Ненавижу школу - Зинна

Мне однажды достался такой подросток, который ничего не хотел делать, разговаривал со мной, повернувшись ко мне исключительно спиной, лениво размазывал грязь по стене (зрелище ещё то). Я пыталась с ним по-нормальному разговаривать, но он только что-то недовольно мычал, а на мои вопросы вообще просто не отвечал (и послал бы матом, да нельзя всё же, пока в школярах-то). Тогда я ему сказала, что если он не будет разговаривать, повернувшись ко мне лицом, а не спиной, если он не будет отвечать на мои вопросы, если он не будет прислушиваться к моим рекомендациям и прилагать хоть минимальные усилия (а ту многолетнюю грязь, которая нам с ним досталась в спортивной раздевалке было практически невозможно отмыть), то я ему поставлю два. На него это немного подействовало. Потом я решила приобщить его к работе собственным примером, начала драить стены вместе с ним, хотя, заметьте, подавляющее число учителей не работали вместе с детьми, только ходили, раздавали команды и попивали кофеёк. Я так не могу. Вот мы с ним начали драить, я ему показывала, как надо это делать, он смотрел, сравнивал мой результат со своим: там, где мыла я, становилось чисто, там, где мыл он, чисто не становилось, и тогда он принимался мыть второй раз уже с учётом моих советов, и т. д. Наконец, результат не заставил себя ждать. Пока мы так работали, слово за слово, он и говорит:

— Не хочу этим заниматься: это не практика, практика — это по профессии.

Я ему объясняю, что это не профессиональная практика, а трудовая, а про себя думаю: «А ведь он прав!».

А тот добавляет:

— Я лучше найму человека, заплачу пять тысяч, чтобы он здесь всё вымыл.

Я спрашиваю:

— А пять тысяч откуда возьмёшь, заработал?

Он отвечает:

— Да, я зарабатываю.

— Где же ты зарабатываешь в 8 классе?

— Я играю в пейнтбол, являюсь участником команды, мы ездим по миру, принимаем участие в соревнованиях, мне платят 25 тысяч в месяц. «Неплохо, — думаю я, — за игру в стрелялки, в войнушку, получаешь больше, чем я, специалист с высшим образованием, с двумя иностранными языками!»

В двух словах о том, как я вообще узнала об этой практике, и что я в ней задействована. Конец мая, планёрка, на планёрке назначается день педсовета по итогам года. Наступает день педсовета, я прихожу в школу, собираюсь идти на педсовет. Вдруг ко мне подлетают с выражением озабоченности на лицах:

— Эй, ты где ходишь? У тебя же практика!

— Какая практика?

— Уборка.

— Как уборка, а педсовет?!

— На педсовет не пойдёшь, ты на практике, срочно иди туда-то, туда-то. Вот приказ, распишись. Я в белом жакете, в туфельках на каблуках шла на педсовет, а попала на генеральную уборку с грязными вёдрами, такими же грязными казенными тряпками, в куче пыли, потому что мне достался один из кабинетов, который вообще в течение года не убирали. Первые несколько дней практика шла почти бодрячком: носили книги, подкручивали стулья и парты, мыли лестницы, красили двери. Потом организаторы всего этого подустали. Работы вроде ещё полно, но они почему-то не знают, чем детей занять. Дети тоже устали несколько дней подряд мыть, таскать, драить химическими моющими средствами, без перчаток, у некоторых кожа пострадала. Но детей не отпускают на волю, дети толпятся в актовом зале, кто-то хочет спать, мается, кто-то уже бесится. При этом дети видят, что взрослые сами не знают, что делать. Дети начинают вреднюкаться, канючить, баловаться.

Итак, вернёмся к педагогической цели данной практики — воспитание умения трудиться на благо школы. А какой результат: детей тошнит от трудовой деятельности, они поняли, что никому это особо и не надо, значит, всё это туфта, очередной «отстой», как они говорят. Они соответственно проводят связь с тем, что общественный труд вообще — это фигня, бред, отстой. Воспитательная цель не то что не достигнута, а достигнута прямо противоположная цель — воспитание нелюбви к общественному труду, воспитание желания отлынивать от подобной работы, и именно с этим желанием дети выйдут из школы и пойдут жить и работать где-нибудь. При любой необходимости общественного труда, будь то уборка или ещё что-либо, у них автоматически будет срабатывать воспитанное школой желание откреститься, свалить её на кого-нибудь, не участвовать в этом. Такие воспитанные школой люди не захотят принимать участие в субботниках по облагораживанию ни территории перед их домом, ни детских площадок во дворе дома, где будут играть уже их дети, они не позаботятся убрать мусор, в том числе стёкла от битых бутылок в прибрежной зоне, у речки или пруда, где они будут загорать в кучах мусора с летающими над мусором мухами, и где их дети будут строить домики из пустых бутылок и куличики из песка, вперемешку с окурками, плескаться на бережку и резать ноги теми стёклами, которыми завалено всё вокруг. У нас везде, куда ни пойдёшь, куда ни глянешь — мусор, мусор, мусор. Складывается одно впечатление, что это страна людей, которые только жрут и гадят тут же, под себя, не поднимая задниц. И это люди, воспитанные уже не советской системой образования, а современной школой и законами-обычаями нашего современного общества. Люди, выросшие в советское время, — это как раз те, которые ходят и ещё подбирают мусор за молодым поколением (до 40 лет).

Я как-то на отдыхе взяла платную экскурсию на катере от Лазаревского до Сочи. С нами ехало много людей с детьми. Так вот, их дети всё время что-то ели: то чипсы, то мороженое, то пили газировку — ели без остановки, бегая в бар и тряся там выклянченными у родителей денежными бумажками. А фантики, пакетики и другую упаковку просто бросали за борт — в лазурное море. Пока мы плыли, а плыли мы с добрый километр или даже больше от берега, — я видела столько мусора, проплывающего мимо нас, плавающего всюду в воде вокруг катера!!! У меня прямо сердце сжалось от этой вырожденческой картины. Я сделала замечание одному ребёнку, чтобы он больше не бросал мусор в море. Так меня чуть не заклевали его родичи. «Своих рожай и воспитывай, а к моему ребёнку не лезь!» и т. п.

Моя подруга, молодая мама, начинает выходить со своим годовалым сынишкой на детские площадки, и какую картину она там наблюдает, в Москве-то? Мамаши сидят с детьми на площадке, пьют пиво и дешёвые алкогольные коктейли, курят тут же рядом со своими и чужими детьми и окурки тут же на площадке бросают. Их малолетние дети только и делают, что постоянно дерутся из-за игрушек, а мамаши каждая своего выгораживает. Почти все дети в их районе (м. Молодёжная) с малых лет матерятся. Подруга моя не знает, как будет расти её сын, с кем ему там общаться, — она не хочет, чтобы он матерился, курил, пил и гадил, как все вокруг. Какая связь всего этого со школой? Школу отстранили от процесса воспитания детей, школу превратили в структуру, тупо натаскивающую по предметам. Многие из родителей, живущие там, где провозглашены ценности «греби под себя и чихай на всех», — являются абсолютно бескультурными, опустившимися, аморальными людьми. И что мы слышим из уст чиновников от образования, учителей, общественных деятелей: виновата семья, семья должна воспитывать своих детей, прививать им культуру, а не школа, не общество, которые теперь ни при чём, им теперь не до такой «ерунды», когда нужно бабульки успевать строгать. Только как же такие родители могут воспитать своих детей, если сами они бескультурные, матюгающиеся, харкающие, пьющие люди?! Не все родители такие, но их очень много. И они постоянный, наглядный пример для других детей. Дети же из воспитанных семей тесно общаются в школе с бескультурными, огрубевшими детьми, воспитанием которых не занимаются ни родители, ни учителя, т. е. никто. И закономерность такова, что зачастую не невоспитанные дети берут пример с культурных детей, а, наоборот, воспитанные дети учатся у невоспитанных похабному, асоциальному поведению, пофигистскому отношению к жизни. Почему? Во-первых, потому что количественное соотношение не в пользу редких нормальных родителей (живущих не в рвачестве добывания сомнительных благ или в цинизме своего батраческого, бесправного положения на услужении первых). Потому и воспитанных детей гораздо меньше, чем бескультурных. И, во-вторых, падать вниз, деградировать всегда легче, чем подниматься с колен из своего быдляческого четвероногого положения, чем совершенствоваться. Детям нужна в этом помощь, поддержка — как это сейчас происходит во многих европейских школах. Там, как я написала в отдельной главе, огромное внимание и время отводится воспитанию положительного общественного поведения. Они проводят специальные занятия, семинары, и с участием родителей, и мн. др. А наши дети деградируют только потому, что их окружают и воспитывают деградированные безответственные взрослые.

О чём говорят учителя, что есть смыслы их жизни?

О ремонте в квартирах, но больше всего учителя любят говорить о поездках в Египет и Турцию, любят показывать фотографии с отдыха, вот я в туре «все включено», вот я тут, вот я там, а тут я у такой-то клумбы для фотографирований, там у такого-то куста, пальмы и т. д. Еще учителя любят говорить о шубах: хочу шубу, но не могу купить, или не могу найти такую шубу, как у подруги, а другую не хочу. Где, почём, какие лучше, какие дороже-дешевле и т. д. Собственно, примерно этим круг их интересов и ограничивается. О детях и педагогике они вообще не говорят, а если и говорят, то только негативно — дети тупые, дети гнилые, дети неадекватные, дети тормоза, дети ленивые, не то что мы были раньше. А меня так и подмывает сказать: а может, у нас и педагоги были не такие, как сейчас, и общество в целом было не такое, как сейчас? Дети не умеют то, не могут сё… А я сижу и думаю: а вы их научили уметь «то» или «сё», или хотеть хоть что-нибудь делать вообще? Хоть к чему-нибудь вы вообще способны привить тягу, увлечь ребёнка, открыть ему его способности, я уж не говорю о «жажде знаний»? А ведь это вообще-то ваша работа, господа дипломированные педагоги! Вот у меня почему-то дети умеют делать всё (почти), что я от них ожидаю, потому что я целенаправленно, постепенно готовлю их к тому или иному умению. А эти проведут один раз какую-нибудь рекомендованную деятельность — и говорят: нет, это неэффективно. Да когда с одного раза было эффективно?! И это говорят учителя высшей категории!!! Они, высшие и лучшие, не знают таких элементарных вещей, что знают любые нормальные родители без педобразования. Что надо месяцами и годами работать над чем-то, а потом уже говорить об эффективности. Я уж не говорю о том, а правильно ли ты всё организовала и провела работу с детьми. Я знаю по себе: если у детей что-то не получается, всегда в этом есть прежде всего доля моей вины, моей недоработки, моей невнимательности. А там, где я поработала внимательно и грамотно, там всегда положительный результат у детей. Проверено, и не один раз. У них же, у подавляющего большинства учителей, этот вопрос — вопрос следственно-причинной связи между работой учителя и результатами учеников в учёбе — не возникает никогда, хотя они регулярно ходят на курсы, где им в сонных вечерних аудиториях профессора от педагогики вещают об этих, казалось бы, прописных истинах: любовь к детям, мотивация, индивидуальный подход, дифференцированный подход и мн. др. Но нет, никакие это не прописные истины, как оказывается. Эти истины действительно прописаны в учебниках, в монографиях, но дальше бумажных страниц этих книг они не продвигаются, учителя этих истин не знают, не понимают и, главное, не хотят понимать, они давно предпочитают обвинять во всём родителей и учеников. Это как наши законы: они расписаны, записаны, но не исполняются. И это не голословное обвинение — я не раз, и не два имела разговор с учителями по этому вопросу. Она: «Ах, эти ужасные дети, лентяи, хамы малолетние, ничего не хотят, ничего не делают, грубят мне». Я: «Надо попробовать другой подход, пересмотреть, поменять свое отношение, дети чувствуют твое недовольство, твой негатив и автоматически вступают в противодействие». Она уже на словах «поменять своё отношение» перебивает, не хочет дослушивать, вслушаться, вдуматься, переводит тему или спокойно продолжает рассказывать, какие дети распущенные, глупые, не понимающие. Я пытаюсь сказать, что дети такие, какими их делают окружающие их взрослые и… И опять она меня не слушает или слушает со стеклянными глазами и формально кивает головой, а сама в своих мыслях. Или такой разговор: вот нам рекомендуют, даже навязывают использование игровых технологий в работе с учениками, я попробовала, а они играть-то не умеют, они вообще общаться не умеют, ничего им не интересно, ничем их невозможно заинтересовать, ничего они (ученики) не хотят… Другие учителя вокруг стоят, слушают, одобрительно кивают головами на слова этой учительницы. Я: «А вы сколько раз проводили подобные мероприятия? Разве с первого раза может всё сразу получиться? А кто учил детей общаться? А кто учил детей работать в команде?» И стала рассказывать, как я провожу подобную работу. Вы думаете, меня кто-то стал слушать? Тут же начались переговоры о других вопросах, кучка минуту назад заинтересованных училок испарилась, и все они разбежались по своим делам. Рассуждения о совершенствовании педагогической работы им неинтересны, в отличие от разговоров о том, какие ученики тупые и ленивые.