Юридическая психология - Александр Маркович Бандурка

народу, не подготовленному должным образом к их восприятию. В истории Российской империи такое «спускание» реформ «сверху» стало печальной традицией. Реформы Петра І явились навязанной народу с евразийской ментальностью модели западноевропейских социально-экономических и морально-правовых отношений. И поэтому реформы Петра I, имея объективно прогрессивное значение, с большими трудностями, конфликтами и насилием приживались в России на протяжении жизни нескольких поколений. Революция 1917 г. возникла на гребне борьбы всех сословий России с царским режимом за желаемые социально-экономические преобразования, однако эта революция, не закрепив либерально-демократических реформ, была переведена большевиками на пути реализации заимствованных у европейских социалистов-утопистов теорий построения социализма с конечной стратегической целью — коммунизмом. Государство, только недавно отошедшее от феодальной формации, минуя стадию развитой капиталистической экономики, было насильственно направлено на построение счастливого будущего. Народ, отойдя от царского деспотизма, оказался вовлеченным в партийный тоталитаризм, где правовые конституционные декларации не получали должной практической реализации. Вместе с тем, прививаемый народу коллективистский характер деятельности в определенной мере соответствовал менталитету общинности, исторически сформировавшейся на основе традиций общинного владения землей и коллегиальностью ремесленного производства. Эта общинность, соборность, как отмечали Н.Я. Данилевский и Н.А. Бердяев, как бы растворяла в себе личность и обусловила то, что в прошлом в России традиционно не обращалось должного внимания на правовые отношения между личностью и государством, и потому гражданский правовой статус личности сводился к выполнению обязанностей и пренебрежению или полному отрицанию прав и свобод. Справедливость в сознании соборного человека ассоциировалась с понятиями веры и любви, а не формально выраженного права. Право воспринималось как повинность, а не как средство защиты достоинства и свободы личности.

Эта традиционная ментальность, закрепившаяся в советский период, достаточно прочно сохраняется и теперь у значительной части населения Украины и других стран СНГ.

В отличие от соборного менталитета социальной общности евразийского типа, в западноевропейской социальной традиции понятия нормы поведения и права формировались преимущественно как способы защиты индивида и его свободы, т. е. при возникновении противоречий между интересами государства и правами личности власть государства должна быть прежде всего направленной на защиту прав личности. Длительный исторический опыт борьбы за отстаивание своих гражданских прав сформировал у граждан цивилизованных демократических стран восприятие государственных структур не как органов, определяющих их судьбу, а как органов, обязанных гарантировать права и свободы своих граждан — налогоплательщиков.

Осознание себя как правовой единицы общества не было присуще жителям нашей страны ни до революции, ни в эпоху строительства так называемого социализма. Сейчас Украина, как и все страны СНГ, переживает сложнейший период перехода к другой социально-экономической формации. Провозглашение Украины правовым демократическим государством пока еще не сопровождается значительным ростом правосознания «снизу», сталкивается с недостаточной правовой культурой граждан, в сознании которых понятия прав и свобод личности не являются приоритетными, так как люди до сих пор уверены, что от них «ничего не зависит». Фактически процесс происходящих в настоящее время политических и экономических реформ приобрел характер не тщательно продуманных эволюционных преобразований, а своеобразного, очередного «социального эксперимента», в отношении к которому большая часть населения не обладала психологической готовностью.

Анализируя психологические аспекты восприятия людьми происходящих социально-экономических преобразований, В.Л. Васильев рассматривает ряд факторов, осложняющих процесс формирования правосознания. Сюда можно отнести, прежде всего, традиционные для отечественной культуры «расщепления идеологии, социального и политического менталитета», когда, с одной стороны, выделяется радикальный либерализм реформаторов, стремящихся защищать права и свободы человека, но игнорирующих социальные проблемы большинства населения, а с другой — столь же радикальный государственный патернализм, стремившийся защищать простого человека, но игнорировавший его экономические и политические права. Лишившись привычных форм государственного патернализма, граждане внезапно оказались перед лицом непривычной для них конкуренции, необходимости проявлять личную инициативу, рисковать в условиях неопределенности. В результате происходит ломка ранее сложившихся стереотипов в сознании и поведении, что является по своей сути глубокой нервно-психической травмой для большинства людей.

Состояния неуверенности, тревожности, социальной незащищенности нарастают в связи с увеличением уровня безработицы, развалом многих видов промышленного производства, что становится основной причиной роста противоправных настроений. Криминогенные явления проникают даже в структуру правоохранительной системы, проявляясь в фактах профессиональной деформации сотрудников органов внутренних дел и работников суда.

Важным фактором социальной и морально-правовой дестабилизации является направленность средств массовой информации на резкую и полную ломку исторически сложившегося менталитета наших граждан, акцентуацию внимания только на отрицательных и трагических событиях прошлого и игнорирование имевших место успехов и достижений. Это приводит к исторической дезориентации людей, комплексу неполноценности, опустошенности сознания, которую пытаются заполнить заимствованными из других культур образцами, причем не самого высокого уровня. Использование низкопробных образцов современного зарубежного искусства, стимулирующих формирование у молодежи агрессивности, сексуальной распущенности, беспринципности, индивидуализма и других деструктивных эмоций, в значительной степени становятся причиной противоправного поведения личности.

Одним из характерных современных проявлений преступности является ее омоложение, снижение возрастного порога правонарушителей. Если 20–30 лет назад понятие «трудные дети» соотносилось, как правило, с подростками 14–16 лет, то в настоящее время это понятие все чаще соотносится с младшими подростками 11–12 лет и даже с младшими школьниками. Нередко следствие сталкивается с детьми 11–13 лет, совершающими тяжкие уголовные преступления. На воображение детей с особой силой действуют картины проявления насилия и садизма в современных зарубежном кино, так как у детей еще нет стойких нравственных убеждений и не выработано табу на убийство, а также другие формы насилия против другого человека. Наблюдаемые детьми самые разнообразные виды и способы насилия и убийства воспринимаются ими как нечто обыденное, естественное и становятся образцами соответствующего поведения. Известно, что в американских школах сейчас иногда наблюдаются коллективные убийства, посредством которых некоторые подростки хотят за что-то отомстить своим соученикам и учителям.

Государство ослабило свои воспитательные функции в отношении молодежи, уступив эти функции различным силам, преследующим свои социальные цели, в частности различным религиозным конфессиям, националистическим организациям и т. п. Однако это фактически еще более углубляет социальные конфликты, стимулируя агрессивность молодежи против представителей других конфессий и социальных групп.

Таким образом, проводимые в стране экономические и политические реформы пока еще не привели к повышению благосостояния народа, социальной защищенности и росту правосознания. Кризис правовой системы проявился в развитии социальной ситуации по криминальному типу. Одним из ее источников явилась легализация капиталов, накопленных в сфере теневой экономики еще в период застоя при советской власти; другим источником стали коррумпированные представители государственной номенклатуры; третьим источником — профессиональная уголовная преступность, связанная с представителями криминальной экономики, которые используют уголовников в целях сокрытия следов хищений, нарушений законодательства, преступного воздействия на конкурентов и т. д.

Укрепление форм организованной преступности привело к тому, что были фактически легализованы такие криминальные формы бизнеса, как рэкет, проституция, азартные игры,