Сначала было весело - Алексей Зубко

Водитель включает радио. Бодрый голос диктора призывает всех желающих получить билет на концерт известного в определенных кругах певца, позвонить в студию и ответить на вопрос: «Что общего между китайцем и барабанщиком?»

– Дурацкий вопрос, – непонятно с кем делится мнением Господин Кнут.

Мы молчим, помня правила, прочувствованные на собственной шкуре.

Сквозь рычание двигателя и скрип рессор доносятся обрывки фраз.

«…нашего первого дозвонившегося?»

«Иван».

«Здравствуйте, Иван».

«Здравствуйте».

«Итак… ваша версия».

«Палочки».

«И это правильный ответ! Палочки. Именно палочками, если быть точнее, то парой палочек, орудуют и барабанщик и китаец…»

Ведущий еще долго держит победителя конкурса на линии, самозабвенно повествуя о всякой ерунде. Скрипят тормоза. Двигатель, а вместе с ним и радио глохнут.

– Выгружаемся.

Рука обхватывает щиколотку, и неодолимая сила стремительно тянет меня назад и так же быстро ставит на ноги. При желании такие лапищи и голову оторвут все с той же легкостью. Задравшийся до шеи халат мягко скользит по спине. Но свежее дуновение ветра все же успело лизнуть поясницу.

Открытое пространство. Куда нас вывезли? И главное, зачем?

Подталкиваемые в спину, идем за карликом, подсказывающим направление движения.

– Прямо, правее, правее, здесь ступеньки.

За нашими спинами скрипит закрываемая дверь.

Карлик снимает повязки и засовывает их в карман.

Мы находимся в маленьком помещении, освещаемом тусклым светом единственной лампы. За спиной – двустворчатая дверь, обитая дерматином, впереди – лестничный пролет. Какое-то строение. Кирпичная кладка, плиты перекрытия.

– Значит, так. Если вы не хотите расстроить меня, то будете делать только то, что я вам скажу. Ясно?

– Да.

Облачившийся в спортивный костюм, Господин Кнут не желает расставаться с плетью, превратив ее в пояс.

– Сейчас вы посетите нескольких врачей, которые проверят ваше здоровье. Ведь мы не хотим, чтобы вы заболели, не так ли?

– Так, – дружно киваем, растерянно переглядываясь.

– И никаких фокусов!

– Да, да.

– Вы не открываете рот до тех пор, пока вас не спросят. Отвечаете коротко и по существу. Запомнили?

– Да, – отвечаем в один голос.

– Идите за мной.

Поднимаемся по лестнице и оказываемся в больничном крыле. Стойка дежурной медсестры, а дальше по коридору ряд дверей. Типичная обстановка частной клиники. Все новое, чистое, ухоженное.

За стойкой, на стуле с высокой спинкой, сидит молоденькая сестричка в небесно-голубом халате и сияющей белизны шапочке.

– Добрый вечер, – приветливо улыбается она. – Подходите. Смелее.

Удивления нашим появлением девушка не выказала, значит, предупреждена. Да и халаты на голое тело, да еще и без поясов не привлекли внимания, а это уже хуже. Видно, не первые такие посетители, далеко не первые.

Приблизившись, с вожделением смотрю на телефон, висящий на стене за спиной медсестры. Всего один звонок. Но велика вероятность, что линия не рассчитана на вызовы междугородней связи, а работает только как внутренний коммуникатор. Да и справиться с карликом не так-то просто. И кто знает, сколько здесь еще этих… из команды Владычицы Подземелья – Великой Екатерины.

– Обуйте бахилы и набросьте стерильные халаты, – протягивает вышеназванные предметы медсестра.

Послушно облачаемся, чувствуя цепкий взгляд карлика. Он следит за каждым движением.

– Это ваши временные карточки.

Улыбка не сходит с лица медсестры. Можно подумать, что она самый счастливый человек на свете. Меня это почему-то особенно раздражает.

– На последней странице указаны номера кабинетов, которые вам нужно посетить. Очередность на ваше усмотрение. Удачи и хороших анализов.

– Спасибо, – хрипло отвечает Федя.

– Идем, – бросает надзиратель. Халат на нем смотрится комично, словно царская мантия сказочного правителя, волочащаяся за ним по полу.

Всего в списке девять номеров кабинетов, которые мне надлежит посетить.

Я начинаю с последнего. Разницы, в общем-то, нет.

Толстый гинеколог с пальцами, что твои сардельки, с равнодушием и едва прикрытой брезгливостью выполняет необходимые манипуляции. Словно мясник, разделывающий свиную тушу на скотном дворе.

Кривя нос, сдирает с рук перчатки и бросает в урну.

Заполняет страницу в карточке неразборчивыми каракулями, самые читаемые из которых являются подписью и датой. Сдвинув ее на угол стола, достает из верхнего ящика стола новую упаковку перчаток и принимается старательно натягивать их.

Потом поворачивает голову ко мне и буркает:

– Чего раскорячилась? Слезай. Вот карточка. Пускай следующая заходит.

Выбравшись из гинекологического кресла, оправляю халат и, подхватив карточку, выхожу из кабинета. Раньше подобного отношения хватило бы как минимум на год, чтобы не показываться в больнице. А то и два.

Господин Кнут, курсирующий по коридору, зловеще улыбается. Чуть поодаль, привалившись к стене, позевывает крепкий парень в ядовито-зеленом халате санитара. Он контролирует выход на лестницу.

Из кабинета напротив выходит Нинка.

– Сюда, – машу ей я.

Подруга согласно кивает и следует на прием.

Я обвожу взглядом коридор, выискивая кабинет с нужным номером.

Ага.

В довольно просторном помещении меня встречают трое. Седовласый старик, вид которого вызывает желание назвать его профессором, и две ассистентки: крашеная блондинка с фигурой тяжелоатлета и роговыми очками на массивном носу и хрупкая дама с восточными чертами лица.

Действуя слаженно, словно один многорукий организм, женщины засовывают меня в томограф. Если я ничего не напутала. Раньше мне не приходилось сталкиваться с такими сложными медицинскими установками. Если не брать во внимание ежегодные флюорографии, мой организм не просвечивали.

– Закройте глаза и не шевелитесь, пока не разрешу, – предупреждает блондинка.

Плотно зажмуриваюсь и замираю. Аппарат загудел, яркий свет пробежался по коже, видимый сквозь тонкую защиту век. Вновь опустилась темнота, среди которой кружится хоровод разноцветных искорок.

– Можете быть свободны, – протягивает карточку седовласый старик, когда ассистентки извлекают меня из чрева медицинского аппарата.

Покидая кабинет, я краем глаза вижу на экране монитора голову в продольном сечении и колонку каких-то показателей.

Возле стойки дежурного врача Господин Кнут флиртует с медсестрой, демонстрируя плеть. Журчит смех, сияют белоснежные зубки. Для человека, успевшего познакомиться с темной стороной натуры низкорослого садиста, эта картина словно сценка из театра абсурда.

Пропустив Федю, я направляюсь в следующий кабинет.

Улыбчивая пышечка с золотыми зубами берет анализы. Все, какие только возможно. Кровь из пальца и из вены, мазки со всех слизистых поверхностей, до которых можно добраться без хирургического вмешательства, и, наконец, сунув в руку пластиковый контейнер, велит:

– Наполни. Вон там.

Не споря, следую в крохотный туалет.

С каждым новым кабинетом крепнет недоумение – зачем? Я, конечно, не большой специалист, но если бы Великая Екатерина и компания собирали одних симпатичных девчат, можно предположить, что они планируют продать нас в гарем какому-нибудь повелителю нефтяной скважины. Здесь гарантированное хорошее здоровье и отсутствие всяческих болезней повышало бы цену. Даже если бы были молодые мальчики, найдутся покупатели и на такой товар. Но в камерах сидят неказистые тетки и откровенно плюгавые мужики… их-то зачем? Опять-таки избиения, плеть карлика никак не вяжутся с гаремом. Кому нужна рабыня со шрамами по всему телу? Боль в целях ломки характера и воспитания рабской покорности можно причинять, и не оставляя следов.

Не в силах придумать вразумительную версию, я сосредоточиваюсь на более важном вопросе. Исподтишка наблюдая за докторами и медсестрами, прихожу к выводу, что они не знают, что нас удерживают силой. По крайней мере не все. Поскольку некоторые недоуменно косятся на следы плети, хотя вслух ничего и не говорят.

Может, они помогут?

Если я расскажу все…

Нужно поступить правильно. Если я, да даже если мы все втроем начнем кричать, что нас похитили и удерживают силой, это покажется ненормальным и скорее всего вызовет убежденность в нашей психической неуравновешенности.

Думается, что у Великой Екатерины заготовлена убедительная легенда, кто мы такие и почему нас охраняют и обследуют ночью. Вероятнее всего, нас представили пациентами частной психиатрической клиники с манией преследования, маниакально-депрессивным синдромом и приступами буйства.

Подними я крик, меня повяжут, быть может, натянут смирительную рубашку, вколют успокаивающее и передадут в руки санитаров, или за кого там выдают себя люди, помогавшие Господину Кнуту привести нас сюда.