Алекс, или Девушки любят негодяев - Марина Крамер

— Ненавижу летать! — процедил Костя, сразу заказав стюардессе коньяк. — Ты не хочешь, дорогая?

Она отказалась и погрузилась в чтение какого-то журнала. Костя, бледный и явно не в своей тарелке, судорожно вцепился пальцами в подлокотники и ощутимо страдал при наборе высоты. Мэри же спокойно листала страницы, рассматривая новую коллекцию обуви, и старалась не думать о том, как все сложится после приземления. К счастью, они с Костей летели вдвоем, без непременного приложения в виде охраны, и это сильно увеличивало шансы на побег.

Позже, уже в Цюрихе, садясь в машину, присланную из отеля, Мэри вновь поймала себя на том, что в толпе ей видится Алекс в неизменном черно-белом шарфе. Она даже оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, но нет — никого даже отдаленно похожего не увидела.

«Паранойя… как есть — паранойя, — одернула себя Мэри, садясь в машину. — Мне надо сосредоточиться на том, как сбежать — и потом уже будет Алекс, Марго и все прочее. Но сейчас я должна доиграть до конца, чтобы Костя не унюхал ничего».

В номере Костя сразу же поднял трубку и заказал бутылку коньяка.

— Не сердись, Маша, не могу по-другому расслабиться, — объяснил он грозно нахмурившейся для виду Мэри. — Посплю полдня — и буду в форме, гулять пойдем, в ресторане посидим. Да и ты бы полежала — бледная совсем.

— Да, я только в душ… — пробормотала она, отворачиваясь к окну, чтобы скрыть радость.

Костя принял две таблетки снотворного, запил их изрядной порцией коньяка и отбыл в спальню их двухкомнатного «люкса». Мэри же, запершись в душе, включила воду и напряженно ждала.

Так прошло около часа. Решив, что таблетки и коньяк уже успели разложить Костю на молекулы, Мэри осторожно выбралась из своего убежища и на цыпочках пробралась в спальню. Так и есть — Кавалерьянц, развалившись поперек кровати, храпел так, словно собирался соперничать с гулом взлетающего самолета.

— Слава богу, — пробормотала Мэри, двумя пальцами вытаскивая из внутреннего кармана его пиджака свой паспорт. — Прекрасно… Денег, что ли, прихватить? Нет, много не возьму — только на дорогу… отлично — пяти сотен вполне достаточно.

Она свернула пять стоевровых бумажек, выуженных из другого кармана пиджака, сунула их в карман куртки и метнулась к двери. На пороге Мэри обернулась и, прислушавшись к мерному храпу мужа, сделала не вполне приличный, зато красноречивый жест в направлении спальни:

— На тебе, урод! Землю будешь рыть — не найдешь больше.

Она уже вышла из номера и плотно закрыла дверь, как вдруг ее взгляд зацепился за что-то знакомое. Резко обернувшись, она увидела в конце коридора Гошу — охранника. А она-то, наивная, поверила, что Костя решил провести время с ней вдвоем.

«Но этот упырь, разумеется, еще и пса сторожевого обманом привез».

Внутри все ухнуло и заледенело, Мэри на какой-то момент утратила способность видеть, слышать и соображать, но когда это прошло, вдруг поняла — выбора нет, надо бежать, потому что, к счастью, Гоша слишком увлечен трепом с хорошенькой горничной, кокетливо задравшей ножку на тележку для уборки. Мэри рванула по коридору что есть сил, в душе благодаря себя за находчивость — вместо сапожек на каблуках она внезапно выбрала высокие сапоги на совершенно гладкой плоской подошве, что в экстремальной ситуации сделало ее шаги бесшумными и легкими. Долетев до запасного выхода, рванула дверь, молясь, чтобы та не оказалась заперта. К ее ужасу, так оно и было. Мэри изо всех сил закусила губу и огляделась. Запасной выход находился в небольшом закутке, и с того места, где стоял Гоша, не просматривался, следовательно, маленький шанс был — рядом оказалась дверь на длинный узкий балкон, на котором виднелась пожарная лестница. И эта дверь не заперта. Мэри выскользнула на балкон и огляделась — седьмой этаж, внизу — задний двор отеля, какие-то баки, слышны звуки, доносящиеся, очевидно, с кухни. «Если я поборю страх и спущусь вниз, то все будет хорошо», — загадала Мэри и, зажмурив глаза, взялась за перила. Так, подчиняясь только чувствам, она перебралась на лестницу и заставила себя открыть глаза.

— Спокойно, Мэрик… у тебя все получится… ты ведь хочешь жить, да? Хо-о-очешь… любви хочешь, мужчину нормального… Марго увидеть… Ну, так шевелись, сука, не стой! — С этими словами она начала спускаться вниз. Влажные ладони то и дело соскальзывали, и Мэри всем телом прижималась к металлу лестницы, изо всех сил заставляя себя не смотреть вниз, не видеть того, что происходит там, во дворе. Гладкие подошвы сапог норовили съехать по ребристым ступеням, в голове мутилось от ужаса, но девушка упрямо продолжала спускаться, понимая, что это ее единственный путь к свободе.

Преодолев лестницу довольно споро, Мэри оказалась во дворе, из которого на улицу вела калитка в кованой ограде. Стараясь не торопиться и не привлекать внимания, вышла на улицу, глубоко вздохнула и подняла руку, ловя такси. Желтая машина остановилась рядом, и приветливый усач-водитель забормотал что-то по-французски. Мэри, конечно, ничего не поняла, но назвала адрес и получила в ответ утвердительный кивок головы и жест, приглашавший садиться.

Через полчаса она уже была в пригороде и поднималась на крыльцо хорошо знакомого ей дома.

Алекс из аэропорта поехал домой. Решив, что сегодня никуда уже не денутся ни Костя, ни его девка, он хотел нормально выспаться, восстановить силы за все те изматывающие дни, что провел в Бильбао. Самочувствие тоже оставляло желать лучшего, а потому отдых был необходим, как воздух.

Марго улетела утром, об этом он знал от Джефа, «принявшего» девушку в аэропорту «Домодедово». Айван тоже уехал, но его местоположение интересовало Алекса куда меньше.

Дома его встретили покой, тишина и свежий завтрак под крахмальной салфеткой. Алекс снял ее двумя пальцами, но вид еды почему-то вызвал приступ тошноты, так всегда бывало после напряженных дней. «Ладно, обойдусь. Посплю, может, позже аппетит придет».

Он с наслаждением принял душ, выкурил сигарету и ушел наверх, в спальню, растянулся там на кровати и закрыл глаза. В комнате пахло свежевыглаженным бельем, это создавало уютную атмосферу и расслабляло. Ему показалось, что он проспал несколько суток, и только звонок в дверь вырвал его из этого блаженного состояния.

— Кто еще? — пробурчал он, набрасывая халат и спускаясь вниз.

Распахнув дверь, Алекс остолбенел — перед ним, нервно оглядываясь по сторонам, стояла Мэри. Растрепанные рыжие волосы, джинсы, высокие сапоги без каблуков и кожаная куртка — даже сумки при ней не было, а весь вид говорил о том, что Мэри явно опасается чего-то и потому крутит головой и нетерпеливо постукивает ногой по плиткам крыльца. Это зрелище привело даже абсолютно хладнокровного и не слабонервного Алекса в состояние, близкое к шоку. Девушка, чью смерть он видел собственными глазами, стояла на пороге его дома.

— Ты так и будешь меня на пороге держать? — О, а вот это уже была Мэри собственной персоной — только она могла разговаривать с ним в таком тоне.

Алекс обрел дар речи:

— Ты?! Как ты — тут?! — выдохнул он, но Мэри проскользнула под его рукой в прихожую и, дернув за пояс халата так, что Алекс пошатнулся, захлопнула дверь.

— Хорош удивление разыгрывать! — зло бросила она, расстегивая куртку. — Можно подумать, это не ты был в Бильбао!

Она била наугад, но попала «в яблочко». Алекс едва проморгался, на лету подхватил куртку и снова с изумлением уставился на девушку.

— Мэ-ри… ты жива, Мэ-ри…

— Ты что — дурак? — возмущенно поинтересовалась она, приглаживая взлохмаченные волосы, остриженные коротко — так, что едва закрывали ухо. — А куда я делась-то?

— Погоди, это не разговор. Я не могу так… Проходи, ведь помнишь, куда. Я сейчас…

Он метнулся наверх, лихорадочно нашел старые джинсы и мягкую клетчатую рубашку-ковбойку, в ванной плеснул в лицо холодной воды. В голове никак не укладывалось — Мэри жива, жива… Как не вовремя уехала Марго!

Когда Алекс спустился вниз, Мэри уже сидела перед незажженным камином и курила. Весьма заметно подрагивали пальцы с крепко зажатым в них мундштуком — она успела сунуть его во внутренний карман куртки перед бегством, было жаль оставлять антикварную вещь, подаренную Марго. Алекс, все еще не вполне понимая, что происходит, сел в кресло напротив и, подавшись вперед, взял Мэри за руку:

— Ты на самом деле здесь?

— Обкурился? — по-прежнему злым, чужим тоном поинтересовалась она. — Так и продолжаешь расширять сознание?

— Перестань, Мэ-ри, — попросил он почти виновато, но с ней явно что-то происходило: Мэри фыркнула и вырвала руку:

— Я-то перестану, мне не трудно! Но и ты не прикасайся ко мне, будь добр! Держи свои руки так, чтобы я их видела!

— Мэ-ри… что происходит? Ты такая… как это… в возбуждении.