Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Современная проза » БУНТ АФРОДИТЫ NUNQUAM - Лоренс Даррел

БУНТ АФРОДИТЫ NUNQUAM - Лоренс Даррел

Читать онлайн БУНТ АФРОДИТЫ NUNQUAM - Лоренс Даррел

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 67
Перейти на страницу:

Он надолго умолк; собственно, Джулиан всегда был меланхоликом и любил заниматься самоанализом, однако ещё никогда с такой откровенностью не выплёскивал ни на кого свои чувства и мысли.

— Вы сами разобрали Авеля на части, — сказал я. — А он мог бы что-нибудь и посоветовать.

Услышать по телефону улыбку невозможно, но я услышал — печальную улыбку человека, уставшего от жизни.

— Ещё одна игра. Мне надо было сделать попытку и ради фирмы вытащить из вас всё, что можно, на тот случай, если бы вы не захотели вернуться!

Во фразе витала прелестная лёгкая ирония.

— Как Рэкстроу, — произнёс я, и он невидимо для меня кивнул.

— Стервятник всегда ждёт, — заметил Джулиан.

Я слышал попыхиванье его сигары, но молчал, давая ему возможность облегчить душу, прежде чем он выслушает меня. Но он тоже молчал, и телефонистка спросила, не закончили ли мы разговор, — естественно, не закончили. Его одиночество и его отчаяние перетекали по проводам, как ток низкого напряжения; ещё и страх тоже. У меня появилось ощущение, что он рад даже такому механическому контакту неважно с кем.

— Феликс, — неуверенно произнёс он, словно никак не мог ухватиться за Ариаднину нить, которая помогла бы ему высказать мне то, что он хотел высказать. — Какой вы счастливчик, что не играете. У нас другое племя, знаете ли, с другим тотемом. Сегодня я понял, что мой настоящий дом — в казино; у меня в самом деле нет foyer[66], нет собственного очага, кроме как тут. Когда я уезжаю отсюда, то еду не куда-то в определённое место, которое называется домом. Отель ведь не дом; а мой дом — тем не менее отель. А теперь будьте добрым другом и не цитируйте Фрейда. Всё гораздо сложнее, фундаментальнее. — Наступила пауза, во время которой он перевёл дух. — Когда видишь в предрассветных сумерках бледные измученные лица людей, у которых любовь с рулеткой или колодой карт закончилась ничем; которые пережили стерильную любовь, потому что даже победители измождены и потеряны, — тогда понимаешь, что в мастурбации нет ничего настоящего. Игрок на самом деле, бросая кости, играет со смертью; люди правы. Если танцоры, в сущности, искусители, то игра заключает в себе вопрос, это акт поклонения. Всех нас изводит неизбывная усталость, и всё же игра — единственное, что пробуждает в нас суррогат жизни, хотя это та же смерть.

Я ничего не ответил; в его голосе слышалась неизбывная печаль. И он заговорил вновь, очень медленно произнося слова, как обессилевший из-за отсутствия кислорода скалолаз, который ищет, за что бы ухватиться.

— Какой вопрос задаёт себе игрок, вступая в игру? Что он надеется узнать от костей? Представьте странное символическое паломничество, которое он совершает, когда в конце его пути появляется казино, — столь же характерное для игрока, как для других мужчин паломничество в бордель. Он входит, подтверждает, что он — это он, предъявляя паспорт или какой-нибудь другой документ; заполняет carte d'admission[67]. Потом предстаёт перед «физиогномистом», «сканером», который тщательно проверяет его лицо, руки, одежду. Это похоже на полицейский обыск, хотя и без прикосновений. Мои изменявшиеся лица тоже запечатлены в чьём-нибудь мозгу. Шрам, татуировка, родимое пятно — вот что ищут «сканеры». Пройдя все барьеры, игрок оказывается в храме главной Игры, которую жаждет всей душой; и здесь всё говорит ему о прошлом, о минувшей эпохе. Устарелый, анахронистический декор, огромные пыльные, утоптанные ковры, какие можно увидеть лишь в заброшенных отелях Эдвардианской эпохи или в отелях на умирающих курортах с минеральными водами, в Виши, По, Бадене. Потускневшие люстры, утратившие блеск salons de luxe[68], страдающие из-за своей ненужности. Даже форма крупье и даже сам игрок производят впечатление странной старомодности. Как будто всё стало стремительно гибнуть, как атрофировавшаяся рука — смерть в заливном. Формулировки тоже часть этого странного великолепного стереотипа, такие же устаревшие, как полузабытая литургия. И запах как от пары страниц Гюисманса. Правильно, но всё это обдуманно; такую атмосферу тщательно сохраняют, консервируют, берегут. Даже сами дома, насколько возможно, должны быть как бы безвоздушными и слегка пахнуть пылью. В казино не нужен свежий воздух. Его не позволяет ритуал. Воздух должен быть застойным, неподвижным, без запахов, лишь бы он годился для дыхания. Тогда игрок чувствует себя как дома, как рыба в воде нужной температуры. Его ноздри вдыхают тёплый зовущий бальзам. Он знает, что должен делать, он попросту должен.

В этом неторопливом почти монологе я ещё раз услышал злость и отчаяние того внутреннего одиночества, с которым он не мог справиться; хотя почему он вдруг избрал меня в конфиденты, я не имел ни малейшего понятия. Где-то зазвонил колокольчик, послышались голоса, шумевшие в лад большой рулетке. Джулиан вполуха прислушивался к ним, продолжая говорить со мной. Многое я помнил по собственному опыту, ведь и я однажды пытался пофлиртовать с законом вероятности — есть ли он? Поглаживая ногой кошку, я несколько мгновений молча делил с Джулианом его любопытные размышления.

Да, он прав; груз ритуала, начало, заполнение формы… Потом выбор между les Salles Privées[69] и cuisine…[70] На каком фронте атаковать демона риска, которого Пуанкаре называл «истинным математиком гения»? Ах, эти долгие дебаты с самим собой по поводу тридцати семи углублений в колесе (алхимия?), восемнадцати красных и восемнадцати чёрных, не считая неизбежного белого нуля. Нечто вроде Таро вероятности вместо исчисления… (может быть, Авель?). Джулиан молчал, но я услыхал голос, зовущий словно из облаков: «Vingt-et-un rouge, impair et passe»[71]. И увидел худое лицо вершителя судеб, chef de partie[72], сидевшего на троне, в детском креслице, и глядевшего на божественную игру, в которой смертные не умели угадать обретение и потерю, своего рода бога. А потом подумал о беспамятстве и безрассудстве игрока. В нагрудном кармане дорогого, отлично сшитого костюма у него лежал обычный талисман, кроличья лапка.

— Поменяйте талисман, — сказал я. — Почему не лисья лапка, или высушенная лапка большой ящерицы, или человеческая рука?

— Это смертельно, — сухо отозвался он. — Вам-то уж известно.

Джулиан в немалой степени финансировал les Salles Privées, и для таких, как он, богатых клиентов у французов есть словечко, flambeur, вспышка: пламя чистого желания, математического желания узнать. Не быть, а знать. И конечно же, он всегда выигрывал. Крупье подвигали ему горку золотых отбросов, которая символизировала для него гораздо большее, чем сколько-то денег. Небрежно, но сладострастно он наверняка раз за разом пересчитывал фишки, прежде чем бросить их обратно, — только имея золото, можно делать золото, что бы ни говорили вам маги и фокусники. Я вспомнил ещё, когда цифры выпадают подряд, на языке игроков это называется en chaleur, течкой.

— Всё, что я наговорил, не имеет никакого отношения к тому, из-за чего вы позвонили, — сказал он. — Прошу прощения. Сегодня вечером мне не дают покоя всякие мысли. Давайте, Феликс, что вы хотели мне сообщить?

— Иоланта. Маршан показал мне её сегодня, и я до сих пор не могу прийти в себя. Это самая живая модель, какую мне когда-либо приходилось видеть. И если всё им сказанное правда, она будет уникальной в своём роде. Правда, я пока ещё не читал документацию. Постараюсь прочитать на этой неделе. Однако несколько деталей всерьёз поразили меня.

— Я рад, что вам понравилось, — отозвался он, судя по голосу, тронутый моими словами.

— Но, — продолжал я, — мне кажется, нам с вами надо обсудить кое-что на случай, если мы не совсем поняли, какую цель вы преследуете, — например, мужской вариант должен быть таким же?

— Таким же?

— Прекрасным снаружи, фальшивым внутри. Я хочу сказать, меня заинтересовало, почему мы с такой точностью копируем внешний вид, когда внутри искусная машина с давлением, напряжением, индексом кривизны?

— Это не совсем так — а мозговая коробка?

— Но они не едят, не испражняются, не совокупляются…

— Наверно, мы слишком многого хотим на этой стадии. Давайте двигаться шаг за шагом. Я надеялся получить не реального человека, а совершенную иллюзию, которая для большинства людей, возможно, куда реальнее, чем сама реальность; отсюда мой выбор кинозвезды. Что касается совокупления, то, полагаю, модели смогут имитировать движения, хотя, конечно же, только движения; однако они будут стараться показывать эстетическую сторону Красоты, которую как раз и видят зрители, как внушает нам «Герцогиня». Ну, как?

— Евнухи!

— Если хотите. Но разве Афродита ест и испражняется? Правда, я недостаточно образован, чтобы каламбурить по этому поводу. В конце концов, мы имеем дело всего лишь со сложными игрушками, Феликс, со сложными игрушками.

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 67
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать БУНТ АФРОДИТЫ NUNQUAM - Лоренс Даррел торрент бесплатно.
Комментарии