Миры Роберта Хайнлайна. Книга 8 - Роберт Хайнлайн

Он не мог не встречаться с Джери: они ели за одним столом, спали в одной каюте. Но у Торби была возможность воздвигнуть между ними стену формальных отношений; так он и сделал. Никто не сказал ни слова — такие вещи случались нередко. Даже Фриц делал вид, будто ничего не замечает.

Как-то вечером Торби отправился в зал посмотреть фильм на тему, связанную с Саргоном; когда же фильм закончился, он не успел избежать встречи с Матой — она обошла вокруг Торби, встала прямо против него и, обращаясь к Торби почтительно, как к дяде, спросила, не согласится ли он перед обедом сыграть с ней партию в мяч.

Он уже хотел отказаться, но девушка смотрела ему в глаза с такой трагической надеждой, что он сказал лишь:

— Почему бы и нет? Спасибо, Мата. Нагуляем аппетит.

Мата расплылась в улыбке.

— Чудесно! Ильза уже заняла столик. Пойдем!

Торби выиграл три партии и одну свел вничью… неплохой результат, если учесть, что Мата была чемпионкой среди женщин и ей позволялось взять лишь одно очко форы, играя с чемпионом среди мужчин. Торби не думал об этом и лишь упивался своим успехом.

Его дела в компьютерной пошли на лад, отчасти из-за его серьезного отношения к делу, отчасти — благодаря его навыкам сложных геометрических построений. Помогало и то, что Торби был сыном нищего, и эта древняя профессия отточила его умственные способности. Джери более не сравнивал вслух успехи Торби и Маты, ограничиваясь лишь кратким комментарием по его адресу: «Уже лучше», либо «Продолжайте, стажер», или, что бывало реже, «Стопроцентное попадание». Торби приобрел уверенность в своих силах; он избавился от стеснительности и гораздо чаще появлялся на людях и играл в мяч с Матой.

Путешествие близилось к концу, когда завершилось последнее занятие, и как-то раз утром Джери скомандовал:

— Отбой! Я вернусь через пару минут.

Торби с удовольствием стряхнул напряжение, но тут же вновь забеспокоился: он не мог отделаться от ощущения, что стал частью подвластного ему оборудования.

— Младший стрелок… как вы думаете, он не станет возражать, если я взгляну на свою ленту?

— Думаю, нет, — ответила Мата, — впрочем, давайте-ка я сама ее достану. Тогда ответственность ляжет на меня.

— Мне не хочется доставлять вам неприятности.

— Ничего страшного, — серьезно ответила девушка и, потянувшись к терминалу Торби, вытащила ленту, пригладила, чтобы та не скручивалась, и внимательно ее изучила. Потом извлекла свои записи и сравнила с лентой Торби.

Она внимательно посмотрела на юношу.

— Великолепный ход, Торби.

Впервые за все время она назвала его по имени. Но Торби едва ли это заметил.

— Правда? Вы хотите сказать, что…

— Это очень хороший ход… Торби, Мы оба поразили цель. Но ваши расчеты достигли оптимума на отрезке между «возможно» и «критический предел», в то время как я поторопилась. Видите?

Торби только учился читать записи с ленты, но он был рад услышать это от Маты. Вошел Джери и, взяв обе ленты, посмотрел на Торби, а потом пригляделся к нему более внимательно.

— Прежде чем спуститься сюда, я провел анализ, — сказал он.

— И что же, сэр? — нетерпеливо спросил Торби.

— Ммм… после еды я изучу все это более внимательно, но похоже, что вы избавляетесь от своих ошибок.

Мата воскликнула:

— Да что ты, братец, ведь он отлично сработал, и ты прекрасно об этом знаешь!

— Ты так думаешь? — усмехнулся Джери. — Но ведь ты вряд ли хочешь, чтобы у нашего звездного мальчика закружилась голова, верно?

— Да чего там!

— Кругом, безобразная карлица! Пора подкрепиться!

Узким туннелем они вышли в длинный коридор второй палубы и зашагали рука об руку, Торби глубоко вздохнул.

— Тебя что-то беспокоит? — спросил его племянник.

— Ничуть! — Торби обнял обоих за плечи. — Вы, Джери и Мата, еще сделаете из меня настоящего снайпера!

Впервые с того дня, когда он получил взбучку, Торби обратился к племяннику по имени. И Джери спокойно воспринял его попытку примирения.

— Не теряй надежды, коллега, Я думаю, нам улыбнется удача, — и добавил: — О, я вижу, тетя Анна смотрит на нас своим холодным взглядом, И если кого-то интересует мое мнение, то я думаю, что сестрица еще может ходить без посторонней помощи. Я уверен, что тетя Анна тоже так считает.

— Да ну ее! — быстро защебетала Мата. — Ведь Торби только что справился с заданием на «отлично»!

«Сизу» вынырнул из темноты, замедляясь и двигаясь с субсветовой скоростью. Менее чем в пятидесяти миллиардах километров сияло солнце Лосиана, и через несколько дней корабль должен был совершить очередную посадку. На «Сизу» была объявлена боевая готовность.

Мата несла вахту в одиночестве; Джери потребовал, чтобы стажер дежурил вместе с ним. Первая вахта обычно проходила спокойно; даже если рейдер получал по N-космическим каналам связи точную информацию о времени прибытия и месте назначения «Сизу», на расстоянии многих световых лет было невозможно точно предсказать, где и когда именно корабль вынырнет в реальное пространство.

Джери занял свое кресло через несколько минут после того, как Торби затянул ремни со странным, испытанным многими стажерами ощущением, что это уже не учеба. Джери взглянул на него.

— Расслабься. Если будешь напрягаться, заболит спина, и ты долго не выдержишь.

Торби озабоченно кивнул.

— Буду стараться.

— Так-то лучше. Сейчас мы сыграем в одну игру, — Джери вытащил из кармана коробочку и открыл ее.

— Что это?

— «Забава убийцы». Ставим ее сюда… — Джери накрыл коробкой переключатель, определяющий, какой из терминалов становился ведущим. — Ты видишь, в каком положении тумблер?

— Что? Нет.

Джери пощелкал скрытым от Торби переключателем.

— Кто из нас будет управлять ракетой, если придется ее запускать?

— Откуда мне знать? Убери ее, Джери, я и так нервничаю.

— В этом и состоит игра. Может быть, на контроле я, а ты лишь впустую давишь на кнопки, а может быть, все зависит от тебя, а я сплю в своем кресле. Время от времени я стану щелкать тумблером, но ты не будешь знать, в каком положении я его оставил. Так что при появлении пирата — а он не заставит себя ждать, я это нутром чую, — ты уже не сможешь надеяться, что старый добрый Джери, человек с твердой рукой, держит ситуацию под контролем. Тогда тебе придется спасать нашу лавочку. Тебе, и никому другому.

Торби с содроганием представил себе расположенные палубой ниже стеллажи с торпедами и людей, застывших в ожидании его решения — единственного правильного решения невероятно трудного уравнения жизни и смерти, искривленного пространства, движущихся векторов и сложной геометрии.