Все дело в любви - Джилл Шелвис

— Тара. — Форд прижался лбом к ее лбу, его мучили слова «а что, если…».

— Это было мое решение, — сказала она, кивая, будто стараясь убедить саму себя. — Но когда она посмотрела на меня… Боже, ее глаза. И сейчас у нее такие же глаза, Форд. И ее глаза — твои глаза — мучили меня все эти семнадцать лет.

— Ты дрожишь, — прошептал он.

— Нет, это ты.

Он тоже дрожал.

— Ты с ней поладил сегодня, — сказала она, шмыгая носом. — Ты знаешь, что сказать, и… и… я замерзла.

— Все в порядке. Это шок. — Форд провел рукой по ее волосам и мягко потянул их, пока она не подняла лицо и не посмотрела на него.

Ее глаза мерцали, она едва улыбнулась ему, и от этой улыбки, несмотря на годы и пережитые эмоции, у него сдавило горло. И, как будто это была самая естественная вещь в мире, он взял ее лицо в ладони и поцеловал в губы. Как раз в этот момент в комнату зашла Миа.

После бесконечной паузы она сказала:

— Я даже не знаю, как мне реагировать.

— Ты нашла компьютер? — спросила Тара, явно стараясь отвлечь ее внимание от происходящего.

— Да. — Миа повернулась к Форду. — Вы лидируете в голосовании, но отрыв небольшой. Может, вам перевести старушку через дорогу, чтобы дело продвинулось? — Она взяла свою тарелку с пирогом и помолчала, подняв голову и изучая их. — Значит, вы опять целовались.

— Можно и так сказать, — поморщилась Тара.

— Но вы не вместе, — уточнила Миа.

Тара снова поморщилась.

— Нет.

Миа продолжала изучать их.

— А у меня, случайно, братьев и сестер нет?

Глава 12

По каким‑то непонятным причинам в минуту славы зрителей, как правило, нет, зато если облажаешься, то у всех на глазах.

Тара представила Миа тетушкам, и обе они замечательно ее приняли. Они все вместе отправились ужинать, но перед этим Тара позвонила родителям Миа, чтобы удостовериться наверняка, что они в курсе всего происходящего и не против.

Не против поделиться дочкой.

Ее дочкой.

Миа тепло общалась с Мэдди и Хлоей, рассказала им о себе много всякой всячины — например то, что ей хочется стать адвокатом, потому что у нее прекрасно получается спорить.

— В маму пошла, — сказала Мэдди в ответ, похлопав Миа по руке. Все, кроме Миа засмеялись, а ей было вовсе не весело слышать, что она так похожа на Тару.

Когда Миа ушла домой, а Тара, Мэдди и Хлоя выпили на пристани немного вина, Тара призналась сестрам: она боится, что у нее с дочерью не сложатся отношения. Мэдди уверила Тару, что Миа так быстро сошлась с нею и Хлоей лишь оттого, что тетки — это не родная мать, а значит, общение не несет никакой эмоциональной нагрузки.

Таре было хорошо известно об этой самой эмоциональной нагрузке не понаслышке. Она сама тащила эту ношу, и та была так тяжела, что Тара едва могла перевести дыхание. Вместо близости и тепла между ней и Миа пока что были неловкость, недосказанность и напряжение.

Но Мэдди пообещала, что все уладится. Таре хотелось этого больше, чем чего‑либо на свете.

На следующий день она пыталась отвлечь себя обыденными делами. Она сходила в бакалейную лавку, что, как правило, умиротворяло ее, но не на этот раз. На сей раз она встретилась с Логаном, который не преминул представить ее своим поклонникам как бывшую и будущую жену. Раздосадованная, она поправила его, но потом по пути ей встретились несколько знакомых, которые не преминули поделиться с ней, за кого они проголосовали на фейсбуке. У Форда было около шестидесяти процентов, но Логан, очаровавший многих в Лаки‑Харборе, отставать не собирался.

Все вышло из‑под контроля. Ее личная жизнь стала достоянием общественности.

Все было запротоколировано. Ее жизнь под контролем. Да еще дочь, которая хочет получить в жизни первый шанс; бывший муж, которому нужен второй шанс, и Форд, которому вообще непонятно что нужно.

Покачав головой, Тара отправилась обратно в гостиницу.

Когда она стала выгружать продукты из машины, то, к ее удивлению, Миа предложила ей свою помощь.

— Спасибо, — сказала Тара с искренней улыбкой.

Миа, не глядя ей в глаза, отвернулась.

Оно и понятно. Семнадцать лет чувство обиды преследовало ее.

— Миа, — сказала Тара мягко, когда они все‑таки столкнулись лицом к лицу. — Как мне быть?

Миа, потянувшись за очередным пакетом, не стала притворяться, что не поняла вопроса.

— Я не знаю, просто… — Она пожала плечами. — Я думала, что все будет намного легче, вот и все. Я тотчас же почувствовала эту неразрывную связь с вами и… — Девочка вздохнула и покачала головой. — Я не знаю.

— Скажи, чем я могу помочь? — спросила Тара. — Я очень хочу сделать что‑нибудь.

Миа кивнула.

— У меня есть несколько вопросов…

— Спрашивай. Что хочешь… — Тара очень надеялась, что сможет ответить.

Миа подняла тоненькими ручками шесть сумок. Она была сильнее, чем казалась на первый взгляд.

— Все, что хочу?

— Да. — Тара вопреки здравому смыслу все еще надеялась, что Миа спросит что‑то вроде: «Какой твой любимый цвет?» — или: «Кто ты по гороскопу?» Вполне можно было начать и с этого.

— Вы легко бросили меня?

— Ох, — вырвалось у Тары.

— Вы думали обо мне? — Миа помедлила. — Жалели, что оставили меня?

«Это слишком для начала», — подумала Тара, и в груди у нее что‑то сжалось. Нет, ей было трудно бросить ее, и Тара часто думала о своем ребенке. Но насчет сожаления… Поначалу она не жалела о своем решении.

Сожаление пришло позже.

Но пока что она пыталась найти способ выразить все это словами так, чтобы не сделать больно своей дочери. Миа замкнулась, и она отступила на шаг назад.

— Знаешь что… Впрочем, не важно! — Развернувшись, она понесла сумки к двери гостиницы.

— Миа, Миа, подожди.

Девушка оглянулась, лицо ее было напряжено.

— Моя мать предупреждала, что такое может случиться.

Другая мать. Ее настоящая мать.

— Предупреждала тебя?

— О том, что вы, возможно, не горите желанием обнаружить свою самую большую ошибку под дверью дома. О том, что вы можете расстроиться, потому что факт моего удочерения должен был остаться в тайне.

Тара, ошеломленная, смотрел на нее во все глаза.

— Твоя мама так сказала? Сказала, что ты моя ошибка? Миа, я вовсе так не думаю. И я вовсе не расстроена. Я… — Тара вконец растерялась. Просто ей нужно было время все обдумать и выразить свои мысли словами так, чтобы Миа поняла…

— Я передумала. Я ничего не хочу знать. — Миа сделала еще один шаг к гостинице. — Эти сумки реально тяжелые. Я пойду.