Под призрачным прикрытием - Сергей Самаров

Попытки найти через «PlayStation Vita» сеть Wi-Fi были рассчитаны на то, что где-то в соседних домах может стоять мощный Wi-Fi-роутер, через который возможно несанкционированно подключиться к сети. Многие для таких роутеров вообще не ставят пароли, или, чтобы не забыть и не заморачиваться с сохранением, ставят стандартные и распространенные пароли «admin», «passport» или же самый простой цифровой пароль «12345678». Так учил Иващенко опытный хакер Суматоха. Но надеждам оправдаться было не суждено, и доклад командованию не состоялся.

Кровать в комнате, предоставленная Иващенко, была без одной стенки, и он имел возможность спокойно вытянуть свои длинные ноги, что удается сделать далеко не всегда и не везде. Однако привычка спать недолго все же сказалась, и проснулся Виктор Юрьевич еще до обеда, выспавшись за короткий срок по полной программе – так был настроен его организм. Оделся, умылся, вышел в кухню, где на столе лежала записка для него. Оксана успела позаботиться о госте, приготовила ему завтрак и написала, что где лежит, предложив до ее прихода хозяйничать в доме. И сообщила, что дочерей после школы отправила к своей матери. Не будут мешать гостю.

К обеду в доме, как показалось Виктору Юрьевичу, стало уже прохладно, и он похозяйничал, растопив большую печь. Благо, дрова были припасены и лежали рядом с самой печью. И опять привычка жить по напряженному графику сказывалась, и Виктор Юрьевич просто страдал от того, что делать ему было нечего, и снова засел за «PlayStation Vita». Хотя в одиночестве он и не старался продемонстрировать свою обалденную увлеченность и даже часто позевывал, скучая за игрой. По большому счету, игры, которые вначале даже захватывали Иващенко, уже прилично утомили своей однообразностью. Но играть в них следовало, чтобы слепить в глазах окружающих соответствующий образ. На этом была построена часть его «легенды».

Оксана обещали прийти в половине пятого, но пришла, когда еще и четырех не было. Пришла не одна. Привела с собой женщину. Глядя в окно, Виктор Юрьевич сразу подумал, что это и есть та самая Галина из Семихатки, жить к которой его намеревается устроить Оксана. Женщины о чем-то оживленно беседовали по дороге от калитки к дому. Но предварительное мнение о своей предполагаемой домохозяйке Виктор Юрьевич смог составить уже по одному ее опухшему лицу и застарелому синяку под правым глазом. Конечно, не лицо определяет человека, но Иващенко такое лицо в настоящий момент вполне устраивало, поскольку внешний вид женщины и, вероятно, репутация там, где она живет, вполне соответствуют тому образу, в котором должен был бы предстать Иващенко перед местными силовиками. О репутации Галины даже сама Оксана слово сказала. Да и внешне излишне пьющего человека определить можно без труда. И даже не вблизи…

Переезд состоялся в тот же вечер. Сделать это было несложно, поскольку Иващенко был не отягощен багажом. Ехали на автобусе. Не долго. Но по дороге к дому Галина настояла, чтобы заглянули в магазин. Зачем? Иващенко понял сразу.

– Новоселье?

– Новоселье… Как без этого!

Дорога от магазина до дома была недолгой. Но, когда уже входили во двор, мимо по дороге проехал военный грузовик. Иващенко обернулся.

– Часто военные ездят?

– А что, боишься, в армию загребут?

– Убегу. Не хочу в армию. И ты не удержишь. Так что, часто ездят? Надо от них прятаться?

– Каждый день гоняют. То одни, то другие. Все в магазин или через магазин.

– Через – это как? Прямо на грузовике через прилавок?

Галина хмыкнула.

– Загрузятся и дальше. А другие возвращаются. А что они тебе, мешают? Или ты шпион американский?

– Я же не негр, – отшутился Иващенко. – Просто меня все люди в форме раздражают. Хоть военные, хоть менты…

– Менты… А кого они не раздражают! Калитку на крючок закрой, чтоб менты выпить на халяву не завалили. Им из магазина, наверное, уже позвонили, что у меня гость.

Галина двинулась к дому. Дверь была даже не закрыта. Видимо, хозяйка она была гостеприимная и гостей ждала, даже когда ее самой дома не было…

Около полутора суток гостевого режима дались Иващенко тяжело. Он не был трезвенником, как и не был пьяницей. Но общение с активно пьющей женщиной, которой всегда мало того, что уже выставлено на стол, превышало предел терпения Виктора Юрьевича. Обе проведенные за столом ночи, когда магазин был закрыт, Галина еще дважды за каждую ночь куда-то бегала и приносила вонючую самогонку, неизвестно из чего сделанную, но предельно крепкую. Утром следующего дня Иващенко решил, что с него хватит и умирать от отравления непонятными напитками он не желает, и заявил Галине, когда она многозначительно сообщила, что магазин уже открыт, что у него кончились свободные деньги. Те, что остались, предназначены для дела.

– Продай что-нибудь… – невозмутимо нашла выход хозяйка дома.

Она словно мысли Виктора Юрьевича читала или же была ознакомлена с планом ГРУ. Он промычал нечто невразумительное в ответ, помотал головой, посидел недолго у окна, но увидел, как в сторону магазина едут одна за другой две армейские машины, и согласился:

– Бинокль разве что? Солдатам…

– Вот-вот, – подхватила Галина мысль. – Наши то, деревенские, не купят такую дрянь…

– А солдаты, думаешь, купят? Эта дрянь стоит пятнадцать тысяч баксов. С тепловизором. Ночью все и всех видно!

– За тысячу баксов могут и купить, – сказала Галина с мечтательностью в голосе. И подняла взгляд к потолку, считая, видимо, сколько бутылок можно на эти деньги купить. И даже неслышно губами шевелила при подсчете.

Иващенко в ее математические таланты не ахти как верил и потому дожидаться окончания подсчетов не стал. Тем более что в сторону магазина проехал еще и «уазик»-«буханка», похожий на армейский. Вероятность того, что среди трех машин хотя бы одна будет принадлежать «Тени», существовала. Возможность упускать не хотелось. Если «теней» в магазине не окажется, всегда можно просто повздыхать и уйти ни с чем. До следующего раза. И, быстро, решительно одевшись, демонстрируя свои категоричные намерения, Виктор Юрьевич засунул в карман «PlayStation Vita», на который Галина давно уже посматривала косо, как на вещь ненужную, сунул за пазуху бинокль, который так дорого стоил, и вышел за дверь, плотно прикрыв ее за собой. Он уже обратил внимание на то, что дверь, если ее плотно закрыть, не поддается усилиям рук Галины и подчиняется только нескольким ударам ее тяжелого зада. Да и то при небольшом разбеге шага в два-три. А на это требуется время. Он не хотел брать с собой хозяйку дома, чтобы не помешала его запланированным действиям. И надеялся, что Галина останется дожидаться его на своем скрипучем венском стуле, произведенном, судя по грубости и неаккуратности обработки, в ближайшей колхозной столярной мастерской еще в советские времена, когда еще и колхозы существовали, и даже мастерские при них. Галина, судя по грязи в доме, была женщина ленивая и предпочитала, чтобы ей спиртное домой приносили. И сама бегала за ним только тогда, когда больше никто сходить не мог. Виктор Юрьевич удовлетворился даже тем, что Галина не просила ей в рот содержимое стакана выливать.

Он торопился уйти. Но его надежды оказались напрасными. От двери Галина сидела далеко и разбег взяла, видимо, с места, и потому удар в дверь оказался таким сильным, что дверь открылась сразу. Одевалась Галина уже на ходу и застегиваться не думала, хотя при отсутствии снега в конце декабря на улице было прохладно. Догнала она Иващенко уже у калитки.

– Осталась бы, я же не сбегу… – сказал он устало, понимая, насколько бесполезны его слова. Выйти из-под контроля женщины было сложно.

– Украдут… – всерьез озаботилась она, видимо, вполне здраво оценивая местные демографические условия. И резко ухватила Иващенко под руку, чтобы не убежал, несмотря на обещание.

До магазина дошли быстрым шагом. Виктор Юрьевич вообще не имел склонности к прогулочному шагу. Галину подгоняло желание побыстрее выпить, и она шустро переставляла свои короткие толстые ноги. Там и увидели все три военные машины. Две первые, тентованные грузовики, принадлежали «национальной гвардии». Об этом говорили их эмблемы. «Нацгвардейцы» Виктора Юрьевича мало интересовали. Рядом с «уазиком» никого не было, и определить его принадлежность было невозможно, хотя «уазик», судя по номеру, был явно военным. Приехавшие на нем находились, скорее всего, в магазине, тогда как «нац-гвардейцы», а их было шестеро у одной машины и пятеро у другой, уже собирались забираться в кузов, чтобы уехать. Машина, в которую сели пятеро, уехала первой. Вторая еще задержалась.

Иващенко собрался было войти в магазин и как-то упустил из вида момент, когда Галина выпустила его руку. Вернее, он просто подумал, что руку она выпустила потому, что вдвоем пройти в магазинную дверь было проблематично и она пожелает войти следом. И он уже порог переступил, когда услышал, как Галина зовет его: