История третья. Так не бывает - Женя Сергеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Удивительно.
Она простила даже Красавчика, втянувшего ее во все это дерьмо. И не отвернулась, когда ему понадобилась помощь.
Первое время он приглядывал за девочкой, он или его бойцы. Поняв, что она вернулась к прежней жизни, отозвал наблюдение. Зря. Впервые интуиция его так паскудно подвела.
Ниркота с сюрпризом…
Тимофей сжал кулаки. Когда он понял, что девочка собиралась на вечеринку, чуть не покалечил сослуживца на спарринге, выплескивая злость.
Подруга. кто-то умело ею манипулировал. И у Тима было подозрение, кто бы это мог быть. Он уже наблюдал этот почерк не один раз.
Но вот поверит ли ему Белый? Рано лишившийся родителей, он тащил из детдомовской и уличной грязи и себя, и сестренку. Настолько ослепленный любовью к единственному живому родственнику, даже не замечал какой дрянью она росла.
Алчная, стервозная, избалованная сука.
Тимофей вытащил сигарету и, покрутив ее в пальцах, засунул обратно в пачку. Надо бросать.
Он не стал лезть в отношения Красавчика и Белого в свое время. И теперь чрезвычайно об этом сожалел. Красавчик вместо поддержки получил безразличие и равнодушие. Как так получилось, что даже он, знавший эту гадюку столько лет и видящий ее гнилое нутро не раскусил, не остановил?
На этот раз она не выкрутится. Если Белый не станет смотреть на вещи реально, то ему, Тимофею, придется искать другие способы вытащить из нее все дерьмо. Пусть поплавает.
Обидеть мягкую и до неправдоподобности отзывчивую девочку он больше не даст. И Красавчика… И обвести себя еще раз вокруг пальца. Надо бы с Демоном поговорить. Он поймет. Должен понять.
Глава 14. А ларчик так просто открывался
Я так и проснулась в неудобной позе, с отвратительно затекшими спиной и шеей, на руках соседа. Что к тому времени чувствовал в своих мышцах этот мужественный мазохист я даже старалась не думать.
Но думать пришлось, когда, воспользовавшись гостеприимством Саши, поплескав в лицо водой и воспользовавшись его же зубной щеткой (а вдруг не заметит), вышла в комнату.
Зрелище предстало неприятное и пугающее. На кровати, скрутившись в немыслимой позе, лежал сосед. Зубами грыз подушку, стараясь держать крик, а руками держал правую ногу. Судя по дерганию мышц — судорога по всей ноге. Ну и хрень! Что же делать? Мысли лихорадочно метались около двух секунд.
Зубочистки!
Булавки или иголки с собой не было, а искать — продлевать его муки.
Дрожащими руками вскрыла упаковку, оставшуюся после очередного заказа суши:
— Сейчас, сейчас, мой хороший… — Несколько болезненных уколов туповатой деревяшкой и вытягивание ноги, как учили на курсах от центра занятости. Без базовых знаний в “сиделки” идти без толку.
Саша не выдержал пытки и глухо застонал, грудная клетка часто поднималась, дыхание было поверхностным и тяжелым.
— Что ж ты сразу не позвал? И зачем держал все это время, надо было разбудить и на кровать отправить… — Я ворчала себе под нос, разминая мышцы. Судорожного дергания больше не было, но напряженные, каменные, они все еще вызывали тревогу.
Постепенно под моими руками Саша расслаблялся, я сильными движениями растирала, мяла, разгоняла образовавшийся длительной неподвижностью застой.
— Саша, а ты ведь можешь встать на ноги? — Наступать на больное было неправильно, но очень хотелось знать почему он себя запускает.
— Не было желания совсем. Знаешь, когда ты молодой, сильный, успешный, перед тобой открыты многие двери и чуть ли не любая женщина стремится в твою постель… А потом — раз, авария, по вине дуры, которая решила закатить во время движения истерику. Ладно бы в пробке стояли, а то загородная трасса. И ты — с дикими болями и невозможностью вернуться в ту жизнь, которая была еще четыре дня назад. А она сидит, хлопает своими ресничками и говорит, что нам надо расстаться…
— И ты не отпустил?
— Не отпустил. Я тогда ее так возненавидел, что понял, не успокоюсь, пока не превращу ее жизнь в ад. Но за ее спиной мой друг, ее брат, не менее молодой и успешный, а еще злой и с такими связями в определенных кругах, что не подпустят. Не дадут изматывать ее постепенно, день за днем, на расстоянии. Тогда созрел план сделать все, чтобы привязать к себе, хотя бы временно. Как я тогда рыдал, просил не оставлять, дать нам шанс. Она поверила. Сыграл на ее чувстве вины. Ну, это я так думал, наивный. А потом подслушал случайно ее разговор с одним из парней ее брата. Она, оказывается с ним крутила давно. Он шипел на нее говорил, что инвалид ей не нужен. А она ответила, что ей нужен не инвалид, а его деньги, поскольку Глеб заявил, что если она меня бросит такого, то он не даст ей ни копейки. А она финансово зависит от него.
Так и повелось, она спит с этим укурышем, Глеб пасет всех, а я начинаю проявлять склонность к садизму и с каждым днем ненавижу себя больше и больше. И ее, и окружающих, и эту гребаную жизнь.
— Так Глеб и не в курсе всей ситуации? — Я, чуть прищурившись, разминала Саше ступню и поглядывала периодически на его лицо.
— Не в курсе. Я слишком им дорожил и знал насколько он привязан к сестренке. Показать ему какую суку он вырастил… Никогда. — Тихо закончил Саша свою пафосную речь.
— Предпочел, чтобы над тобой надругались? Оно того стоило? — Я откровенно не понимала его мотивов.
— Ты не представляешь через что Белому пришлось пройти и насколько он тяжело воспринимает…скажем так, многие вещи. И я был бы последним подонком, если бы заставил проходить через очередной ад его еще раз.
— Да уж… Прав был Глеб, что я оказалась не в том месте, не в то время…
Саша потянулся и схватив меня за руку, дернул на себя, чуть сморщившись от остаточных болевых ощущений в мышцах. Уложил головой на свое плечо и прижал сверху горячей, большой ладонью.
— Боишься, что убегу? — Насмешливо поинтересовалась,
