Наемники смерти - Антон Кравин

– Кондрат, со мной! Момент, прикроешь сверху!

Вдвоем с уголовником они перемахнули через невысокие перила моста. Астрахан закрепил веревку, надел скалолазную систему (не зря тащили с собой в Сектор!) и пристегнулся карабином.

– Подашь мне провод, – скомандовал он и дюльфером[3] спустился с моста.

Опора была из старого, выщербленного от времени кирпича. («Бык, – некстати вспомнилось Даниле, – опора моста называется «бык»».) Ветер, вода и побеги лозы сделали ее пористой. «Бык» походил на старый заброшенный улей. Внизу шумела река.

В самую большую выемку Астрахан засунул три тротиловые шашки, обмотал скотчем и воткнул два детонатора. Теперь еще одну шашку – вон туда. И два брикетика под металлический кронштейн опоры… Так, готово…

– Трави провод!

Сверху упал конец кабеля. Достать нож, зачистить конец, скрутить жилки кабеля с проводами детонаторов. Есть. Упереться ногами в опору, схватиться за веревку, подняться. Кондрат протянул широченную ладонь. Хорошо. Перевалиться через парапет. Ухо к рельсам – гудят! Эшелон совсем рядом… Остатки тротила запихать под рельсы. Отвязать веревку и, не снимая системы (нет времени!), убежать с моста.

– Кондрат, заводи дрезину!

– Нет, командир, – покачал головой уголовник. – Я взорву. Покажи, где нажимать. У меня с вертухаями свои счеты…

– Какие, на хрен, счеты?! – взбеленился Данила. – Как только мы отъедем – крутанешь ручку пару раз и вот этот тумблер переключишь вверх. Главное, залечь не забудь и уши зажми. Потом двигай быстро по рельсам, мы тебя ждем. Понял?

– Понял… – мрачно кивнул уголовник.

Данила запрыгнул на тронувшуюся дрезину и выжал дроссель. Дряхлая тележка рванулась вперед.

– Почему он не взрывает? – через минуту спросила Марина, когда дрезина отъехала метров на сто.

Астрахан заглушил движок, потянул ручку тормоза и обернулся.

Эшелон был уже в прямой видимости, полминуты – и въедет на мост. Кондрат залег в высокой траве – отсюда не разглядеть. Мост он должен был взорвать еще минуту назад.

– Может, детонаторы скисли? – предположил Момент.

– Может, – кивнул Данила, и тут до него дошло. – Он же хочет их всех угробить! Он взорвет мост, когда поезд на него заедет! Под откос решил пустить, партизан хренов!

– Там же лоза… – растерянно пробормотала Марина. – Она же убьет тех, кто спасется…

Было поздно что-либо предпринимать: эшелон въехал на мост. Земля вздрогнула. Над мостом вспучился оранжево-черный шар в облаке пыли, и тупая морда локомотива задралась вверх, будто от удивления, а потом рухнула в воду, увлекая за собой первый вагон. Два других не сошли с рельсов только благодаря фермам моста.

На фермах зашевелилась потревоженная взрывом лоза. Багровые ветви потянулись к открывающимся дверям вагонов, и раздался крик.

* * *

Сволочь!

Шейх в который раз пожалел, что Астрахан не сгинул на войне несколькими годами раньше, что его не сожрал хамелеон, что, в конце концов, щенок просто не спился.

Когда шарахнуло и поезд сошел с рельсов, он упал на пол, Рэмбо рухнул рядом, военные посыпались кеглями. Шейх сразу понял, что случилось, и возблагодарил себя самого за то, что поехал не в кабине машиниста, а во втором вагоне.

Охранники орали, им вторили зэки. Шейх поднялся, распахнул дверь «теплушки» и остолбенел. Бардовые плети с крюками на концах тянулись к открытым дверям, извивались змеями. Охранник, явный срочник-лопух, оказавшийся рядом с Шейхом, дал очередь по ветвям. Ошметки полетели во все стороны. Отстреленные ветви лозы извивались огромными червями. Все знали, что шипы на концах ветвей ядовиты, и пятились…

Солдат продолжал стрелять и вопить матом. Шейх гаркнул на него, чтоб заткнулся и берег патроны. Когда он осторожно выглянул наружу, увидел, что локомотив и первая «теплушка» свалились в реку. Остальные два вагона зацепились за опоры моста. Больше он ничего понять не успел: над ухом просвистел побег лозы. Шип ударился о железо и сполз со скрежетом, потом – второй. Шейх, вынув из ножен непальский кукри, отступил.

Из-за спин беспорядочно снующих солдат вынырнул Хоббит, но Шейх затолкал его обратно в вагон, наблюдая, как шевелятся, наползая, ветви лозы – она почувствовала поживу, и если не убраться отсюда в ближайшее время, оплетет вагон, набьется внутрь.

– О-ох ты… – протянул Хоббит. – Валить надо, командир! Причем срочно. Через пару минут будет поздно.

Рэмбо массировал виски и бормотал, как молитву:

– And why did I get myself into this shit? Should have stay at home. This Sector, these creatures… even the plants try to eat me![4]

Осмотрелся, вытащил пистолет и очень спокойно добавил:

– Извините. Нервничаю.

Охранники не решались выпустить зэков, а те тарабанили в двери, ломились в стены и вопили. Шейх понял, что принять командование придется ему. Путь отсюда один – по мосту, мимо лозы, в Икшу. Да, кого-то сожрут, но зато у других будет шанс. Алан скомандовал торчащему у дверей майору:

– Открывай двери, зэков вперед пустим.

Состав заскрежетал и начал давать крен – люди хватались за все, что под руки попадало, но все равно соскальзывали.

– Только не в реку! – запричитал кто-то из солдат. – Только не в реку!!!

Шейх вцепился в жесткое, обтянутое дерматином кресло и приготовил к бою тесак. Хоббит вжался в кресло напротив. Если вагон таки рухнет в воду, надо дождаться, когда он наполнится, а лишь потом плыть наверх мимо непонятных, наверняка смертельно опасных тварей. Здесь винтовка не поможет. Он приготовился к худшему. Но вагон ударился боком и повис – люди по наклонному полу съехали к зэкам, тех прижало к заваренной двери тамбура.

Майор, звякнув ключами, отпер дверь. Поводя автоматным стволом, крикнул зэкам:

– На выход, живо! Мы падаем! Сейчас всем конец будет!

Сгрудившиеся в кучу солдаты прижимались к стенкам и держали выход под прицелом: молодые испуганные лица поблескивали от пота. Шейх и Рэмбо смотрели на них сверху. Майор задрал голову и крикнул Шейху:

– Доездились? Какого хрена я тебя послушал?! Вдруг ты вообще права не имеешь…

– Разберемся, – отрезал Шейх, уперся в кресло ногами и встал.

Внизу – река, вверху – лоза, и не ветер шелестит снаружи – красноватые, увенчанные шипами стебли ощупывают теплый вагон, ищут еду.

Зэкам приходилось подпрыгивать, виснуть на решетках и, подтягиваясь, вылезать в дверь, как в люк. Они были по большей части истощенными, и подтягиваться получалось не у всех. Солдаты шарахались от них. Первый зэк, очевидно, пахан, полез к раскрытой дверце, которая смотрела аккурат в небо – на противоположной стенке вагона отпечатался золотой прямоугольник, Шейх различил шевелящиеся змееподобные тени, щупальца лозы. Пахан, высоченный тощий мужик, выбритый до синевы, по-паучьи пролез мимо Алана и Рэмбо с Хоббитом, выглянул и, матерясь, метнулся обратно в вагон.

– Оно же нас замочит! – обратился он к майору, стоящему внизу, на решетке. – Хоть бы оружие дал, начальник!

– Хрен тебе, а не оружие! Чтоб ты со своими нас перестрелял и свалил? Пошшел! Считаю до пяти и открываю огонь. Ну! И вы, там, внизу, вас это тоже касается. Раз, два…

Рэмбо протянул тощему финку:

– Вернешь. Пулями эту дрянь все равно не взять.

Зэк кивнул, подтянулся и вылез.

– Вооружи людей, – приказал Шейх майору, решив: чем сильнее зэки смогут покромсать лозу – тем лучше для тех, кто пойдет следом. – Штык-ножи, финки, что есть?

– Ты поговори мне, – огрызнулся майор, поджав и без того тонкие губы. – Сейчас сам полезешь вместе с зэками.

Шейх считал себя спокойным и расчетливым человеком. Он мог терпеть тупых начальников. Мог делать бесполезную работу долго и упорно. Мог выслушивать оскорбления и нравоучения – армия приучает к чему угодно.

Когда он получил приказ идти в Сектор, с самого начала был вынужден терпеть всякие глупости. Идиотизм накапливался, накапливался – и сейчас достиг критической отметки, после которой сознание нормального и даже очень спокойного человека справиться с раздражением не в состоянии. Если пустить зэков на мясо, никто не выиграет. Лоза отобедает ими и возьмется за личный состав, ни майором не побрезгует, ни полковником запаса. Как можно этого не понимать?!

Когда зэки лезли вверх, уверенные, что майор их расстреляет (а он, судя по лицу, расстрелял бы), Шейх вдохнул, выдохнул и спрыгнул на решетку рядом с майором. Грозный вояка, сосредоточенный на зэках, и глазом не повел, а зря – получил прикладом под дых, а затем – тычок в шею, отчего мгновенно вырубился. Рэмбо спрыгнул и встал рядом, спиной к спине, Хоббит остался вверху.

– Я за главного! – крикнул Шейх солдатам. – Штык-ножи – заключенным. Живо!

Солдаты засуетились. Зэки тоже оживились, Шейх ткнул винтовкой самого наглого – невысокого и круглого:

– Не расслабляться. Холодного оружия на всех не хватит, так что его получат первые! Вперед! Продолжаю отсчет: