Двойная тайна для босса - Настя Ильина

Я не хочу, чтобы мама скучала. Мы с ней лучше пойдём на что-то другое.

- Милая, я не буду скучать. Я пофоткаю вас, посижу на скамейке рядышком, - тут же вмешивается Лера. – Иди, если хочешь. Ты ведь хотела.

Валя смущается, а я протягиваю ей руку.

- Ты ничего не бойся. Я буду рядом и не позволю тебе упасть.

Лера всхлипывает.

Когда-то я говорил ей точно такие же слова, а потом не просто позволил упасть: я собственными руками толкнул её в пропасть, но она смогла удержаться.

От боли в груди щемит, и я понимаю, что потребуется немало времени, чтобы победить эту боль, избавиться от неё. Впрочем, последнее вряд ли удастся сделать, максимум – приглушить.

Валя берёт меня за руку, и на душе становится теплее.

Я отец.

Поверить только!

А я ведь и подумать не мог, что когда-то стану отцом.

Дурное предчувствие ни на секунду не оставляет, и я смотрю по сторонам, словно кто-то может за нами следить. Вот только вряд ли это кому-то нужно. Скорее всего, это просто раздражение из-за мыслей о будущем, в котором придётся принять немало тяжёлых решений.

Глава 17. Лера

Дети устают настолько сильно, что когда Дима предлагает поехать в детский магазин, чтобы купить им подарки, отказываются. Я даже рада, что они говорят «нет», ведь мы слишком много времени провели, как большая семья, и я невольно прониклась. Казалось, словно не было той лжи, не было обид, не было восьми лет, в течение которых я задавалась одним вопросом – почему он выбрал другую.

Дмитрий подвозит нас до дома и выходит из машины, чтобы отстегнуть детей. Он галантно протягивает мне руку, помогая выйти, а затем проворачивает то же с Валей. Ваня выходит сам и пристально наблюдает за отцом. Сын большую часть прогулки наблюдал за Дмитрием, словно ждал, когда отец допустит оплошность и сделает что-то не так. Однако всё прошло куда лучше, чем я даже могла представить.

- Спасибо за сегодняшний день, - шепчет Дима, провожая нас до подъезда.

- Тебе спасибо, - отвечаю, прижимая к себе успевший завянуть букет.

Умеет Дима покупать цветы в начале долгой встречи. Я в прошлом частенько просила его не делать этого, ведь жалко, что потом отойдут не все.

- Ты ещё навестишь нас? – спрашивает Валя, а брат хмыкает, словно она задала глупый вопрос.

- Конечно, навестит. Он же сказал, что в магазин игрушек мы поедем в другой раз. Чем ты слушала? – фыркает Ванюшка.

- Дети, не ссорьтесь, - вмешиваюсь я, потому что конфликт – последнее, чем должен закончиться такой прекрасный день.

- И вы навестите меня, - улыбается Дима. – Теперь мы будем встречаться гораздо чаще.

Меня пробирает до мурашек от такого правильного, но в то же мгновение ненужного сейчас утверждения. Понимаю, что он должен был что-то ответить, и дети должны были услышать, что папа не бросит их, но мне пока всё равно сложно воспринимать, что так будет если не всегда, то часто.

- Пока, - с улыбкой говорит Валя, и Ванюшка пожимает отцу руку.

Мне кажется, что Вересов подаётся вперёд в попытке обнять меня, но я не позволяю ему этого сделать отшатнувшись.

- Доброй ночи, - бормочу себе под нос и открываю дверь в подъезд.

Меня всю трясёт, пока мы поднимаемся на свой этаж, пока помогаю детям подготовиться ко сну. Успокаиваюсь, только войдя на кухню и сделав глоток маминого ромашкового чая.

- Как всё прошло? – спрашивает она.

Я рассказала маме, что Вересов солгал тогда, и она назвала его поступок благородным, а я не могу разглядеть в нём «благородство», пусть и не виню мужчину.

- Всё в порядке. Он понравился детям. Они хотят встретиться с ним снова.

- А ты?

Мама хитро щурится.

- А что я? Я ведь сказала, что не стану мешать детям общаться с отцом.

- Мне Вадим сегодня звонил, переживает, что до тебя не может дозвониться.

Сжимаю кружку пальцами и стискиваю зубы, чтобы подавить в себе приступ ярости.

- Мам, зачем ты так часто общаешься с ним? Я не думаю, что ты должна вмешиваться в наши с Вадимом отношения.

- Да когда уж часто? – вспыхивает мама. – Я когда его видела-то последний раз? Не общаюсь я с ним.

- А про машину мою кто ему сказал? Когда её забрали с парковки?

- Не говорила я ему ничего!

Мама подпрыгивает со стула и скрещивает руки на груди. Она выглядит обиженной, и я теряюсь. Если она не говорила, то как Вадим узнал? Он ведь сказал, что мама…

- Точно не говорила?

- Да точнее не бывает. Я не собираюсь лезть в твою личную жизнь. Если бы хотела, я бы уже давно нашла, с кем тебя свести. Неужели он сказал, что мы с ним общались?

Я молча киваю, понимая, что если этого разговора между ними не было, то Вадим как-то причастен к вызову эвакуатора. Он частенько предлагал подвозить меня до работы и забирать вечером, чтобы мы могли больше времени проводить вместе. Мог ли сам «позаботиться», чтобы мою ласточку забрали? Почему нет? Заодно подставил Вересова, ведь я считала, что это дело его рук.

Меня захлёстывает обида.

Не хочется верить, что мужчина на такое способен, но я не могу ручаться за него и со стопроцентной вероятностью говорить, что он этого не сделал.

- Чего он хотел сегодня?

- Да ничего, переживал, что до тебя дозвониться не может, хотел поговорить с тобой. Сказал, что детям подарки какие-то купил. Тебе следует уже заканчивать эти отношения, раз ты не видишь общего будущего с Вадимом. Он мужик хороший, не заслуживает к себе такого отношения. На двух стульях не усидеть, нужно выбирать, с какого точно не упадёшь и не поранишься.

Молча киваю.

Мама права – с Вадимом нам пора поставить точку там, где уже негде ставить запятую или многоточие.

- Мамочка, я устала. Пойду спать. Завтра я подумаю, как лучше преподнести всё Вадиму, а ты, пожалуйста, ничего не говори ему.

- Да я просто не стану ему отвечать больше. Ишь какой, теперь меня вмешивать удумал в ваши разборки.

Улыбаюсь, допиваю чай и встаю из-за стола. Подхожу к маме и обнимаю её.

- Ты у меня самая лучшая, - говорю, поцеловав маму в щёку. – Спокойной ночи.

- Спокойной ночи, родная,