Ночные ведьмы - Ольга Богатикова

раздраженно хлопнул ладонью по колену. – Нет здесь никакого феномена! Искра волшебства просыпается у женщин потому, что они от природы эмоциональнее мужчин, и сильнее переживают душевные потрясения. Их обостренное зрение и слух, способность летать, отсутствие страха – следствие того, что магические каналы в биополе открылись не естественным, а искусственным путем. Это как осложнение во время болезни, понимаешь? Или как побочное действие у лекарства. Я проверил ее волосы и кровь. С магической точки зрения они ни чем не отличаются от биоматериала любой другой чародейки. Все эти исследования – бред сивой кобылы. Ты нарочно их придумал, чтобы отсрочить казнь ночной ведьмы. Ты откладываешь ее всеми силами! Сочиняешь отговорки, которые хоть и кажутся обоснованными, но по факту являются сущей нелепицей. Тебе будто бы нравится держать ведьму возле себя. Ты, что же, влюблен в нее, Марк?

Тиаран не ответил. Его губы сжались в узкую полоску, а взгляд переместился на подлокотник кресла.

Я перестала дышать. Деамоний тоже.

- Погоди, - медленно произнес чародей. – Я угадал? Угадал, Марк? Ты влюбился в ночную ведьму?..

Наместник молча взял свой бокал и одним глотком осушил его до дна.

- Ты сумасшедший, - покачал головой Деамоний. – Еще больший псих, чем твоя драгоценная Юна. Но позволь, что же ты теперь намерен делать? Добьешься отмены ее приговора? После того, как сам же обрек ее на смерть? Ну, допустим. А потом? Увезешь ведьму в Авалею и сделаешь своей наложницей? Или женишься на ней? Свяжешь по рукам и ногам, закроешь рот кляпом и в таком виде поведешь под венец?

Тиаран, сидевший до этого в спокойной расслабленной позе, вдруг вскочил на ноги и с силой швырнул бокал об пол. Тот разлетелся во все стороны хрустальными брызгами.

- Довольно! – яростно воскликнул наместник. – Довольно, Карл!

- Юна никогда тебя не полюбит, Марк, - сказал чародей, поднимаясь из кресла вслед за ним. – И дело даже не в том, что ты виновен в гибели ее семьи, а в том, что она физически не способна на это чувство. Магия изменила ее психику, перестроила мозг. Ты видишь перед собой женщину – умную, красивую, бесстрашную. На самом же деле это кукла – человекообразное создание, которое может только мстить и воевать. Если бы Юна Беллатор могла колдовать, вела бы она с тобой светские беседы? Трапезничала? Играла бы в шахматы? Единственное, что удерживает ее от того, чтобы разнести этот замок к чертовой матери, - моя зачарованная заколка.

- Думаешь, ты меня удивил? - Тиаран сжал кулаки. – Карл, я не дурак и не слепой. Я все вижу и все понимаю. Добавь к тому, что ты сейчас сказал, еще и невозможность добиться ее помилования. Смертный приговор был вынесен Юне дважды, и во второй раз его подписал сам король. Я могу броситься его величеству в ноги, на коленях умолять его даровать ей жизнь, однако он не отменит своего решения, если на это не будет веских причин. Если бы Юна согласилась поговорить с Валерием, я мог бы выставить это в таком свете, что с нее сняли бы все обвинения, простили бы все налеты и грабежи. Но она отказалась. Все, что я могу теперь сделать – это придумывать нелепые отговорки и оттягивать ее казнь.

- Ты должен исполнить королевский приказ, - жестко сказал Деамоний. – Выполнить миссию, с которой прибыл в Ланур. Любовь застила тебе глаза и затуманила голову. Я повторю: Юна Беллатор – не благородная дама из древнего знатного рода. Она была ею раньше. Теперь эта женщина – ночная ведьма. Сильная беспринципная колдунья со сдвинутой психикой. Убей ведьму, Марк. Этим ты не только принесешь пользу стране, но и избавишься от своей зависимости. С глаз долой, из сердца вон.

Тиаран посмотрел ему в лицо и медленно покачал головой.

- Я не могу этого сделать.

- Что ж, - Деамоний допил свой коньяк и поставил бокал на каминную полку. – Не можешь? А я могу. И с радостью сделаю это вместо тебя.

Тиаран дернулся, как от удара, на его лице вздулись желваки. Мне показалось, что сейчас он схватит колдуна за грудки.

- Ты не посмеешь, - прошипел наместник.

- Посмею, не сомневайся, - холодно ответил маг. – Даю тебе неделю, чтобы собраться с мыслями. Если через семь дней ведьма все еще будет жива, я лично сверну ей шею. Попытаешься мне помешать – отправишься в Авалею в состоянии вареного овоща. А следом за тобой отправится рапорт королю, в котором я напишу, что ты подвергся чарам опасной преступницы, и не сумел самостоятельно выполнить свою задачу.

Что на это ответил Тиаран, я слушать не стала. С гулко бьющимся сердцем отошла от двери кабинета и поспешно вернулась к себе. И вовремя. Спустя несколько минут из коридора послышался звук шагов, потом дверь моей комнаты распахнулась, и на пороге появился Тиаран.

Он находился в сильном нервном возбуждении. Его волосы были взлохмачены, шейный платок сдвинут набок, камзол наполовину расстегнут. Авалеец тяжело дышал, а в его глазах пылали огни.

Я медленно встала со стула. Мелькнула мысль, что за все время, что я нахожусь в Берге, он пришел в мою спальню впервые.

- Марк?..

Тиаран в секунду преодолел разделявшее нас расстояние, схватил меня за плечи, после чего толкнул к стене и, прижавшись всем телом, накрыл мои губы своими губами.

От неожиданности я опешила. Попыталась оттолкнуть его от себя, но предусмотрительный авалеец перехватил мои руки и так крепко вжал в стену, что я не могла пошевелиться.

Тиаран целовал меня, как перед смертью, - страстно, трепетно, самозабвенно. Его сердце так бешено колотилось в груди, что я ощущала каждый его удар. Оторвавшись, наконец, от губ, мужчина принялся покрывать поцелуями мое лицо – нос, щеки, глаза, лоб…

- Марк…

Он тихо застонал и, отстранив меня от стены, так крепко прижал к себе, что перехватило дыхание.

- Ненавижу войну, - глухо пробормотал Тиаран. – Господи, как я ее ненавижу! Будь она проклята!..

Я высвободила правую руку и осторожно коснулась его волос. Авалеец ослабил объятия, посмотрел мне в лицо. Теперь в глазах мужчины бушевал океан. В его ревущих волнах смешались нежность и боль, обожание и страх...

- Что мне делать, Юна? – прошептал Тиаран. – Что теперь мне делать?

Я невесомо провела пальцем по его щеке.

- Идите к себе, Марк, - тихо ответила