Третий — не лишний - Пенни Джордан

— Я уверена, он понимает, что происходит, — весело запротестовала Жизель. — Я обязательно должна быть там, — добавила она серьезно. — Когда архиепископ наденет корону на твою голову, ты непременно будешь думать об Альдо, о том, что это все не должно было случиться. Это скорбный и в то же время святой момент. Я думаю, ты почувствуешь, что он стоит рядом с тобой.

Саул повернулся к ней и положил руки ей на плечи:

— Как у тебя получается выразить в словах именно то, что я переживаю? Сам я не могу сформулировать это.

— Я — женщина. А мы в этом мастерицы.

Глава 12

Стрелки часов немного не дотягивали до полуночи, когда супруги наконец прибыли во дворец. Жизель еле держалась на ногах от усталости, но признаваться в этом Саулу не собиралась.

Саул же, как всегда, оказался очень внимательным. Когда они легли в постель и Жизель положила голову ему на плечо, он поцеловал жену в лоб и сказал:

— Я понял, что ты приехала в Ареццио, чтобы проверить, как идут работы по строительству разрушенного города, но, мне кажется, тебе стоит отменить поездку. Я не хочу, чтобы ты перетруждалась.

— Это всего в двух часах езды.

— Посмотрим.

Как только равномерное дыхание Жизель подсказало Саулу, что жена заснула, он откинулся на подушку и, глядя в темноту, задумался о том, насколько радикальными оказались перемены в их жизни. В своем бумажнике он теперь носил не только фотографию Жизель, но и первый снимок малыша — черно-белую распечатку результатов ультразвукового исследования. Саул закрыл глаза, и последняя его мысль в этот день была такой же, как всегда, — уже много месяцев подряд. То была надежда, что Жизель не поражена наследственным недугом.

— Я действительно не хочу, чтобы ты ехала, Жизель. Ты утверждаешь, что выспалась прошлой ночью, но выглядишь все равно уставшей. Я сопровождать тебя не могу. Мне предстоит репетиция коронации. Поверь, мне страшно отпускать тебя одну.

— Я еду, — по-детски уперлась молодая женщина. — И ничто не изменит моего решения.

Они завтракали в апартаментах, поскольку ветер был слишком холодным, чтобы устроиться в патио.

Два павлина взобрались на невысокую ограду, отделяющую внутренний дворик от королевского сада, и наблюдали за ними. Их любопытство развеселило Жизель.

— Думаю, нам стоит завести собаку. Детям нужны домашние животные, — засмеялась она еще сильнее, когда сынок с энтузиазмом пнул ее.

— Я всегда мечтал о собаке, но родители не разрешали, потому что они много путешествовали, — ответил Саул.

Два аккуратных стука в дверь оповестили о прибытии дворецкого. В руках он держал целую кипу бумаг.

— Мне пора, — сказал Саул и поцеловал жену, нежно погладив ее по округлившемуся животу. — Надеюсь, ты все же передумаешь.

— Перестань беспокоиться, — прорычала она. — Все будет в порядке. — Перейдя на шепот, чтобы дворецкий не услышал, Жизель добавила: — Я хочу, чтобы наш сын знал, как ему повезло, Саул. Он с самого начала должен запомнить, что мы считаем своим долгом помогать тем, кто попал в беду, и сочувствуем обездоленным.

Визит в пострадавший город занял больше времени, чем предполагала Жизель. Но несмотря на то, что она и в самом деле вымоталась, молодая женщина была довольна поездкой. Все, кто работал на строительстве и разборке завалов, были рады ее видеть, благодарны за все то, что Саул и она сделали. Люди на ломаном английском языке наперебой выкрикивали, что они счастливы, поскольку ее муж станет их правителем.

Жизель даже встретила ту маленькую девочку, которую обнимала в первый их визит. Улыбающаяся, в новой одежде, которой они с Саулом снабдили всех детей, малышка согрела сердце Жизель.

Теперь все, чего хотела Жизель, — это лечь и уснуть. Но Саул расстроится, обнаружив, насколько она устала. К тому же ей не терпелось услышать, как прошел его день. Жизель сделала уйму фотографий на стройке. Она скачает их в ноутбук и покажет Саулу, как только завершится коронация.

Жизель прошлась по комнатам и несколько расстроилась из-за того, что Саул еще не вернулся. Полчаса назад он прислал ей сообщение о том, что почти закончил дела и организовал поздний ужин.

Женщина дотянулась до поясницы, которая ныла после длительной поездки, и потерла ее. Боль проходила и снова наступала, но вскоре стала невыносимой.

Как раз в тот момент, когда Жизель пыталась избавиться от неприятных ощущений, массируя поясницу, появился Саул. Его укоризненный взгляд заставил ее прекратить массаж и бодро поинтересоваться:

— Ну, как все прошло?

— Очень хорошо. Почти. Обнаружены потертости на мантии, но, поскольку они находятся на спине, никто не заметит. На официальном костюме такое количество золота, что он весит тонну, впрочем как и сама корона. Я не видел ее близко, хотя и был на коронации Альдо. Она невероятно красивая, усыпанная жемчугом, бриллиантами, рубинами, изумрудами… Да чего там только нет. — Он махнул рукой. — Сделана она была во Флоренции и, как все утверждают, определенно достойна королевской головы. А скипетр и держава чего стоят! Я пытаюсь убедить советников выставить государственные драгоценности на обозрение. Это лучше, чем прятать их в темном сейфе, не так ли? — спросил Саул и услышал, как Жизель тихо застонала.

— Ничего, ничего, — успокоила она мужа. — Твой сын, похоже, будет не правителем, а футболистом, а может, он так соглашается с твоими планами?

Она улыбнулась, чтобы не пугать Саула. Острая боль пронзила низ живота. Но мужу не стоит сообщать об этом. Он немедленно начнет ворчать и суетиться. В конце концов, у нее впереди еще целых пять недель, да и врачи заверили, что проблем во время путешествия не возникнет.

Спустя полчаса отошли воды — в тот момент, когда Жизель чистила зубы в ванной. Она позвала Саула и крепко ухватилась за раковину, почувствовав боль с новой силой.

— Ребенок, — простонала Жизель. — Я думаю… — Она не договорила, хватая воздух ртом из-за очередного приступа боли.

— Стой здесь. Не шевелись. Я позову врача.

Двигаться Жизель совсем не хотелось, но она знала, что это необходимо. Саул ушел десять минут назад, и за это время у нее были две сильные схватки.

Держась за стены, она добрела до спальни, и как раз в этот момент дверь открылась, пропуская женщину средних лет. Ее взгляд был сосредоточенным и уверенным.

— Я акушерка, — проговорила она на ломаном английском языке. — Мне необходимо осмотреть вас. Вы позволите?

За ней вбежали две служанки, чтобы расправить постель. И наконец вернулся Саул.

Жизель помогли лечь в постель. А акушерка, улыбнувшись, словно все было в порядке вещей, произнесла спокойным голосом: