потолку поцарапанные ладони.

– Такое здесь место, друг. Это же Лоутаун. Она спустилась с облаков на землю, поняла, где находится, вот и все. Я постараюсь выбраться отсюда как можно быстрее. Пока есть такая возможность. Буду играть в баскетбол в колледже, постараюсь учиться как можно лучше, чтобы получить хорошую работу, если окажусь недостаточно хорош… если не удастся пробиться в профессионалы. А потом вытащу отсюда мою семью. Маму и двух братьев. Моя мама – та причина, по которой я постараюсь пойти как можно дальше. Она никогда не позволит никому из нас играться в грязи. – Он понимает, что сказал, и смеется. – Если матушка услышит, что я говорю «играться», мне крышка.

Просто не верится, что на свете есть такие хорошие парни, думает Ходжес. И тем не менее это правда. Ходжес гонит от себя мысли о том, что произошло бы с младшей сестрой Джерома, если бы Дирис Невилл остался сегодня в школе.

– Плохо, что ты пристал к девушке, – говорит Хиггинс, – но должен сказать, потом ты все сделал правильно. Надеюсь, теперь ты дважды подумаешь, прежде чем к кому-то приставать?

– Да, сэр, будьте уверены.

Хиггинс поднимает руку с растопыренными пальцами. Вместо того чтобы ударить по его ладони, Невилл легонько к ней прикасается, с саркастической улыбкой. Он хороший парень, но это все-таки Лоутаун, а Хиггинс – коп.

Хиггинс встает.

– Можем идти, детектив Ходжес?

Ходжес с благодарностью кивает – приятно слышать прежнее звание, – но он еще не закончил.

– Сейчас. Что это была за игровая приставка, Дирис?

– Раритет. – Без запинки. – Как «Геймбой», у моего маленького брата есть такая, мама купила на дворовой распродаже или как там они называются, но у девушки была другая. В ярко-желтом корпусе, я помню. Не тот цвет, который может понравиться такой девушке. Тем, кого я знаю, он точно не нравится.

– Ты, случайно, не видел, что было на экране?

– Глянул мельком. Там плавали рыбы.

– Спасибо, Дирис. Ты сказал, что она чем-то закинулась. Если взять шкалу от одного до десяти, как бы ты оценил ее состояние?

– Я бы сказал, на пять баллов. Когда подошел, точно было десять. Она выглядела так, будто собиралась выйти на мостовую прямо под колеса здоровенного пикапа, размером гораздо больше, чем фургон, под который она едва не угодила. Думаю, это не кокаин и не мет, а что-то более легкое, экстази или трава.

– А когда ты начал с ней дурачиться? Когда отнял игровую приставку?

Дирис Невилл закатывает глаза.

– Да, она тут же пришла в себя.

– Хорошо, – говорит Ходжес. – Все ясно. Спасибо тебе.

Хиггинс тоже благодарит Невилла, потом вместе с Ходжесом направляется к двери.

– Детектив Ходжес! – Невилл уже на ногах, и Ходжесу приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него. – Если я запишу номер моего телефона, вы сможете передать его ей?

Ходжес обдумывает его слова, достает ручку из нагрудного кармана и протягивает высокому юноше, который скорее всего спас Барбару Робинсон от неминуемой смерти.

Холли везет их обратно на Лоуэр-Мальборо-стрит. По пути Ходжес рассказывает ей о разговоре с Дирисом Невиллом.

– Если бы все это было в кино, они бы влюбились, – задумчиво говорит Холли, когда он замолкает.

– Жизнь – не кино, Хол… Холли. – Ходжес едва успевает остановиться, не сказать «Холлиберри». Неподходящий день для фривольности.

– Я знаю, – кивает Холли. – Поэтому и смотрю кино.

– Полагаю, ты не знаешь, выпускались ли «Заппиты» в желтом корпусе?

Но, как часто бывает, все факты у Холли наготове.

– Они выпускались в разных цветах, и да, в том числе в желтом.

– Ты думаешь о том же, что и я? Что есть связь между случившимся с Барбарой и с теми двумя женщинами, которые жили на Хиллтоп-Корт?

– Я не знаю, что думаю. Хочу, чтобы мы с Джеромом сели за стол, как было, когда Пит Зауберс попал в беду. Просто сели и все обсудили.

– Если Джером вернется сегодня вечером, а с Барбарой действительно ничего страшного, мы сделаем это завтра.

– Завтра будет твой второй день. – Она подъезжает к тротуару у автостоянки, которой они пользуются. – Второй из трех.

– Холли…

– Нет! – яростно вскрикивает она. – И не начинай! Ты обещал! – Она ставит ручку переключения передач на нейтрал и поворачивается к Ходжесу. – Ты ведь веришь, что Хартсфилд симулирует?

– Да. Возможно, не с того самого момента, когда открыл глаза и попросил позвать свою горячо любимую мамочку, но, думаю, после этого он прошел долгий путь. Может, восстановился полностью. Он прикидывается овощем, чтобы избежать суда. Но Бэбино не может этого не знать. Должны быть какие-то обследования, сканирование головного мозга и все такое…

– Не важно. Если он способен мыслить и если он узнает, что ты откладывал лечение и умер из-за него, как по-твоему, какие он будет испытывать чувства?

Ходжес молчит, и Холли отвечает за него:

– Он будет радоваться, радоваться, радоваться! Просто скакать от долбаного счастья!

– Ладно, – кивает Ходжес. – Я тебя услышал. Остаток этого дня и еще два. Но на минуту забудь обо мне. Если он может каким-то образом воздействовать на людей за пределами его палаты… это пугает.

– Я знаю. И никто нам не поверит. Это тоже пугает. Но ничто не напугает меня больше, чем мысль о том, что ты умираешь.

За эти слова ему хочется обнять Холли, однако на ее лице одно из многих «необнимательных» выражений, поэтому он смотрит на часы.

– У меня встреча, и нельзя заставлять даму ждать.

– Я еду в больницу. Даже если меня не пустят к Барбаре, Таня там, и она наверняка захочет увидеть кого-то из друзей.

– Это правильно. Но прежде чем поедешь, я бы хотел, чтобы ты нашла конкурсного управляющего «Санрайз солюшнс».

– Его зовут Тодд Шнайдер. Он партнер юридической фирмы, в названии которой шесть фамилий. Центральный офис – в Нью-Йорке. Я его нашла, пока ты разговаривал с мистером Невиллом.

– На айпаде?

– Да.

– Ты гений, Холли.

– Нет, это всего лишь поиск в Сети. Это ты умница, потому что подумал об этом. Я ему позвоню, если хочешь. – На лице Холли написано, какой ужас вызывает у нее этот звонок.

– Это лишнее. Просто позвони в его офис и узнай, найдется ли у него время для разговора со мной. Завтра с утра, и как можно раньше.

Холли улыбается.

– Хорошо. – Ее улыбка тает. Она показывает на бок Ходжеса. – Болит?

– Немного. – И сейчас он говорит правду. – При инфаркте было хуже. – Это тоже правда, но, возможно, только пока. – Если увидишь Барбару, передай ей привет.

– Обязательно.

Холли смотрит, как он идет к своему автомобилю, видит, как левой рукой поднимает воротник куртки, потом касается бока. Ей хочется плакать. Или выть от ярости. Жизнь бывает такой несправедливой. Она это знает со старших классов, тогда над ней постоянно издевались, но ее это по-прежнему удивляет. Не должно бы – но удивляет.

Ходжес вновь едет через весь город, включает радио, ищет хороший рок-н-ролл. На «БАМ-100» находит группу «The Knack»[26], исполняющую «Мою Шарону», и прибавляет громкость. Когда песня заканчивается, диджей предупреждает о мощном буране, который движется со стороны Скалистых гор.

Ходжес больше не слушает. Он думает о Брейди и о том, как впервые увидел эти «Заппиты». Их раздавал Библиотечный Эл. Какая у него была фамилия? Ходжес вспомнить не может. Да и знал ли он ее вообще?

Он подъезжает к «Черной овце», входит. Норма Уилмер уже сидит за столиком в глубине, довольно далеко от шумной компании бизнесменов у стойки, которые орут и хлопают стоящих рядом по спинам, угощая друг друга. Норма сменила униформу медсестры на темно-зеленый брючный костюм и туфли на низком каблуке. Перед ней уже стоит стакан.

– Вроде бы его полагалось покупать мне, – говорит Ходжес, садясь напротив Нормы.

– Не волнуйтесь, – отвечает она. – Мне все записывают на счет, который вы и оплатите.

– Разумеется.

– Бэбино не сможет уволить или куда-то перевести меня, если кто-то нас здесь увидит, но создать мне проблемы в его силах. Впрочем, я тоже могу создать ему проблемы.

– Правда?

– Правда. Думаю, он экспериментировал с вашим давним знакомцем Брейди Хартсфилдом. Скармливал ему бог знает какие таблетки. Что-то колол. Витамины, по его словам.

Ходжес в изумлении смотрит на нее:

– И долго это продолжалось?

– Годы. Это одна из причин, заставивших Бекки Хелмингтон перевестись. Не хотела оказаться крайней, если Бэбино даст Брейди не тот витамин и убьет его.

Подходит официантка. Ходжес заказывает колу со вкусом вишни.

Норма фыркает:

– Кола? Вы вроде бы уже большой мальчик.

– По части выпивки я расплескал больше, чем вы выпили, дорогая, – отвечает Ходжес. – Зачем Бэбино это делал?

Она пожимает плечами: