Тёмный рыцарь из клана Учиха (СИ) - Computador

P.S. я пока придерживаюсь линии, что Бэтмен не убивает. Он делает намного страшнее.

Глава 10. Мой доктор

Потрескивание брёвен, ароматный запах пищи и яркий оранжевый свет пробудили от сна. О, это был хороший сон. Давно ей такие не снились. Карин чувствовала себя принцессой из когда-то великого рода Узумаки. Запертая в высокой башне на долгие месяцы. Но вместо сказочного дракона её охраняло существо гораздо страшнее: человек. Клан каннибалов, что отрывал по кусочку каждый день. Наконец-то за ней пришёл рыцарь. Он был в тёмных латах, а от ауры погибели сбегало всё живое. Это был не тот сказочный образ о котором мечтает каждая девчонка, но было в его тьме что-то притягательное.

Нет! Карин вспомнила! Вспомнила всё! Эту кошмарную реальность, что продолжается бесконечность! Как к ней всё заходят и заходят в палату, оставляя вечные шрамы на теле и душе. Вечная пытка, что убила её маму. Только бы не просыпаться! Может быть, если она очень сильно зажмурится, то сможет вернуться в мир грёз, к жизни принцессы Узумаки, к тёмному рыцарю. И может быть, если очень сильно повезёт, она никогда не проснётся.

— Я слышу, как участился твой пульс, — пугающий и одновременно знакомый голос. Но откуда? — Открой глаза, Карин.

— Где я? — спросил неизвестный женский голос. Только через долгое мгновение Карин поняла, что это её собственный. Так давно не слышала его, вынужденная жить с кляпом во рту.

— Не в Траве.

Трёх простых слов хватило, чтобы набраться смелости открыть глаза. Она лежала в спальном мешке в сырой и тёмной пещере. Сумерки разгонял рядом стоящий костёр, котёл с чем-то очень ароматно пахнущим. Желудок предательски заурчал, а слюна начала сильно выделяться. Как же давно она по-человечески и вкусно не питалась. А не внутривенно по больничным часам.

— Это суп с двенадцатью витаминами и мясом. Должен помочь восстановить силы и улучшить кровообращение, — снова этот таинственный голос, но за тьмой пещеры не удаётся рассмотреть носителя. Если бы у неё только были очки. — Тепло от огня ускорит восстановление организма. Также читал, что свет необходим, чтобы не было воспаления глаз, конъюнктивита и кровоизлияния...

— А ты?

— Во тьме мне намного комфортнее.

— Ай! — ловкий бросок камня из тьмы больно ударил по пальцам под одеялом.

— Я оставил тебе свободными руки. Невежливо с твоей стороны попрекать моё гостеприимство и применять техники в моём доме, — голос не изменился, но в воздухе кольнула жажда убийства. На миг ей показалось, что в темноте блеснули клыки. — Или ты хочешь снова быть связанной с кляпом во рту?

— Прости! — паника захлестнула сознание. Начала кланяться в сидячем положении, что не очень уважительно. Мозг не способен думать о таких мелочах. Только не снова в кошмар! Только не обратно в могильник! — Я больше не буду! Клянусь! Только не возвращай в больницу! Я только хотела рассмотреть тебя! Извини!

— Хн! — голос раздражён, но иголки пропали из воздуха. — Моя личность сейчас не важна. Лучше возьми суп. Когда остынет, его полезные свойства уменьшатся вдвое.

Карин тут же воспользовалась возможностью соскочить с пугающей темы возвращения в могильник. Поднявшись из спального мешка, с большим облегчением не обнаружила на себе больничную рубашку. Теперь на ней были шорты и футболка с высоким воротником. Всё чёрное, как у рыцаря из сна. В этой тьме было намного уютнее, чем в отвратительной больничной белизне. Кожа чистая, не липнет от пота. За её телом ухаживали.

— Сколько я уже здесь?

— Достаточно, чтобы прийти в себя после долгого изнурения.

Без очков всё вдалеке становилось размытым пятном, но на дистанции вытянутой руки Карин видела сносно. Рядом с костром стоял котёл от которого ещё исходил пар. Незнакомец готовился к её пробуждению с точностью до минуты? Или... промелькнула забавная и одновременно смущающая мысль, что он жил всё время рядом с ней, и только в последнюю минуту спрятался. Тут же деревянная тарелка с ложкой, что только ждут своего часа.

— Очень вкусно! — Карин быстро проглотила порцию и взяла добавку. — А что это за мясо?

— Воронье.

— Кхуф! — девушка поперхнулась и тут к ней из тьмы покатилась бутылка с водой. — Спасибо!

— У тебя какие-то предубеждения против поедания ворон? — голос стал настороженным. — Эти птицы твои друзья?

— Эмм, нет? Просто признание было немного неожиданным. Я больше привыкла к курице.

— Хорошо.

Вторая порция супа была закончена. Очень вкусно. Интересно, это он приготовил сам? Специально для неё? В другой ситуации, она бы и третью порцию взяла, но пугающая атмосфера неизвестности портит аппетит. Спустя долгие минуты борьбы с самой собой, она задала мучающий вопрос:

— Что будет со мной?

— А чего ты сама хочешь? — в тени мелькнули алые огни. Но было не страшно. Это напомнило маму, у неё были такие же глаза. Один из даров, оставленных в наследство. Как будто читая её страхи из самых дальних уголков сердца, он продолжил. — Свобода уже твоя. Селение Травы не будет активно заниматься твоими поисками. Сейчас они больше взволнованы поиском нового лидера.

— Ты...

— Убил? Нет. Это было бы слишком милосердно для такого, как он. Я сделал гораздо хуже, — во тьме вновь блеснули белоснежные клыки. — Я сломал его. Столкнул в ту яму зла и безумия, где он держал тебя с мамой. Всю жизнь лидер проведёт на больничной койке. Потратит все деньги на сиделок и бесполезные попытки найти лекарство. А в конце он останется абсолютно один. Достойный финал для такого мусора.

— Это... — девушке было трудно совладать с бурей собственных чувств. Очень давно она перестала даже мечтать о возмездии, как о невозможном, а теперь всё сделано. В один миг самая ужасная страница жизни была перелистнута. — Но зачем?

— Зачем я отомстил за тебя? Мне не понравился лидер. Мне не понравилось, что он с тобой сделал. Мне не нравится, что такие отвратительные вещи могут происходить по всему миру. Мне не нравится, что все знали о происходящем и ничего не делали. Если другие боятся действовать, тогда это сделаю я. А ещё... — таинственный незнакомец надолго замолчал, как будто обдумывал, говорить или нет. —в тебе я увидел себя. Когда-то мне тоже сделали очень плохо. И я тоже начал задумываться о вещах, которые детский ум не должны посещать никогда, о самоубийстве, — холодный воздух прошёлся по пещере. Карин стало очень жутко, ведь она понимала. Страх к незнакомцу сменился сочувствием. Он такой же. — Тогда я был один со своей трагедией. В те дни, когда оставался на кладбище до глубокой ночи, очень хотелось, чтобы кто-то пришёл и спас меня.

— Как ты пережил это?

— Никак, — в голосе была холодная безнадёжность. — Я вырос, а дыра в сердце стала ещё больше.

— Можно на тебя посмотреть?

— Нет, — голос как-будто отдалился от огня на несколько шагов. — Мне во тьме намного комфортнее.