Под небом четырех миров - Милена Завойчинская

Горничная отвела глаза и мышкой скользнула в мою комнату, чтобы приготовить одежду, а мы замерли в коридоре.

— А я и не уходил, — мрачно поведал он мне. — И не уйду, даже не проси! Я теперь от тебя вообще ни на шаг не отойду.

— Рил…

— Невозможная, сумасшедшая, невыносимая женщина! — Он шагнул и обнял меня, уткнувшись лицом в мои мокрые волосы. — Ты хотя бы догадываешься, что я пережил за эти дни? Да я, наверное, поседел, только седину не видно в моих светлых волосах. — Он резко выдохнул.

— А чего сразу я? — вяло возмутилась я, удобно устроившись в его объятиях.

Было уютно и надежно, и так не хотелось, чтобы он выпускал меня. А еще от него пахло пылью и потом: и его собственным, и лошадиным. Впервые я учуяла его запах — до этого ни разу не доводилось. Но это совсем не отталкивало: так гармонично эти резкие в общем-то запахи вписывались в картину его безумной скачки в погоне за нами и тем, как стремительно он ворвался ко мне в столовую.

И у меня возникла мысль, что я совсем не против, чтобы он меня никуда не отпускал. Что я устала от одиночества, от необходимости быть сильной, от того, что должна была постоянно «держать лицо» и соответствовать, опекать, контролировать и заботиться обо всем и обо всех. Хотелось, чтобы кто-то взял на себя хотя бы часть этой ноши, помог, разделил ее со мной. Чтобы я снова почувствовала себя обычной девчонкой, а рядом находилось бы надежное плечо, за которым хоть иногда можно было бы спрятаться. Быть сильной женщиной — тяжелая работа, и не от хорошей жизни женщины таковыми становятся.

— А кто еще? Это ведь не я бросил тебя и улетел к драконам. И не ты провела страшные безумные два дня и две ночи. Это не тебе пришлось сходить с ума от страха, что может случиться непоправимое. Что не уберег, не уследил, и корить себя последними словами…

— Ну, знаешь! — тихо возмутилась я. — Я тоже вообще-то не на увеселительной прогулке была.

— Ты боялась только за себя. — Он, отстранившись, погладил меня по щеке и криво улыбнулся. — Я думал, рассудка лишусь от страха за тебя.

— Ну вот! — пробурчала я. — Я же еще и виновата.

— Ох, Вики, Вики… Как же ты не понимаешь? — Он помолчал. — Ты примешь мой путь под небом?

— В смысле? — Я приподняла брови. — На свидание сходить, что ли? На прогулку?

Он усмехнулся, но промолчал, внимательно глядя мне в глаза и ожидая ответа.

— Да я как-то еще не в форме. — Я издала нервный смешок. — Давай сначала разберемся с делами и драконами, а потом сходим. Хорошо?

— То есть ты примешь мой путь под небом?

— Да-да, приму. Но позднее. — Я отстранилась. — Рил, прости… Меня ждет горничная, да и князя нехорошо заставлять ожидать. Нужно ведь закончить выяснение обстоятельств с драконами.

— Иди. — Он улыбнулся. — Я жду тебя.

В комнате горничная сразу же принялась за сушку моих волос, потом помогла одеться, а я все это время витала в облаках.

Меня безумно смутили слова Эрилива про какой-то путь под небом. Что он имел в виду? Как-то не похоже это было на признание в любви, да и на предложение руки и сердца. Звал бы замуж — так бы и сказал: идем, мол, жениться. А так — гадай теперь, о чем он говорил? Может, он вообще предлагал мне стать его любовницей. Ведь невеста есть, и о том, что расторгает с ней помолвку, он не сказал.

Пришлось прикинуться дурочкой и ляпнуть первое попавшееся, что пришло на ум. Но не объяснил, не опроверг. Угадала, что ли? Ну ладно, если угадала, значит, сходим на свидание и будем разбираться по ситуации.

— Леди? — отвлекла меня от моих путаных мыслей девушка. — Какое платье вы хотите надеть?

— А что? Есть большой выбор? — Я повернулась к ней.

— Да. — Она улыбнулась. — Пока вы… путешествовали, для вас сшили несколько нарядов. Хотите посмотреть?

Нарядов мне действительно сшили несколько. И все бы ничего, и даже больше чем ничего — безумно красиво, только вот…

— А как я их сама застегивать-то буду? — Я озадаченно посмотрела на одно из платьев.

Нежно-бирюзовое шелковое платье в руках у горничной выглядело великолепным — не придраться: облегающий лиф, никакого корсета, открытые плечи, маленькие рукава-фонарики, длинная и расширяющаяся книзу юбка. Только вот застегивалось оно на спине рядом крошечных пуговичек. И все остальные платья имели подобные же застежки.

— Но как же…

Девушка даже растерялась:

— Вы же не сами одеваетесь. Камеристка и застегнет.

— А-а-а, ну, если только камеристка… — Я хихикнула. Не объяснять же ей, что этой фигуры в моем доме не водится.

М-да. Ну и жизнь у этих благородных ледей — ни одеться самой, ни раздеться. Чувствую, вся эта красота так и будет висеть у меня в шкафу. Не заводить же камеристку только ради нескольких платьев.

Эрилив так и ждал меня под дверью, и мне его даже жалко стало. Пропало все желание подтрунивать над ним и над его испугом. Все же я легко отделалась, а вот он переживал, и я могу это понять. Я бы на его месте вообще поседела от страха. Но и пытать его на предмет тайного смысла фразы про путь тоже не стала. Было неловко, и меня все чаще посещало смущение в его присутствии, чего раньше совершенно не было. Невольно хотелось пригладить свою прическу, поправить юбку и на всякий случай глянуть в зеркало — все ли у меня в порядке. Даже его ослепительная внешность, вызвавшая сначала неприятие, переросшее в привычку, теперь тревожила меня. Сложно соперничать с ним в красоте, и это невольно пробуждало во мне комплексы.

Впрочем, сильно порефлексировать на эту тему я не успела. Князь нас уже ждал, и мне пришлось очень подробно рассказать все, что произошло с того момента, как Кирюша схватил меня у озера. Умолчала я только про кристалл-аккумулятор. Все же это подарок мне как фее — мало ли, может, это какая-нибудь страшная редкость и ради нее драконов начнут уничтожать. Нет уж. Если Гром сочтет нужным — сам расскажет, а я их подставлять не стану, и так натерпелись.

— Да-а, леди. Ну и натворили вы дел, — резюмировал Кирин. — Вы и недели не пробыли в Лилирейе, а такие метаморфозы с одной из наших рас. Я даже и не знаю, что делать. То ли наказать вас за вмешательство в миропорядок и равновесие, то ли наградить за то, что вы возродили к жизни древнюю могущественную расу.

— Да я не специально. — Я виновато вздохнула. — Испугалась сильно: я ведь драконов раньше только на картинках видела. А тут живые — курлыкают, и непонятно, чего от них ожидать. То ли сожрут живьем, то ли зажарят сначала, то ли оставят навсегда в качестве игрушки.

— Это я понимаю. Но остальным-то драконам зачем жизнь поменяли?

— Ага! А вы бы решились возражать Кире? Видели, какая у нее морда? А зубы какие? А я, между прочим, у нее в пещере сидела. Это потом выяснилось, что они миролюбивые и незлобные. Только с виду страшные. Ну, и жалко их стало. — Я опустила взгляд.