Хронофобия - Артем Денисович Зеленин

был полон уверенности, что способен на нечто глобальное, вселенское; теперь он хотел сделать это не только для себя, но и для нее; теперь он видел стимул, смысл в том, что делал, к чему шел. И он сам не заметил, как провалился в глубокий сон. Сновидения в этот раз не посетили его.

Проснулся он уже когда солнце полностью освещало комнату. Значит уже приближался полдень. Сначала он испытал восторг, вспоминая прошлый вечер и ночь. Но Иезекииль увидел, что в постели он снова один. “Может это все был сон? Если и так, лучше бы я не проснулся.” – подумал он и спустился на кухню.

Как же он ликовал, когда вновь увидел ее. Она стояла на кухне и что-то готовила. Он мог так и простоять на месте, любуясь ей, но Кристин заметила его.

– Доброе утро, Иезекииль, точнее день. Ну и соня же ты.

– Доброе, Кристин. – она подошла к нему и обняла его. Ох, сколько было ласки и нежности в этих объятиях.

– Садись за стол, завтрак скоро будет готов. Ты по утрам пьешь чай или кофе?

– Не отказался бы от кофе. Черный, покрепче, с лимоном.

Они только сели за стол и начали завтракать, как в дверь постучали, сильно и настойчиво.

– Кто еще там? – немного разозлился Иезекииль на того, кто прервал такой момент. Первый завтрак не в одиночестве.

– Хочешь я открою?

– Нет, что ты. Я сам.

– Может кто-то с работы нас потерял? Все-таки мы уже прогуляли пол дня.

– Нет, я еще вчера предупредил Джанет, что у нас сегодня выходной.

Открыв дверь, он никого не увидел. Лишь в последний момент, когда Иезекииль уже собирался вернуться к завтраку, заметил что-то возле порога. Это был лист бумаги, сложенный вдвое. Развернув его, он прочитал содержимое и обомлел:

“Спасибо, доктор. Вы, действительно смогли исправить мою жизнь. Благодаря вам, я стану лучше.

Джордж Д.”

Вернулся к столу он задумчивым. Кристин с его разрешения прочла записку.

– Ты знаешь, кто это?

– Нет, милая, но догадываюсь. – ответил Иезекииль, вспоминая тот злополучный инцидент в подворотне.

“Все это странно, очень странно.” – добавил он уже про себя.

Но пришлось-таки Иезекиилю выйти из этого состояния, ведь напротив него сидела Кристин, с беспокойством смотрящая на него.

– Что это с тобой? – спросила она.

– Ничего, просто задумался над тем, кто мог написать это письмецо. Слушай, я понимаю, что мы только вчера познакомились, но мне так уютно с тобой, не хотела бы ты немного пожить у меня? Вместе бы на работы ездили.

– Да, все как-то быстро закрутилось. Но если ты этого хочешь, попробовать можно. Думаю, да.

– Ну тогда я в душ и займемся переездом.

Несмотря на то, что переезд довольно-таки нудный и пресный процесс, Иезекиилю не было скучно, ведь рядом была Кристин, а сейчас это все, что ему было нужно. К вечеру все уже было готово: все веще Кристин были перевезены к нему, были разложены по выделенным местам, а уставшие Иезекииль и его новая спутница с удовольствием растянулись на диване, давая отдых пульсирующим от напряжения мышцам и отдающим болью суставам. Сейчас им хватало сил только на то, чтобы включить телек. Пока Кристин ходила в душ и разогревала ужин, Иезекииль щелкал пультом, переключая каналы. Наткнувшись на новости, он на секунду задержался на этом канале.

Диктор вещал: “Завтра день памяти погибших в катастрофе Чернобыльской Атомной Электростанции… Разрушение 26 апреля1986 года четвёртого энергоблока Чернобыльской

атомной электростанции, расположенной близ города Припять (Украинская ССР, ныне – Украина). Разрушение носило взрывной характер, реактор был полностью разрушен, а в окружающую среду выброшено большое количество радиоактивных веществ. Авария расценивается как крупнейшая в своём роде за всю историю атомной энергетики, как по предполагаемому количеству погибших и пострадавших от её последствий людей, так и по экономическому ущербу. 134 человека из числа ликвидаторов перенесли острую лучевую болезнь той или иной степени тяжести. Более 115 тысяч человек из 30-километровой зоны были эвакуированы. Для ликвидации последствий были мобилизированы значительные ресурсы, более 600 тысяч человек участвовали в ликвидации последствий аварии…”

Страшные кадры поразили Иезекииля. На экраны появлялись кадры жуткие, невыносимые: взрыв четвертого энергоблока; обугленные трупы рабочих электростанции; люди, в мучениях умирающие от лучевой болезни; плачущая мама, прижимающая к груди маленького ребенка, которого пытаются забрать военные из-за переизбытка радиации. Невольно у Иезекииля навернулись слезы. Его поразила самоотдача ликвидаторов, которые отважно шли на смерть. Они жертвовали собой, чтобы спасти не только свои семьи, но и людей, которых даже и не знали.

Иезекииль подскочил от неожиданности, когда хлопнула дверь. Это Кристин выходила из душа. Он быстро стряхнул слезы и переключил канал. Еще не хватало, чтобы она увидела его в таком состоянии. Поужинав, они начали смотреть бейсбольный матч, который уже не был интересен Иезекиилю – перед глазами то и дело всплывали кадры из новостей. Воображение рисовало спортсменов на экране с язвами, а их выкрики заменялись воплями умирающих. Как не старался он, а все не мог выбросить этого из головы. Он надеялся, что выспавшись, забудет про это. Но во сне все было еще хуже.

Он очутился в темном помещении. Лишь слабый свет, от горящего мусора в железных бочках немного рассеивал тьму. И так было до мурашек холодно, да еще и кровь стыла в жилах от этой нагнетающей обстановки. А тишина с такой силой давила, что хотелось зажать уши и кричать. И тут издалека раздался шепот. Слов невозможно было разобрать, но звуки все приближались, а голосов становилось больше. И когда первые слова достигли ушей, ему стало очень страшно. “Иезекииль, Иезекииль… Спаси нас. Ты должен спасти нас. Помогиии… Помогииии.” – шептали голоса. Обернувшись, он увидел источник звука. Толпа людей направлялась прямо к нему. Они шли очень медленно, будто силы покидали их. В темноте было не разобрать лиц. Пройдя мимо бочки, освещенные пламенем, они предстали перед Иезекиилем. Это были ходячие мертвецы. Жутко исхудавшие, бледные, все без волос на голове, покрытые язвами они медленно приближались к Иезекиилю, продолжая шептать: “Помогиии… Тттыыы должен нас ссспастии… Умоляем… Сспасиии нас”. Здесь были и мужчины, и старики, и женщины, и дети. Хотя и нашему герою было страшно, но он пошел на их зов, он был одержим желанием спасти их. Но ноги стали ватными и не желали двигаться. Его будто тянули назад. Но мало по малу он двигался к ним навстречу. И вот почти добравшись до них, он увидел, как они остановились. Точнее, им что-то не давало пойти дальше. Иезекииль