Я не умею! (СИ) - Ахрем Анна

Чешуйчатое ящероподобное нечто было также сейчас ну совсем не вовремя. Пару минут! Мне нужно было всего пару минут, чтобы разобраться с этим дурацким кладезем!

Мои пальцы лихорадочно шарили по резной картине, а сзади раздавался крик Джона:

— Корр! Корр! Твою ж за ногу! Шмальни еще раз в эту тварину!

От фаерболов и молний воздух в лабиринте успел стать горячим и тягучим, обжигающим своей сухостью гортань.

Сразу же, как только огромный монстряк появился в одном из узких коридоров, я в него выстрелил с десяток раз из огнестрела. Не помогло. Ребята кинулись сражаться с ним, а я со всем ужасом осознавал простую, как гномья кирка, истину — если после десятка выстрелов из огнестрела тварюга даже не поморщилась, то фигушки мы ее просто так завалим. Ни молнии и фаерболы Джона, ни пудовые кулаки тролля, ни даже истеричный надрывный плач с причитаниями гоблина ничего тварюге не сделали. Скорее всего, эта лабораторная магическая зверушка могла проделывать такие финты, какие нам даже не снились. Кто знает, что именно Лариэль вложила в своего стража?

Тролль сдерживал монстра как мог, но тварь как будто обладала разумом. Чешуйчатая ящерица даже не хотела вступать в бой с каменным неповоротливым гигантом. Она то выскальзывала из его каменных объятий, то уворачивалась от ударов тролля, попутно пытаясь достать когтями или шипованным хвостом кого-нибудь из остальных членов группы.

Фаерболы Джона также как будто просто отвлекали внимание зверушки, не причиняя ей существенного вреда. Рано или поздно быстрый и до ужаса сообразительный монстр доберется до кого-нибудь, и трупов станет больше. Единственное, что могло нас спасти — тайник. Если мы спрячемся в этой комнатке, у нас появится немного времени передохнуть и все обдумать.

Рассказать это ребятам я не мог по объективным причинам, поэтому ситуация была из разряда самых что ни на есть дурацких. Шум боя ящерицы и каменного монстра дополняла истерика гоблина и выкрики Джона из разряда:

— Гном! (забористый мат) Да сделай хоть что-нибудь…

Ну а я искал замок кладезя и через плечо отвечал:

— Ща, ща, ща… Гномья чуйка мне подсказывает…

— Гномья (забористый мат) тебе подсказывает! — увернувшись от хвоста монстра, Джон кидает в него очередной фаербол и, перекатившись по полу, добавляет! — Хорош фигней страдать, Корр!

Наконец, под моим пальцем щелкнула закорючка замка. Есть! Звуки боя за спиной на мгновение для меня как будто перестали существовать. За картиной стало вращаться множество шестеренок. Фигурки на резной каменном изображении со щелканьем и монотонным гудением перемещались, постепенно ускоряясь. Кладезь начинал открываться…

— Твою ж ять, Корр, что это? — успел я услышать ошарашенный вопрос Джона, а потом монстр завизжал. Громко. Очень громко.

Ящерица явно понимала, что сейчас происходит, и ей это трындец как не нравилось. От визга монстра заложило уши, голова загудела, как медный котел, по которому глухо со всей дури ухнули куском тяжелой породы.

Упал на колени, подмечая боковым зрением, что Хркх все еще сдерживает монстра, который, словно бешеный, начал вырываться из хватки каменного тролля, теснившего его в коридор от нас подальше. Визг чудовища, видимо, не причинил вреда великану, в отличие от меня, Джона и уже посиневшего от ужаса гоблина. Это хорошо. Очень хорошо. Если бы не это — как знает Великий Омм, может, мы все уже были этими самыми трупами с выпущенными кишками.

В отдалении коридоров, между тем, послышался шум.

Вот если бы я был эльфом, идиотом или романтиком, мне бы картина, которая открылась взгляду, очень даже понравилась. Но я был гномом, и зрелище бегущей на меня по коридору живой цветущей лужайки напугала до ужаса. Ромашки — а это были они, — инфернально хихикая, мчались со всех отдаленных углов лабиринта прямо сюда на помощь монстру. А-а-а-а!!! Успеть бы!

Стена передо мной, между тем, изменилась до неузнаваемости.

Все мелкие резные разрозненные детали успели сложиться в изображение красивого женского лица с эльфийскими чертами. Вот видит Великий Омм, если бы у меня было больше времени, я бы даже побоялся подойти к этому изображению. Было в этом каменном лице что-то… пугающее, то, чего быть не должно. Может быть, осмысленность?

Но вот как раз этого самого времени на страх, размышления и нерешительность у меня не было совсем. Стараясь ни о чем не думать, трясущимися руками достал из внутреннего кармана куртки платок эльфийки и, прямо завернутым в собственный носок, кинул в изваяние.

Лицо — я даже не успел этому удивиться — приоткрыло рот и длинным раздвоенным языком выхватило на лету брошенное ей. Лицо изволило откушать угощение.

Хихиканье ромашек за спиной, между тем, было все ближе.

Стараясь не смотреть на замок кладезя — не хотелось бы уловить в глазах этого древнего механизма немой укор, как-никак, потный носок гнома сложно назвать на Пангее деликатесом — кинулся поднимать ребят. Дверь тайника вот-вот должна была открыться, а гоблин со стихийником по-прежнему без движения лежали на полу. Видимо, как раз крепость гномьей черепушки сыграла для меня добрую службу и я, в сравнении с ребятами, после жуткого крика монстра был еще молодцом.

Подхватив обессиленного гоблина — все-таки, зеленокожий был полегче — крикнул троллю:

— Хркх, как только я дам команду, отпускай монстра, хватай Джона и беги на мой голос!

Старый тролль, возле которого уже появилась первая волна самых быстроножных, если их так можно назвать, ромашек, и так из последних сил сдерживая натиск взбесившейся огромной ящерицы, ответил мне коротким: «я понимать».

Ну, если «понимать», то не будем терять время. Изображение, на котором красовалось лицо эльфийки, сдвинулась в сторону, ну а моему взгляду предстала добротная деревянная дверь, которая, как бы приглашая меня внутрь, была слегка приоткрыта.

Не раздумывая — времени на это не было совсем — потащил гоблина к заветному тайнику, успев по дороге хорошенько от души пнуть особо юркую ромашку, которая крутилась под ногами.

Ввалившись в комнату, закинул гоблина в спасительное пространство освещенного факелами и заполненного хламом тайника. Пнул еще одну ромашку. Распахнув пошире дверь, крикнул:

— Хркх! Давай!

Вот не думал, что тролли, эти каменные создания, могут быть такими быстрыми. Может, чудо совершил бой и нервный настрой дня, а может, это то самое бревно, которое так удачно на одном из поворотов лабиринта вдарило тролля по башке… Не суть. Каменный великан с яростным криком отбросил от себя монстра в пространство одного из коридоров и, успев по дороге прихватить обессиленного Джона — стихийник для него был словно пушинка — ломанулся прямо на мой крик. На моё счастье, я вовремя успел отпрянуть, когда гигант, тяжело дыша, ввалился в комнатушку.

Расслабляться было некогда. Я сразу же захлопнул тяжелую деревянную дверь, услышав в ту же секунду череду маленьких «бумов» — дурацкие ромашки, и затем уже тяжелый большой «бум» — дурацкая ящерица.

Упершись из последних сил плечом, крикнул троллю:

— Хркх, оставь пока Джона. Помоги мне — подержи дверь.

Тролль послушно уложил на пол обездвиженного человека и без лишних вопросов стал рядом. Фух… Кажется, спасены… Ну, или нет… Но у нас хотя бы появилось время передохнуть и что-нибудь придумать.

Гоблин, кажется, начал приходить в себя. Болезненная синева сменилась на более привычный его расе зеленый цвет кожи. Прозвучал закономерный вопрос:

— Корр, где мы? Что происходит?

Врать гоблину смысла не было. Решил сказать как есть:

— Похоже, мы в тайнике. Я сумел его открыть, и у нас появилось время для передышки…

— А сюда можно? Госпожа ректор не рассердится? — задал очень даже правильные вопросы наш новый член группы.

— Шимм, — решил обратиться к собеседнику по имени, — ты же сам помнишь, что Лариэль сказала, что ее не заботит, что конкретно с каждым из нас случится в лабиринте и это вообще наше и только наше дело. Хотя… Если ты против, то можешь выйти наружу…