Вторжение на Землю - Михаил Павлович Николаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После окончания ужина Иришка упорхнула в ванную, а Лена начала убирать посуду на кухню. Костик тоже собирался смыться, но не успел. Николай голосом Броневого заявил:
– А вас, Константин, я попрошу остаться.
Парень слегка обалдел и собрался сесть обратно, но отец его остановил:
– Давай перейдём в кабинет, нам поговорить надо.
Пропустив Костю вперёд, Николай зашёл вслед за ним и сказал, закрывая за собой дверь:
– Присаживайся, разговор будет долгим.
– Спрашивай, папа. О чём ты хотел узнать? – попытался схохмить Костя.
– Я хотел узнать, – даже не улыбнувшись бородатой шутке, ответил Николай. – Почему я узнаю о твоих телепатических способностях от посторонних людей, а не от тебя?
Сын припух и сразу не нашёлся с ответом. Потом попробовал ответить вопросом на вопрос:
– Тебе в ФСБ сказали? Как они могли узнать, я ведь вообще никому об этом не говорил?
– Нет, в ФСБ пока ничего о тебе не знают. Я так и не услышал ответа на свой вопрос.
– Я боялся стать изгоем, – вымолвил покрасневший Костик. – Все бы начали от меня шарахаться, боясь, что я буду читать их потаённые мысли.
– Все – ладно, а мне и маме почему не сказал?
– Боялся, что у тебя будут из-за этого неприятности на работе.
– Могли бы быть, попробуй ты читать мои мысли. Но ты ведь не делал этого.
– Не делал, конечно, но как бы я это доказал? Такое ведь невозможно проверить!
– Проверить можно всё. Я, например, знаю, что ты этого не делал. Ладно, объяснения приняты. Я тебя понял и не обижаюсь.
– Папа, а ты стал закрываться из-за меня?
– Нет, разумеется. Ты не один такой. Но не все настолько порядочные, как ты. Кстати, давай испытаем, насколько хорошо у меня получается. Сейчас, я разрешаю, попробуй прочитать в моей голове, о чём я хочу поговорить с тобой дальше.
– Ничего не получается, – через несколько секунд ответил сын. – Такое впечатление, что ты вообще сейчас ни о чём не думаешь.
– А если попробовать угадать?
– Наверно, о том, что теперь со мной делать?
– Мимо. Ничего я сейчас с тобой делать не собираюсь. Я хотел поговорить о твоём будущем. Тебе осталось учиться полтора года. Чем бы ты хотел заняться после школы?
– Я ещё не решил. Собираюсь поступать либо в Лесгафта, либо в Военный институт физкультуры.
– Сколько у тебя первых разрядов?
– Два. По самбо и биатлону.
– Для Лесгафта может хватить, а вот для ВИФКа маловато. Там надо три-четыре или хоть один КМС. Но у меня есть другое предложение. Космос тебе интересен?
– Конечно! А что, есть вузы, которые готовят космонавтов?
– Пока нет. Но я тебе и не в космонавты идти предлагаю.
– А куда?
– В космодесант. Сейчас решается вопрос о перепрофилировании десантных училищ в космодесантные. Начнём, скорее всего, с Рязанского. Этим летом будет переходный период, а начиная со следующего уже пойдёт нормальное обучение. Как раз успеешь школу закончить. Как тебе такой вариант?
– Вполне! А что для этого нужно?
– Спорт подтянуть. Там будет отбор пожёстче, чем в ВИФК. От тебя требуется стать КМС хотя бы в одном виде спорта и получить ещё один первый разряд. Справишься?
– За полтора года должен. А моя способность к телепатии не помешает?
– Наоборот. Это будет вторым весомым доводом при отборе претендентов.
– Что, таких, как я, много?
– Мало, Костя, к сожалению, мало. Надо намного больше.
* * *
Два капитана в штатском облачении: Василий – крепкий мускулистый рубаха-парень с чисто выбритым типичным рязанским лицом и чубом а-ля Есенин, торчащим из-под ухарски сдвинутой на затылок кепки, и Роман – смуглый, курчавый, тощий, как секельда, молодой человек, упакованный в длиннополое пальто и шляпу, зашли в ворота цеха поутру, благополучно миновав все посты охраны. Даже удостоверений ни разу не показывали. Немного побродив вокруг тарелки, не привлекая ничьего внимания, они подошли к Семёну, безошибочно выделив его в толпе специалистов, и поздоровались за руку, назвав свои имена.
– Что вам нужно для работы? – поинтересовался Дуб.
– Самую малость, – ответил Василий, сохраняя на лице лениво-невозмутимое выражение. – Первым делом удалить за ворота на пару часов всю эту честную компанию и немного подвигать агрегат. Приподнять над полом, сдвинуть на пару метров в одну сторону, потом в другую, опустить на место. Это для начала, чтобы определиться. А потом начнём заниматься конкретикой.
– И вы сможете понять принцип работы гравитационного двигателя?
– Нет, конечно, – подключился к разговору Роман. – Мы по другому профилю. Попробуем определиться с самой картиной его работы: где, что и в какой последовательности активируется, откуда берутся, как перераспределяются и преобразуются потоки энергии. Это в первом приближении. Вы ведь пока вообще ничего не видите?
– Абсолютно. Классический чёрный ящик.
– Вот, а мы вам попробуем схемы нарисовать.
– Очень бы хотелось. Подождите, я сейчас освобожу помещение. Машиниста автогидроподъёмника можно оставить?
– Конечно, мы летать не обучены. И француз пусть остаётся. Он, похоже, мужик правильный.
Быстро освободить помещение у Семёна не получилось. Один из американских физиков начал «качать права», заявив, что не потерпит такой дискриминации. Он, мол, должен лично посмотреть, что задумали эти русские, которых никто не знает в научном сообществе.
– Неужели вы, мистер, сами имеете хоть какое-то отношение к научному сообществу? – спросил подошедший Василий. – У вас церэушная принадлежность на лбу написана, и в физике вы разбираетесь примерно как свинья в апельсинах. Летите обратно в Америку, коллега, и доложите своему начальству о своей полной профнепригодности. Выполнять!
Американский «физик» молча развернулся на месте и, под общий смех, устремился к выходу.
– Господа учёные, – обратился Василий к остальным. – У меня вот тут в голове находится высокочувствительный прибор, работе которого вы будете мешать. Погуляйте, пожалуйста, пару часиков. Если у нас что-нибудь за это время получится, мы вам всё покажем и поясним. Договорились?
Больше ни у кого возражений не было, и специалисты покинули цех, посмеиваясь над облажавшимся церэушником.
Поднявшись наверх и спрыгнув внутрь, капитаны приступили к работе. Семён заставлял четыреста двадцать первого выполнять те или иные действия, а Роман наблюдал за движением энергетических потоков и разрисовывал стены помещений цветными маркерами. Василий ему ассистировал. Дело продвигалось медленно, но верно. За два часа они, разумеется, успели не всё, но теперь появилась хоть какая-то ясность. Разумеется, разбирать рабочую тарелку для того, чтобы ознакомиться с внутренним устройством инопланетной техники, никто не собирался. В распоряжении учёных было большое количество битой «посуды». Теперь, зная, что и где искать, можно было с ней вдумчиво
