Мертвый кролик, живой кролик - Елена Ивановна Михалкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Егор решил, что это хороший знак.
Ни охраны, ни забора вокруг поселка не было, однако нужный ему участок оказался обнесен высокой оградой из профнастила. Егор перебросил лопатку через нее. С миноискателем так обращаться не рискнул: взгромоздил ящик на спину, поправил ремни, натянул предусмотрительно захваченные у Севостьянова перчатки и, подпрыгнув, ухватился за край ограды. С усилием подтянулся – и забрался наверх.
Невдалеке лаяли собаки, где-то хлопали двери. Сидя наверху, Егор быстро оглядел территорию – и спрыгнул поскорее, пока не засекли.
Участок был больше мордовинского раза в четыре. Здесь росли березы и сосны, а возле самого дома темнела высоченная ель. «Как на кладбище», – подумал Егор. Только теперь ему пришло в голову, что Колодаев может держать цепного пса. Он замер и прислушался. Но никто не рычал, не рвался сквозь кусты.
Быстро светлело. Егор на глаз разметил территорию, как учил Севостьянов, собрал миноискатель, включил и двинулся вдоль ограды, прикусив губу.
Он слушал в наушниках шуршание, всплески и звуки, похожие на хлопанье крыльев летучих мышей. Писка не было. Севостьянов что-то говорил вчера о глубине, которую берет миноискатель, но Егор забыл.
Он обработал половину участка, когда в ушах запищало. Встрепенувшись, Егор нашел точку, из которой доносился звук, отложил миноискатель и стал копать.
Почти сразу под ладонь попался ржавый обломок ножниц. Егор отбросил его к забору, растер плечи. Нацепил наушники и двинулся дальше.
Он отыскал несколько монет, две металлические крышки и шарик непонятного назначения. Стало совсем светло, и теперь Егора легко можно было заметить из дома, но он продолжал сосредоточенно работать.
Ему остался лишь один квадрат – в дальнем углу участка, где рос высокий клен, похожий на раскрытый красно-желтый зонт. Когда Егор приблизился, в наушниках снова пискнуло. Раз, другой, а затем часто-часто.
Сердце Егора забилось в такт сигналу. Он бросился за лопаткой, перепрыгивая вырытые ямы, вернулся, упал на колени и начал копать.
Земля здесь была мягче, чем в других местах. Егор быстро вырыл довольно глубокую яму. Один раз ему попался корень, но лезвие выдержало. Куча за его спиной росла, как вдруг лопата ударила во что-то твердое.
Егор торопливо расчистил землю ладонями. Перед ним в яме лежала, судя по очертаниям, коробка, завернутая в толстый полиэтиленовый пакет. Раскопав вокруг, Егор подцепил свою находку и вытащил наверх.
В двух слоях полиэтилена обнаружился жестяной сундучок. «Чай. Кузнецовъ и Ко», – разобрал Егор. Крышка была плотно обмотана скотчем. Егор подцепил край ленты и принялся сматывать один слой за другим, точно бинты с раны.
Раздался звериный визг, и Егора с силой толкнули в плечо. Он упал, а когда вскочил, выставив саперную лопатку как меч, увидел перед собой хозяина дома.
Если Мордовин почти не изменился с тех времен, когда их фотографировали втроем, то в этом рыхлом неопрятном толстяке в пижаме, с курчавой бородой и жидкими волосами, свисавшими на одутловатое лицо, Егор с трудом узнал Колодаева. Тот прижимал к себе сундучок, тревожно ощупывая его другой рукой.
– Кто тебя прислал? – задыхаясь, визгливо спросил Колодаев. – Мордовин? Забелин? Кто?!
– Мордовин, – наугад ответил Егор.
Он понял, что Колодаев его не узнал.
– Я полицию вызову, ясно? Вызову полицию! Прямо сейчас позвоню! Уходи! Уходи!
Колодаев начал пятиться к дому, повторяя, как заклинание: «Уходи».
– У меня свой человек есть в органах! Меня лучше не злить, понял? Свой человечек…
Он потел и трясся. «Припадочный какой-то», – подумал Егор.
Сделав еще один шаг назад, Колодаев споткнулся и потерял равновесие. Сундучок вылетел у него из рук. От удара о землю лента скотча лопнула. Со стуком отскочила крышка, и на землю высыпались пачки денег.
В первый миг Егор почему-то решил, что это фальшивки. Он никогда не видел столько пятитысячных купюр сразу.
Колодаев издал странный звук, словно пытался вдохнуть и не мог. Не поднимаясь на ноги, он подполз, как паук, и принялся собирать пачки. Егор присел на корточки, поднял ближнюю и протянул ему.
Долю секунды ему казалось, что Колодаев бросится на него. Но он все равно не удержался:
– Это вам Забелин столько заплатил? Чтобы вы тело спрятали?
Колодаев поднял на него глаза.
– Какое тело?
– Его жены!
– Тело не обнаружили, – пробормотал Колодаев.
– Я знаю, что не обнаружили! – почти выкрикнул Егор. – Потому что вы его спрятали!
Колодаев выпрямился, прижимая к себе сундучок, и огляделся. Убедившись, что их никто не видит, он почти побежал к дому.
Егор последовал за ним.
– Вас все равно поймают, – говорил он в полосатую пижамную спину. – Вы лучше сами признайтесь…
– Не было ничего! – взвизгнул Колодаев. – Мы их нашли, ясно? Нашли и поделили!
Оказавшись в доме, он попытался захлопнуть дверь, не выпуская из рук сундучка. Но Егор выставил вперед ногу и спросил в щель:
– А жена Забелина?
– Что жена? Не знаю про нее ничего…
Колодаев снова понес про своего человека в органах, и Егор, чувствуя, что вязнет в этом потоке трусливой чуши, в отчаянии выкрикнул:
– Забелин ее убил! А вы помогали спрятать тело!
Колодаев замолчал. В щели вдруг возникла половина бледного лица, плотно прижатая к двери. Припухший голубой глаз уставился на Егора.
– Ты ненормальный? – озадаченно спросил Колодаев. – Откуда ты взялся, мальчик?
– Я сын Забелина, – признался Егор.
– Это он тебе велел украсть мою долю? Передай ему…
– Ничего он мне не велел! Он вообще не знает, что я здесь!
Егор снова почувствовал, что его засасывает, как в болото, липкий чужой бред.
– Откуда тогда узнал про деньги? – зашептал Колодаев. Он по-прежнему смотрел одним глазом.
– Я искал, где вы маму похоронили, – сквозь зубы процедил Егор.
– Чью маму?
– Мою! Которую отец убил!!!
Наступило молчание. Глаз голубел в полумраке, точно рыба в мутноватой воде. Он как будто жил отдельной от Колодаева жизнью.
– Сомневаюсь, – неожиданно спокойным голосом сказал Колодаев. Глаз наконец-то моргнул.
– Чего?
– Вряд ли твой отец убил Нину. В день ее исчезновения он находился с нами.
Егор хотел сказать, что не надо ему впаривать эту фигню, он не купится. Но что-то заставило его промолчать. Колодаев говорил с легкой рассеянностью, как о фактах общеизвестных. А еще он перестал трястись.
– Когда Нина пропала, подозревали Юру. Разумеется. В таких случаях всегда считают виноватым мужа. Но если следствие ничего не нашло, значит, он действительно был чист. Хотя я тебя понимаю. Юра крайне неприятный человек. Даже отталкивающий.
«Сами вы отталкивающий!» – чуть не крикнул Егор, хотя считал точно так же.
– Значит, ты рыл в моем саду, потому
