Жемчужина дракона - Ната Лакомка

празднику, но праздничного настроения не было и в помине. Не я одна волновалась перед встречей с герцогом. Милдрют с мрачным упорством чистила башмаки своего хозяина и начищала до блеска серебряную ременную пряжку. Она стала такой раздражительной, что я предпочитала вовсе не заговаривать с ней, чтобы не выслушивать грубости.

Один лорд Тристан вел себя, как обычно, и рассуждал о том, что подарить молодоженам:

— Милдрют, мы отправимся пораньше, и ты сходишь к ювелиру, — говорил он с воодушевлением. — Нужно что-то такое, что одинаково подойдет и юной девушке, и молодой женщине. А брату…

Я слушала его и думала, что он как будто забыл ту безобразную сцену, что мы наблюдали в замке всего пару недель назад, когда Ланчетто требовал отдать меня ему. И еще я думала, что за это время привыкла к лорду Тристану и совсем перестала бояться его изувеченных глаз. Глядя на его спокойное, красивое лицо, сейчас я уже не вздрагивала от ужаса. Нет, совсем наоборот — смотреть на него было приятно, даже очень, что мы с Милдрют и делали.

«Смотри, Магали, не влюбись, как эта бедолажка, — посоветовала я себе, любуясь, как ветер играл темными кудрями Тристана. — Иначе в этом доме начнется война, как в восточных гаремах, между одалисками, за внимание обожаемого султана».

— Почему бы вам не отправить за покупками ее? — буркнула вдруг Милдрют, яростно орудуя щеткой для башмаков. — Я опять куплю что-нибудь не то.

— В самом деле, — лорд Тристан встрепенулся. — Леди Изабелла! У вас отличный вкус, я в этом уверен. Может, вы возьмете на себя труд купить что-то в подарок моим родственникам? В расходах я несколько ограничен, но ради такого случая потрачу все, что есть. Милдрют, возьмешь мой кошелек.

— Хорошо, — пожала она плечами, не поднимая головы.

— Буду рада помочь вам, — ответила я, — но я слишком мало знаю вкусы вашей родни, и слишком плохо разбираюсь в драгоценностях…

— Не скромничайте, — Тристан так и светился — по-видимому, идея отправить за подарками меня казалась ему удачной все больше и больше. — Я слышал, как придворные дамы обсуждали вас. Они завидовали тому, как сидит на вас платье, как тонко подобраны украшения. Вы купите то, что придется моей невестке по душе, я уверен. А о ее вкусах мне известно так же мало, как и вам. В отличие от меня, вы ее хотя бы видели, — он засмеялся.

— Конечно, милорд, — сказала я, слегка пристыженная.

В день венчания мы отправились на берег еще до рассвета. В лодку были поставлены два дорожных сундука, в которых лежали наряды к празднику. Милдрюд помогла лорду Тристану сесть у весел. Я заметила, что брат герцога выглядел сегодня не лучшим образом. Он был бледен и грести начал не так энергично, как в прошлый раз.

— Вы заболели? — спросила я обеспокоенно.

— Наверное, будет шторм, — сказал он, как обычно, мягко. — Всегда неважно себя чувствую перед бурей…

— Шторм? — лодка выплыла из грота, и я оглянулась. Море было спокойным, чайки качались на волнах, а на небе не было ни облачка. — Как же мы вернемся обратно?

— Нам все равно придется задержаться в замке до воскресенья, — объяснил Тристан. — В любом случае, рисковать мы не станем. Не бойтесь.

Милдрют недовольно засопела и налегла на руль, направляя лодку к берегу.

Город был украшен флагами и цветочными гирляндами. Несмотря на ранний час улицы были заполнены — куда-то спешили нарядные женщины, важные мужчины, дети носились стайками, размахивая разноцветными лентами.

— Богато будут праздновать, — сказала Милдрют кисло.

— Мой брат женится, — сказал лорд Тристан. — Это великое событие — свадьба герцога ди Амато.

— Да, великое, — скривилась она, как от лимона.

Во дворце герцога суеты было еще больше. На нас никто не обращал внимания, и мы прошли в покои лорда Тристана. Я взяла с собой хлеба и сыра, и сейчас это оказалось очень кстати, потому что никто не озаботился нашим завтраком.

Перекусив, мы с Милдрют отправились в ювелирную лавку и за всю дорогу не сказали друг другу ни слова. Причем, Милдрют шагала так быстро, что я еле успевала за ней, и когда мы добрались до торговых улиц, я совсем запыхалась.

Мы прошли мимо лавок с тканями, с готовой одеждой, с пряностями и картинами. Здесь торговали музыкальными инструментами, дорогими безделушками — все такой тонкой работы, что глаза разбегались. Мне оставалось только завистливо вздыхать — все эти красивые вещички были не для меня.

— На какую сумму мне рассчитывать? — вежливо спросила я, потому что кошелек несла Милдрют.

— Покажешь, что выбрала, а я скажу, хватит ли денег, — резко ответила она.

Я выбрала жемчужное ожерелье и серьги к нему — жемчужинки были собраны наподобие цветочных лепестков вокруг небольших топазов, очень нежное и красивое украшение. Ювелир назвал цену, и Милдрют с невозмутимым видом достала кошелек.

Увидев, чем она рассчиталась, я потеряла дар речи. Это были жемчужины — гораздо красивее и больше, чем те, которые мы приобрели в ожерелье. Милдрют положила на прилавок четыре молочно-белые горошины, и ювелир достал весы и увеличительное стекло.

— Четыреста серебряных монет, — объявил он стоимость, и Милдрют кивнула.

Ожерелье стоило триста, так что еще сто монет перекочевало в кошелек Милдрют, и она спрятала его за пазуху, для верности прижав ладонью. Футляр с подарком тоже понесла она, и всю обратную дорогу так же не произнесла ни слова.

Венчание началось за полчаса до полудня, и все было очень красиво и торжественно. Мы с лордом Тристаном стояли в первом ряду, хотя и с самого края, и я вполголоса рассказывала, что происходит. Милдрют осталась на крыльце, потому что в собор впустили только самых знатных гостей, да и тем было тесно.

Я держала лорда Тристана под руку и говорила ему в самое ухо, чтобы не мешать церемонии. Он слушал очень внимательно, иногда кивая, и улыбка порхала на его губах — неуловимая, как мотылек.

— Теперь молодых обводят вокруг алтаря, — шептала я, почти касаясь губами щеки Тристана. Кожа его была почти горячей, и от него пахло соленым морским ветром. — Леди Ромильда плачет, дети бросают розовые лепестки, невеста приподняла фату и кивает отцу… Он старается выглядеть невозмутимым, но вот-вот прослезится…

— Слушать вас — наслаждение, — вдруг сказал лорд Тристан и чуть повернул голову.

Я не успела отстраниться, и губы наши легко соприкоснулись. Всего на мгновение, но мне показалось, будто я поцеловала огненный шелк — это было нежно и обжигающе.

— Простите, — прошептал брат герцога и сжал мое запястье. — Это произошло случайно. Продолжайте, прошу вас.

Я снова начала рассказывать,