Воздушный стрелок II - Антон Демченко

Разумеется, бывший полковник не преминул записать состоявшийся между ним и Кириллом Николаевым разговор и, когда молодой человек покинул «Девяточку», эта запись была запущена сразу после перемонтированного видео спарринга.

— Ну, что скажете? — Поинтересовался полковник у дочерей, когда обе записи были отсмотрены по третьему разу.

— А что тут скажешь? — Пожала плечами Татьяна. — Возмущения в Эфире на записи практически отсутствуют. Он просто ОЧЕНЬ быстро двигался. Скорее всего, это следствие какого-то внутреннего воздействия Эфира на организм…

— Он решил нам раскрыться. — Неожиданно и вроде бы невпопад вдруг проговорила Настасья. — Чуть-чуть.

Глава 7. У нас в стране на каждый лье…

Новости сообщённые мне бывшим полковником, ещё раз подтвердили недавнее решение смотреть в оба. Нет, господин Брюхов не был особо откровенен, рассказывая об итогах «наблюдения», таковых, судя по всему, особо и не было, так что снимать с моего хвоста «топтунов» пока никто не собирается. Но, вот о вежливой беседе в Преображенском приказе, состоявшейся между приказными и бояричем Шутьевым с его приятелем, Олег Павлович рассказал довольно подробно и, что интересно, больше надежд на то, что Платон прекратит преследование, Брюхов… точнее, приказные возлагают не столько на самого Шутьева, сколько на сопровождавшего его боярского сына, как оказалось приставленного к Платону заботливыми родичами, специально для того, чтоб тот купировал у боярина приступы несвоевременной активности. Когда же я поинтересовался, не приведет ли эта «беседа» к противоположному варианту действий со стороны рода неудачливого ухажёра Ольги, Брюхов только коротко рассмеялся.

— Кирилл, если бы именитые были столь вольны в своих действиях, как ты сейчас предположил, государство давно развалилось бы на лоскутки. — Не стирая с лица усмешки, пояснил Брюхов. — Ты совершаешь классическую ошибку родовитого, считающего, что принадлежность к боярской фамилии возвышает простолюдина над теми, кто не служит какому-либо из именитых родов.

— А что, это не так? — Удивился я. На самом деле, удивился. Ведь, если память Кирилла меня не подводит, то служить в боярских детях или даже просто работать по ряду в компании или на заводе принадлежащем боярскому роду, считается Здесь весьма и весьма почетным. — А как же защита рода, преференции сотрудникам родовых компаний?

— Точно так же, как запрет на любое участие в выборах, от голосования на избрании городского головы, до выставления собственной кандидатуры в гласные Земского Собрания… — Подхватил Брюхов, заставив меня покраснеть. — Пойми Кирилл, в России нет «ничьих» людей. Есть те, что находятся под защитой именитых, и государевы подданные. Понимаешь? Меж собой именитые могут устраивать хоть войны, хоть бойни, хоть скачки на деревянных лошадках. Но нет более верного способа для боярина попасть в опалу, чем вляпаться в историю с нанесением ущерба государевым подданным. Любое подобное происшествие расследуется исключительно преображенцами, а «Слово и Дело» ещё никто не отменял. Так-то. В общем, учитывая твоё «обывательское» настоящее, ты можешь не опасаться неудовольствия со стороны Шутьевых. Нет, я не говорю, что всё так уж радужно… будь ты «беспризорным», а проблема чуть серьёзнее, род мог бы и закрыть глаза на твоё «мещанство». Ну, пропал мальчишка и пропал. Сделали бы всё чисто, глядишь, приказные и не ворохнулись бы… но, получив столь явное предупреждение вкупе со свидетельством о том, что ты уже находишься под наблюдением преображенцев, Шутьевы не станут ввязываться в это дело и окоротят разошедшегося отпрыска… Кхм, кстати, Кирилл, неужто ты действительно так его напугал? Чем?

— Уверены, что хотите это знать, Олег Павлович? — Я прищурился.

— Эфир?

— Да.

— Кхм… ну, скажем так, был бы не против узнать что-то новое, тем более, что по вступлении в «клуб», скорее всего, твоим ведущим стану именно я. — Развел руками Брюхов.

— Не могу не согласиться с вашим выводом, Олег Павлович. — Кивнул я. — Готовы?

В тот же миг Брюхов окутался странным почти невидимым коконом. Только легкий всплеск в Эфире, да дрожание воздуха, похожее на марево, поднимающееся над раскаленным асфальтом, выдавало наличие некой защиты.

Осторожно «прощупав» незнакомый щит, я на миг задумался о принципах его построения, но… решил, что у меня ещё будет возможность его изучить и, войдя, на всякий пожарный, в «разгон», отправил в сторону собеседника волну жути… Не очень сильную, а то ещё прихватит сердечко у бывшего коллеги, и амба.

Щит Брюхова чуть дрогнул, но сдержать атаку явно не смог. Полковник побледнел словно мел, зрачки его расширились, скрывая радужку, и тут же сжались в точку. По виску побежала капля пота, Олег Павлович вздрогнул, а в следующий миг тело старого вояки взметнулось вверх. Монументальное кресло с грохотом впечаталось в стену, а сам Брюхов вдруг оказался в центре комнаты, сжимая в ладонях пару самых настоящих огненных мечей… иначе, нервно подрагивающие в его руках продолговатые сгустки пламени, и не назвать. И всё это, меньше чем за пару секунд! Мда. А ведь хотел «полегче»… Аккуратнее надо быть. Аккуратнее и точнее.

Пока я, слиняв в угол комнаты, подальше от разошедшегося гвардейца, наблюдал за его реакцией, Брюхов, кажется, успел взять себя в руки. С легким шипением, огненные мечи в его руках рассыпались ворохом безобидных искр, а на закаменевшем было бледном, словно мраморном, лице, проступили первые эмоции. Страх, бешенство, растерянность и смущение промелькнули калейдоскопом. Полковник покосился в мою сторону, облегчённо вздохнул и, ощутимо расслабившись и, отпустив, наконец, Эфир, шагнул к валяющемуся у стены креслу. С легкостью подняв этот монументальный предмет обстановки и вернув его на прежнее место, полковник с удобством устроился в нём и приглашающее махнул мне рукой.

— Знаешь, теперь я, кажется, понимаю, почему Шутьев так отреагировал на твоё воздействие. — Задумчиво протянул мой визави, когда я уселся на диван. — Это… это было сильно. Словно, снова оказался в Антарктике.

— Почему, в Антарктике?! — Удивился я.

— А, ты же не знаешь… Да было у нас одно очень жаркое дело в тех местах. — Всё так же задумчиво проговорил Брюхов, погружаясь в воспоминания. — Окопался там один «гений», с кучей приспешников, действовавших под лозунгом «Die Macht Эber alles»… Эдакий антипод папским выкормышам из-за океана. Давно это было. Я только-только пришел на службу в полк, безусый гвардеец, да… Половину империи пришлось перерыть, пока вышли на след этого «арийца». Тьфу! Скольким людям он головы задурил, сколько имперских семей лишились своих наследников… А под конец, когда этого мавкина сектанта дожали, смылся. Как раз в ту самую Антарктиду. Ну, а нас отправили за ним… Поганое местечко была эта Новая Валгалла, знаешь ли. А уж в тамошних лабораториях мы и вовсе чуть не свихнулись. Эти уроды ставили эксперименты на людях. Разных. Одаренных и нет, черных, белых, желтых… мужчинах, женщинах, стариках, детях… Жуткое место. Эфир вопил от боли так, что техники срывались сами собой. Очень похоже на то, что ты сейчас продемонстрировал. Вот… Посмотрели мы на эти самые лаборатории, на то, что осталось от пленников, проблевались… а потом наш командир вызвал малый круг ярых.

— И?

— И всё. Теперь, там самый южный действующий вулкан в мире. — Пожал плечами Брюхов и, выпав из своих воспоминаний, тряхнул головой. — Ладно. Что-то, я… Кирилл, прошу, впредь будь осторожнее. Я же чуть в атаку не сорвался.

— Постараюсь, Олег Павлович. — Кивнул я. Что-что, а увидеть в действии, после такого удара, сбрендившую от выброса адреналина боевую машину, мне совсем не хочется.

— Полагаю, этот ужас не единственное оружие в твоём арсенале? — Удовлетворившись моим обещанием, поинтересовался бывший полковник.

— Чувство может быть любым… в принципе. — Пожал я плечами. — Другое дело, что не каждое годится для атаки.

— Ну, я же не только об эмоциональных проекциях говорю. — Пояснил Брюхов. — Например, показанная тобой скорость…

— Я слабосилок, Олег Павлович. — Сообщил я известный факт. — На дистанции от меня мало толку. Один огнешар и добро пожаловать в медблок. Вот, отец когда-то и научил простому упражнению. Скажу сразу, вам оно не поможет.

— О как… Почему же?

— Вы же гридень, не меньше? — Уточнил я и, получив в ответ кивок, продолжил. — Тело не выдержит потока Эфира. А оперировать малыми… хм… объемами, вы не привычны, слишком тонкая, филигранная работа здесь нужна. Напитывать придется не просто всё подряд и совсем не абы как. А синхронно питать и контролировать потоки Эфира наполняющие мышцы, кости, сухожилия, нервную систему, кровеносную, сердце и прочие внутренние органы… Нет, если займетесь всерьёз, лет через двадцать может и получится некое подобие «разгона», но… вряд ли. Один перекос в подпитке, на миг упущенный контроль и амба. Скажите «спасибо», если лишитесь только руки или ноги, но скорее, просто сгорите целиком. А из праха, даже наша продвинутая медицина вас не восстановит.