Нет грешным покоя (СИ) - Айсквин Мэй

— Невозможно. Чтобы создать пространственный карман такого размера, нужно объединить силы всех волшебников, и то не факт, что через несколько столетий магия не ослабнет и карман не схлопнется вместе со всеми, находящимися внутри.

— То есть мы в тупике?

— Почему же? Выход есть всегда, — Северус слегка изогнул губы в улыбке, — если этот мир к вам так враждебен, почему бы не уйти в другой?

— Ты предлагаешь нам… отправиться в Ярнам?

— Не совсем, но идею ты уловил. Почему не в Ярнам? Потому что это не самостоятельный мир.

Ребята удивленно распахнули глаза, и Северус понял, что они от него не отстанут, пока он все не расскажет.

* * *

Когда падение Лондора под натиском Узурпатора стало очевидным, выжившие искали место, чтобы спастись. Аннализа, тогда она еще не была Королевой, а всего лишь придворным некромантом и верховной чародейкой, нашла решение. Никто не знает, как ей это удалось, но она смогла найти лучик света в беспросветном царстве тьмы.

Художники.

Это слово всегда было окутано тайной. Только им была доступна магия, которая находилась за гранью понимания темных душ. Создание миров.

Они не были людьми, но к нежити они не имели никакого отношения.

Художники не носили имен, как и их картины. Однако были исключения.

Нарисованный мир Ариамис и нарисованный мир Ариандель. Тюрьма и Пристанище.

Аннализа, ведомая пламенем надежды и отчаяния, проникла в последнюю картину и попросила Художницу дать им мир, который мог бы стать убежищем от Узурпатора. У некромантки были сомнения, что ее мольба будет услышана, но молодая девушка с оранжевыми глазами рептилии неожиданно согласилась, попросив взамен только раздобыть редкие ингредиенты для красок. Аннализа, не раздумывая, согласилась: краски — небольшая цена для спасения населения.

Вскоре холст проглотил первых переселенцев. Так как время поджимало, то Аннализа не могла ждать, когда работа будет закончена. Однако все прошло как нельзя успешно: когда картина была практически дописана, а большая часть жителей уже оказалась внутри, Избранный все же нашел вход в нарисованный мир. Когда Аннализа, будучи уже Королевой в новом мире, узнала о том, что Ариандель пал, помимо горя она почувствовала еще невообразимое счастье: Узурпатор не тронул Художницу, да и вообще не обратил никакого внимания на ее труд. Полотно не заинтересовало его. Видимо, он не рассчитывал на то, что в одной картине может быть спрятана другая.

Однако, как и любая волшебная картина, магическое полотно начинало гнить вместе с его жителями. Рейвен в теле Северуса осознал это только недавно. Была ли Королева в курсе? Скорее всего, да. Подверглась ли она заразе? Неизвестно.

У него имелось два варианта спасения своих сородичей: либо вернуть всех в Лондор, либо найти там Художницу и попросить ее отреставрировать картину, пока не стало слишком поздно. Но все упиралось в Узурпатора, который в любом случае вставал на их пути.

Найттанд прекрасно понимал, что своими силами он не справится с тем, кто поглотил пять Великих душ Повелителей и пламя Первородных. Но вместе с его младшими товарищами из этого мира можно бросить вызов этому титану. Главное: вырастить из них отличных бойцов, и тогда они не позволят Избранной нежити убить его в первые секунды боя, лишь бы сами случайно не погибли.

* * *

Северус не стал рассказывать всей правды, ребятам и урезанной версии хватило за глаза. Ну зачем им знать все подробности, причем не самые лицеприятные: нежить, полые, гниение мира. Пусть про некоторые из них они узнают сами, так им будет легче принять его реальность, а некоторые, дай Мерлин, не заметят. Тем более, Северус надеялся, что с приходом новой Магии Лондор обновится, и проклятие нежити уйдет в небытие или хотя бы утихнет.

— То есть нам нужно помочь тебе убить лича, что устроил террор, а взамен мы получим все, что пожелаем?

— Переселение в другой мир… Это слишком… пугает, — выразил общее мнение Блэк.

Северус согласно кивнул головой. Другой мир — это вам не соседняя улица. Местные маги были слишком сильно привязаны к местам силы, тогда как жители Лондора могли спокойно восполнить свою ману голубым эстусом.

Снейп аж на месте подпрыгнул. Точно. Голубой эстус! Как он сразу об этом не подумал? Теперь не будет никакого магического истощения! Он быстро выхватил блокнот и начал там быстро строчить. А почему бы реально не приготовить этот эликсир? Это был вызов для него как зельевара. Интересно, а что лучше: золотой эстус или кроветворное? У второго дозы приема были меньше, зато их можно было взять побольше. Правда, эстус можно пить как живым, так и полым…

Снейп так углубился в свои думы, что Одли пришлось окликнуть его, дабы вернуть в реальность.

— Да, переселение… Но я не утверждаю, что вы должны сейчас все бросить и кинуться в омут. Для начала нужно хотя бы школу закончить. Вылазки в Ярнам я вам обеспечу, но о полноценном переселении можно будет говорить только через несколько лет. Может, вы поймете, что это все не ваше, что это слишком трудно, и вы сдадитесь на полпути, — Охотник видел, как слизеринцы сжали кулаки и мысленно улыбнулся: провоцировать этих юных магов было одно удовольствие, — а может, все будет ровно наоборот, время покажет.

* * *

Северус выбрался из подземного туннеля и вдохнул полной грудью прохладный ночной воздух.

Как и любое таинственное место, Запретный лес манил юного мага, однако Северус ходил туда не только из-за запрета. В лесу обитали различные волшебные существа, многие из которых были весьма опасны, но компоненты, что можно было добыть с них, весьма ценились в Лютном. Да и многие растения, что нужны были для зелий, произрастали здесь, а не в теплицах Хогвартса. Однако была еще одна причина, что заставляла возвращаться сюда снова и снова.

Это место навевало чувство ностальгии, ведь оно слишком сильно напоминало лес на краю Ярнама. Да и название имело абсолютно такое же, хоть живность была разной.

Деревья в чаще росли так густо, что здесь царил полумрак даже в самый яркий солнечный день.

Территория леса тянулась на многие и многие километры, и Северус уже несколько раз ловил себя на мысли, что неплохо было бы устроить где-нибудь здесь базу. Вряд ли ее кто-нибудь когда-нибудь найдет.

Нарвав полную сумку луноцветов, Северус уже хотел возвратиться к туннелю, ведущему в Выручай-комнату, но вдруг услышал посторонний для этого места звук. Он замер, весь обратившись в слух. Шелест листьев, крики птиц — все это исчезло, растворилось в гуле, будто Снейп находился глубоко под водой, на дне океана. Сев встал и ведомый внутренним чутьем двинулся в глубину леса.

Гул в ушах все не умолкал, он был каким-то монотонным, давящим, оставлял в душе чувство тревоги. По мере приближения к источнику шума звук менялся: сначала Снейпу казалось, будто это подводный рокот, затем подземная река, ревущий водопад. Все вокруг затопил белый шум.

Лес перед ним неожиданно расступился, и Северус очутился у подножья холма. Он взглянул наверх и обомлел. Огромное старое перекрученное древо все светилось огнями. Снейп напряг зрение: сухие ветви были сплошь усеяны светлячками, и именно шелест их крыльев создавал этот невообразимый шум. При его приближении насекомые всколыхнулись и слетели с насиженных мест. Сердце замерло от невообразимой красоты. Будто искры пламени поднимались в ночное небо и растворялись в нем, во тьме.

Северуса на инстинктах потянуло к этому свету. Пытаясь коснуться этих живых огней, он заметил, как пара светлячков села ему на руку. Кожа на пальцах мгновенно почернела, будто покрывшись сажей, и Северус зашипел от боли. Пытаясь стряхнуть насекомых, он сделал шаг назад, но рой светлячков устремился прямо на него.

«Живой. Живой. В тебе Пламя. Отголосок Пламени. Искра».

Было больно. Очень больно. Светлячки, коснувшись кожи, яростно обжигали. С каждой новой вспышкой боли в мозг ввинчивались новые слова.

«Пришел. Перерожденный. Разбитый. Забывший. Забытый».