ДИАГНОЗ и другие новеллы - ЮСТЕЙН ГОРДЕР

Сладкие поцелуи. Бурные объятия. Однажды отель стал кардинальским дворцом. Сладкий грех!

И это в вульгарном номере гостиницы! Кровать и комод. Полтора полотенца на каждого. Три квадратных метра пола, между кроватью, комодом и маленькой ванной.

Ну не загадка ли это? Неужели нечто столь банальное может превратиться в сказку с таким множеством нюансов. Тысяча мелких главок…

Ведь это был номер Ине!..

Они больше времени проводили в маленьком номере, нежели за его стенами в Городе мира. Там можно было познать гораздо больше. Потом они идут в оперу. Для Мортена это нечто совсем новое.

«Тóска». Как уверяет Марио[126], его всё равно не казнят. Это будет одна лишь видимость. Это — казнь, но для вида. Холостой выстрел. Марио должен будет притвориться, будто умирает…

Они ставят его к стене тюремного замка.

Com’e bello il mio Mario![127]

И вот они стреляют, и Марио падает…

La! Muori! Ессо ип artista![128]

Они накрывают его плащом, и Тóска следует за ними на расстоянии. Она радуется…

О, Mario, non ti mouvere…[129]

Солдаты удаляются…

Ancora non ti mouvere…[130]

Но вот солдаты уходят, и Тóска подбегает к своему возлюбленному:

Presto!Su, Mario! Andiamo! Andiamo! Su![131]

Но Марио не поднимается. Скарпиа[132] обманул её. Она опускается рядом с Марио на колени, тормошит его. С удивлением видит, что руки её в крови…

Mario! Mario!

Она срывает плащ, которым он прикрыт;

Morto! Morto![133]

Она падает на тело Марио.

О Mario! Morto? Tu… Cost? Finite cost? Cost![134]

Мелодраматично! Но правдиво, Мортен, правдиво. Жизнь и есть мелодрама. Мы вовлечены в сказку. Мы — живём, Мортен! Ты думал об этом? Разве? Мы идём некоторое время рука об руку вместе. Мы влюбляемся друг в друга, мы обнимаем друг друга. Возможно, у нас будет ребёнок… Но жизнь слишком коротка. Внезапно, всегда внезапно, Мортен, внезапно нас снова оторвут друг от друга…

Мортен твёрдыми шагами движется к скромному отелю на Марсовом поле. Он входит в вестибюль. Словно совершает самый естественный поступок в мире. Будто был здесь на прошлой неделе. Он надеется, что портье не узнает его.

— Your passport, please![135]

Паспорт. Естественно. Он разорвал его на клочки и бросил в мусорный ящик в аэропорту Фьюмичино. Он оставил его, объясняет Мортен, у друга в Неаполе. Но он мог бы сейчас же заплатить за целую неделю. 280 тысяч лир. Валюту он обменял в аэропорту в Милане.

Мариус Инестад уже жил однажды в этом отеле.

Нельзя ли получить тот же самый номер? Тrecentoventinove…[136]

Он идёт к лифту. Кажется, будто она вместе с ним. Кровь бурлит. Сердце стучит в груди. Он запирает дверь в комнату. Всё как прежде. Кровать, комод, маленький столик…

Только невесты нет.

АКТ ТРЕТИЙ

МОРТЕН ЖИВЁТ в отеле «Адриано». У него снова много денег. Он никогда не был жадным. Но было бы величайшей расточительностью умереть, прежде чем все деньги будут истрачены.

Так проходит несколько недель. Постепенно он начинает пробуждаться от колдовства. Затем он перебирается в дешёвый пансионат на правом берегу Тибра.

Первые дни он только бродил вокруг Марсова поля.

Те же самые маршруты, которыми он следовал с Ине: Пантеон, площадь Навона, площадь Испании. Фонтан Ди Треви.

Кулисы для страстно влюблённых!

Он идёт в церковь Святого Андрея, где Марио и Тóска встречаются в первом акте. Mia sirena… Mia gelosa!.. Sempre «t’amo!» ti diro![137]

Он выходит на проспект Витторио, садится в автобус № 64 и едет до площади Святого Петра. Минует с правой стороны Энгельсборг. Надгробный памятник Адриану[138]. Свадебный пирог.

Тюрьма.

Замок Святого Ангела. Где должен умереть Марио. Где он пишет прощальное письмо Тоске. Где поёт арию в башне:

Е lucevan le stelle ed olezzava…

Entrava ella fragrante…

Oh, dolci bad…

L’ora e fuggita…

E non ho amato ma tanto la vita![139]

Тут появляется Тóска, что бежит с бумагой, дарующей Марио свободу. Liberi![140] Заграничный паспорт на двоих. Только на миг видит он её вновь. Потому что его всё равно казнили. А Тóска бежит к краю площадки и бросается вниз с парапета. Avanti a Dio![141]

МОРТЕН ЗАХВАЧЕН ГОРОДОМ. Он начинает заново знакомиться с Римом.

Он гуляет по Римскому Форуму. Он купил и взял с собой несколько хлебцев и бутылку красного вина Он усаживается на холме Палатин. Смотрит оттуда на древний город.

Целый день ходит он по музеям Ватикана. Весь следующий день посвящает собору Святого Петра Он стоит перед «Пиетой» Микеланджело[142]. Мария. Божья Матерь. С распятым сыном в объятиях. Она так прекрасна. Так неподдельно молода. Ибо родила без первородного греха.

Мортен отправляется на экскурсию в Некрополь под собором Святого Петра. Древние римские захоронения. Крипта![143] Он называет себя магистром-археологом.

Его сопровождает гид. Набожный католик, который показывает ему древнее кладбище на Ватиканском холме. Христианские и языческие могилы вперемешку…

Именно здесь Мортен меняет решение.

Смерть больше не соблазняет его. Здесь вокруг него столько смертей! Столько страданий! Столько прожитой жизни.

Почему должен умереть Мортен? Он — уже мёртв. Там, на севере Норвегии, нет никого, кому бы его недоставало. Он обрубил все связи.

Мортен в подземном царстве. Он в Гадесе[144]. Он — странствующая тень. Он только кажется человеком.

Мортен не должен умереть. Кроме того, он слишком высокой, возвышенной любовью любит этот город. Кроме того, он слишком любит память об Ине.

МОРТЕН МОЖЕТ РИСОВАТЬ. Он несколько лет учился в Школе искусств и ремёсел. Он может рисовать туристов на площади Навона. Десять тысяч лир за рисунок.

Он покупает мольберт. Дела идут не так уж плохо. И ещё у него остаётся восемь тысяч крон от стипендии.

Так проходит зима. Мортен Досванн всё больше и больше становится римлянином. Начать с того, что он боится, вдруг его узнают земляки. Какое уж тут удовольствие — встретить в Риме умершего друга! Он отпускает бороду. Он не мешает волосам расти. Несколько раз он подкрашивает глаза. Или надевает тёмные очки. Он изучает итальянский язык. В один прекрасный день он рисует старого товарища из своего класса и остаётся неузнанным. Тогда он обретает уверенность, что с ним произошла полная метаморфоза.

ОН БОЛЬШЕ НЕ ВИДИТ ИНЕ в каждой молодой женщине на площади Навона. Но он использует полуденное время как студент…

Он посещает многие церкви. Случается, он видит её в образе мадонны. Глядя на статую святой Цецилии в церкви в Трастевере, он видит Ине. Он часто ходит в эту церковь. Он — прихожанин этой церкви в стиле рококо, напоминающей марципановый торт. Перед алтарём лежит Цецилия. Во весь рост. Высеченная из мрамора. В тонком одеянии, облегающем её прекрасное тело. Чувственная настолько, насколько способно передать лишь католическое искусство. Ессо femina![145]

Католическое смирение, облачённое в чувственность. Или чувственность, облачённая в католическое смирение. В марципановый торт.

Как ему не хватает её!

Ине, Ине!

ДОМА В НОРВЕГИИ Ине, лёжа на диване, плачет. Она просыпается утром и идёт в кухню. Она цепляется за стол, накрытый к завтраку, сидит, обхватив голову руками, и плачет над чашкой остывающего кофе. Сидит в автобусе со слезами на глазах.

Часы, дни, недели…

Мортен! Удивительный, заколдованный Мортен. Откуда ты явился? Куда ты исчез?

Как ты мог?.. Разве ты не понял, что я люблю тебя?

Я ведь сама этого не понимала!

Но вот на землю ложится снег. Упаковывает осень в мягкий хлóпок. Скрывает все следы. Залечивает все раны.

Время от времени она встречает Магнуса. Они теперь как брат и сестра. Она потеряла возлюбленного. Он потерял лучшего друга.

ФЕВРАЛЬ. Он решается на отъезд. Он идёт в Каноссу[146]. Он готов принять все те сложности, которые ждут его.

Он пишет письмо Ине. Оно должно опередить его на несколько недель. Так будет лучше.

«Дорогая Ине! Когда ты откроешь это письмо, тебя ждёт ещё один удар. Шок номер два. Присядь. Попытайся забыть все печали.

Я не мёртв. И не мужество мне изменило.

Просто не всегда получается так, как думаешь.

Я уехал в Рим. Это началось здесь. Помнишь? И здесь что-то со мной случилось.

Я был очень одинок, но мне не было больно. Я так много думал о нас…