Клеопатра. Последняя Из Птолемеев - Майкл Грант

Пока Секст Помпей не был побежден окончательно, Антоний не решался начать новую войну с парфянами. Октавиан же, не теряя времени, довольно успешно вел военные действия с иллирийцами на Балканах. Но летом Помпей был уже казнен, и для Антония наступило время действовать.

При ретроспективном взгляде на историю представляется, что Антоний поступил бы мудро, если бы в это время появился в Риме. Тогда бы у него появилась хорошая возможность поддержать своих сторонников и сплотить их вокруг себя, а в этом случае – найти наконец пополнение для своей армии и поселить своих ветеранов на землях Италии. Несмотря на самовластное правление триумвиров, сенат еще был в Риме большой силой. Хотя число сенаторов – сторонников Антония в это время уменьшилось, их еще оставалось немало, и неизвестно, какую позицию могло занять большинство. К тому же личный визит Антония в Рим, сопровождаемый справедливым распределением средств, мог бы принести ему результаты, превосходящие ожидания.

То обстоятельство, что Антоний все же не сделал этого, объясняется отчасти подготовкой к новой военной кампании, отчасти – нежеланием самого полководца быть в Риме на второй роли, уступив первенство Октавиану. Не последнюю роль сыграли и их взаимоотношения с Клеопатрой. Пропагандистская версия о том, будто Клеопатра лишила Антония разума, втянув его в восточную разгульную жизнь, не заслуживает доверия. И все же у Клеопатры были основания не желать возвращения Антония в Рим, где жила Октавия. Клеопатра не забыла, что несколько лет назад Антоний, вернувшись в Рим, женился на Октавии, а с ней, Клеопатрой, расстался надолго. Она опасалась, что он подчинится власти римских обычаев и вернется к обязанностям римского гражданина и отца семейства, тем более что это отвечало бы желаниям римского общества.

Как бы то ни было, в 35 году до н.э. Антоний не поехал в Рим, но и не отправился на войну. Несмотря на это, счастье улыбнулось ему. Без всякого вмешательства со стороны римлян царь Северной Мидии Артавазд поссорился с парфянским царем Фраатом из-за трофеев, оставшихся от прошлогодней неудачной кампании Антония, и объявил о переходе на сторону римлян, пообещав им свою кавалерию и лучников для будущей войны с Парфией (см. Плутарх. Антоний).

После этого Антоний попытался вновь сделать своим союзником другого Артавазда, царя Армении. Он отправил к армянскому царю посольство во главе с неким Деллием, который, от имени Антония, предложил царю помолвку пятилетнего сына Антония и царской дочери и пригласил царя в Александрию, в знак его вассальной верности Риму. Однако Артавазд не ответил на оба эти предложения, не желая появляться в Александрии. Антоний (возможно, не без оснований) потом утверждал, что царь состоял в тайной переписке с Октавианом, который и отговорил его от союза с соправителем.

После перехода царя Северной Мидии на сторону римлян Антоний решил начать военные действия против непокорной Армении. Весной 34 года до н.э. он во главе большого войска вторгся в Армению и быстро дошел до столицы. Царь Артавазд начал переговоры, и Антоний потребовал от него сдать римлянам все крепости и сокровищницу. Однако армянское войско не согласилось на это и провозгласило царем старшего царевича Артакса. Однако последний сопротивлялся римлянам недолго и вскоре бежал в Парфию. Антоний арестовал Артавазда и отправил его в Александрию вместе с женой, младшими сыновьями и значительной частью его сокровищ.

Из-за того что враги Антония постарались замолчать эту его кампанию, нам мало о ней известно, но очевидно одно: это была несомненная победа. И все же эта война для Антония оставалась только прелюдией к будущей парфянской войне. Пока что Антоний оставил в Армении своего лучшего полководца Канидия с сильным гарнизоном, чтобы завершить превращение этой страны в римскую провинцию. Однако небольшую часть ее территории Антоний подарил царю Северной Мидии, и сын Антония Александр Гелиос был обручен вместо дочери армянского царя с дочерью мидийского. После этого Антоний с победой вернулся к Клеопатре.

Пока Антоний воевал в Армении, Клеопатра занималась политико-дипломатической деятельностью с целью укрепления своего положения в качестве владычицы вновь воссозданной державы. Проводив Антония в начале его армянской кампании до Евфрата, царица на обратном пути нанесла визит сначала в греческий город Апамею в Сирии, а затем в эллинистический религиозный центр Эмесу в этом же регионе. Проехав со свитой через недавно обретенную Итурию, Клеопатра посетила «вольный» город Дамаск, где ее торжественно приветствовали как освободительницу от итурийских разбойников.

Затем она посетила Иудею, где имела встречу с Иродом, которая уже в то время обросла разными не очень достоверными подробностями. Клеопатра и царь Иудеи уже встречались несколько лет назад, но тогда их отношения не были еще безнадежно испорчены из-за намерения царицы лишить его власти. Конечно, Ирод не мог не чувствовать враждебности к царице Египта, которой, однако, обязан был оказать подобающий прием. Двор иудейского царя был очень эллинизированным, хотя сам царь должен был придерживаться иудаизма, принятого его идумейскими предшественниками. Дворец, в котором Ирод принимал царицу в Иерусалиме, был гораздо больше похож на крепость, нежели ее собственная александрийская резиденция. Вообще во владениях Ирода царила атмосфера полицейского государства. Напряженной была и обстановка во дворце. Около этого времени Ирод казнил собственного дядю Иосифа. А Александра, подруга Клеопатры и мать царского шурина, конечно, не простила царю убийства сына, пусть официально Ирод и не был признан виновным. О визите Клеопатры в Иудею и ее встрече с Иродом сохранился рассказ Иосифа Флавия, переданный из вторых рук и отражающий ненависть Ирода к царице. Источником для Иосифа послужили сочинения дамасского писателя Николая, который в то время был воспитателем детей Клеопатры, но после ее гибели перешел на службу к Ироду Иудейскому. Николай излагает версию самого Ирода о его встрече с египетской царицей (см. И. Флавий. Иудейские древности):

"Встречаясь с царем, Клеопатра пыталась вступить с ним в близкие отношения, поскольку не скрывала своей страсти к подобным удовольствиям. Возможно, он действительно казался ей привлекательным, но, скорее всего, царица таким образом замышляла завлечь его в ловушку. Но Ирод, никогда не бывший в дружбе с Клеопатрой, знал ее склонность к интригам и козням, знал и о том, сколько зла она причинила всем, с кем имела дело. Если она была движима сладострастием, это могло вызвать у царя лишь презрение; если же она хотела коварно завлечь его в ловушку, то ему надо было обдумать свое поведение, чтобы обезвредить ее происки.

Вот почему он не только не отвечал на ее намерения, но и советовался с друзьями, не убить ли Клеопатру, пока у него есть такая возможность. Он убеждал их, что таким образом можно будет навсегда избавиться от ее злокозненных замыслов, и даже для самого Антония так будет лучше, поскольку Клеопатра и ему не может быть преданной по-настоящему. Но друзья царя отговорили его от этой опасной и безрассудной затеи. Антоний, говорили они, никогда не одобрит подобного деяния, как бы ни пытался Ирод уверить в обратном. Его любовь к Клеопатре только усилится, если ей будет угрожать насилие или измена. Да и помимо этого невозможно будет оправдаться за убийство столь могущественной царицы, как Клеопатра. Если Ирод надеется, говорили друзья, что-то выиграть таким способом, то проиграет он несравненно больше и навлечет неисчислимые беды на себя и весь свой род. Их доводы испугали царя и заставили его отказаться от этого опасного плана".

Заверения Ирода в том, будто Клеопатра пыталась соблазнить его, как и в том, что друзья с трудом уговорили его отказаться от покушения на ее жизнь, одинаково недостоверны. И Ирод, и сама Клеопатра стремились к тому, чтобы иметь хорошие отношения с Антонием, а для этого ни Клеопатре не имело смысла соблазнять Ирода, ни тем более ему – пытаться ее убить. Впоследствии, когда Клеопатры не стало, Ирод пытался заслужить доверие ее врага Октавиана, уверяя его, что он, Ирод, советовал Антонию избавиться от Клеопатры. История о попытке Клеопатры вступить с ним в связь, как и история о якобы готовившемся покушении на нее, отражает лишь отношение к Клеопатре царя Иудеи, который чувствовал к ней одновременно ненависть и глубокую зависть прежде всего из-за огромного влияния, которое она имела на Антония. Как бы то ни было, по сообщению того же Иосифа Флавия, Ирод не только не причинил вреда Клеопатре, но и щедро одарил ее и выделил ей эскорт до Египта, где она вскоре встретилась с Антонием. Это было его второе возвращение с войны за три года их совместной жизни, но на этот раз он вернулся победителем. Правда, сам Антоний рассматривал этот успех лишь как этап в своей новой восточной войне, и все же новая встреча была гораздо счастливее прежней.