Соломина для утопающего (СИ) - Виктория Лихт

все репетиции, до концерта оставалось еще только два сбора, а подводить бывших однокурсниц не хотелось.

— Лиля, тут такое, я тебе потом все подробно расскажу. Сегодня обязательно буду, во сколько? В шесть? До встречи!

Олег приходил к Алине после работы каждый день. Они шли куда-нибудь ужинать, гуляли по приятным местам родного города. А потом он тащил ее к себе домой, и… Утром уходил на работу, она возвращалась в квартиру мамы. Еще они разок съездили в Зелёновку, навестили Ванечку, маму и Завьялова. Складывалось впечатление, что у Соломиной-старшей с Андреем что-то намечается. Со стороны Андрея точно было что-то, кроме охраны и сопровождения деревенской жизни по мужской части, к Наташе он относился благоговейно. А еще в нем открылись новые таланты, он смастрячил деревянный стол и лавки для двора, старые ужа давно молили о замене. Наташа расцвела на свежем воздухе, единственное, что омрачало ее существование — подсчет дней до окончания отпуска. Ваня вообще был всем доволен и даже не требовал, чтобы мама Алина находилась с ним рядом постоянно. Бабушка прекрасно ее заменяла.

Эти несколько дней Алина просто чувствовала себя окрыленной, так хорошо ей не было никогда. Федор как будто исчез из ее жизни. Вечером встретится с одногруппницами, а в воскресенье юбилейный концерт, увидит любимых преподавателей. Одно омрачало радужные перспективы, после всех торжественных мероприятий планировалось продолжить веселье в ресторане, уже забронировали места. Было там место и на Федора Березина, любимого студента, вернее, спонсора ректора. Идти туда с Олегом было преждевременно, а с Федором уже поздно. Ну ничего, скажет интересующимся, что Федор в командировке. О предстоящем разводе никто еще не знает, да и никому не положено знать.

Алина чувствовала себя смелой и независимой, как никогда. Все вопросы казались решаемыми. Да, наверное, по сути, так оно и было. Глупо жить и бояться, что подумают, что скажут, разве это жизнь?

Вечером, предупредив Олега, она отправилась в свой альма-матер. На старенькой «семерке», конечно. За тайотой она так и не съездила, а на детище российского автопрома у нее теперь были все документы. Фрол постарался, как и обещал, оформил договор купли-продажи и все передал через Олега. Так что она теперь была полноправной хозяйкой синенького чуда. А что, ездит, и ладно.

— Привет, Соломина! Готовишься к ретро-автопробегу? — окликнули ее на стоянке университета, когда она выходила из машины.

Ну конечно, Надя Савельева тут как тут, припарковала через пару машин блестящий Мицубиси.

— Слушай, ну я не думала, что твой Березин такой сказочный жмот. У меня не муж, и то вон кое-что поприличней купил, — Надежда с гордостью кивнула на свой драндулет.

— Здравствуй, Надя, — только и ответила Алина.

По дороге в актовый зал, где планировалась репетиция, Надежда успела рассказать, как она прекрасно съездила в Эмираты, какая у нее высокая зарплата и сколько мужчин вожделеют провести с ней ночь. Похоже за эти пять минут Савельева торопилась вывалить на нее всю свою успешность. Алина только шла и удивлялась, за весь последний год учебы Надежда не сказала ей больше слов, чем сейчас.

— Ну наконец-то, что у тебя случилось? Мы уже раз пять собирались. Девчонки думали, что ты вообще не появишься, придется танцевать без тебя. Я сказала, что ты человек обязательный, сказала придешь, значит, придешь, — подскочила к ним Лиля, когда они вошли в зал.

— Похоже, у Соломиной проблемы, — ответила за Алину Надежда. — Судя по машине, муж ее совсем не любит. Все на любовниц тратит, наверное.

Алину болезненно резанули эти слова. Наверное, опрометчиво было заявиться сюда на старой «семерке», институтские «заклятые» друзья словно откинули ее назад, в студенческие полудетские годы, когда цена зимних сапог имела большое значение для имиджа. А тут целая машина!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌— Дура ты, — вместо Алины встряла Лиля, — Федор с нее пылинки сдувает, бриллианты дарит. Он ее просто обожает, я у них часто бываю. И машина у нее хорошая, красная такая.

— Что же она на «жигулях» приехала? — ядовито спросила Надя.

— Девочки, давайте, репетировать, — махнула рукой Алина.

Оправдываться перед Савельевой? Фу.

Глава 32

Репетиция прошла удачно. К своему удивлению, Алина увидела, что стоило чуть-чуть вспомнить, и все пошло как по маслу. Тело слушалось, а в шутливом танце не столько требовалось хореографическое мастерство, сколько артистизм.

— Давай рассказывай, ты чо на такой колымаге приперлась? — спросила Лиля, усевшись в салон «жигулей», когда они поехали в кафешку. — Не понимаешь, что ли, что Савельева тебе всю жизнь завидовала черной завистью? А ты ей тут такую радость подогнала.

— Знаешь, вообще не подумала, даже не рассчитывала, что кто-нибудь увидит.

— Анекдот помнишь? Утром нечесаная, некрашеная, в старом платье зашла в булочную и встретила… всех. Расслабилась ты со своим Феденькой.

— Мы разводимся.

Лилька округлила глаза. Даже замолчала на некоторое время.

— Ты чего, Соломина, с дубу рухнула? — выговорила она, наконец.

— Я — Березина, пока еще.

Алина выложила все. Окончание многочисленных событий досказывала уже в кафе недалеко от дома мамы Наташи. Здесь они когда-то сидели с Олегом. Кажется, в другой жизни, тогда все было так шатко и дамокловым мечом висело иго Федора.

— А теперь я развожусь, и все просто, ясно и прекрасно, — закончила свой рассказ Алина.

Лиля, несмотря на свою природную болтливость, держала паузу. Алина даже забеспокоилась.

— Ну ты, мать, даешь, — выговорила наконец Лиля. — Вот оставь тебя без присмотра на пару недель, ты всю жизнь с головы на ноги перевернешь. Или наоборот? То, что тебе Федя изменил, ничего удивительного, рано или поздно любому мужику надоедает покой и уют. Им нужны яркие эмоции, порочные самки, а ты посмотри на себя — домашняя квочка, со мной лишний раз куда-нибудь сходить отказывалась. Так тоже нельзя.

— В том-то и дело, что он меня никуда не отпускал лишний раз. Да и не лишний тоже, — с обидой ответила Алина. — А еще он меня ударил.

— Да, приковать к батарее, в жизнь не подумала бы, что Березин на такое способен. Не хочу его оправдывать, но, подумай, как ему тяжело думать, что ты с другим. Вот у него крышку и снесло.

— То есть ему можно, а у меня крышка к башке припаяна? — с обидой сказала Алина. — Почему уровень допустимого для женщины значительно выше, чем для мужчины? Разве это справедливо?

— Это жизнь, детка. Наверное, ты права. Просто я никак не могу привыкнуть к мысли, что ты променяла крутого бизнесмена, отца своего ребенка на какого-то юристика.

Алина улыбнулась. Видела бы Лиля этого «юристика», точно бы всю голову вместе