А-Два - Адель Гельт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На четвертом этаже нового здания отдела милиции «Завеличенский» располагались разные службы, имевшие к работе отдела отношение опосредованное. Например, именно там прятались отдельские связисты, мерно гудел вентиляторами большой счётник, иногда грохотали сапоги авиационного отряда: на крыше здания имелась вертолетная площадка сразу на две орнитокрылые машины.
Еще именно тут находился кабинет, в котором каждый сотрудник отдела бывал минимум дважды: при устройстве на работу и ввиду увольнения, как правило, в связи с выходом на пенсию. Посещать эту, несомненно нужную, комнату, чаще желающих не водилось: за выкрашенной белой краской и увенчанной табличкой с грозной надписью «нейролог» дверью, собственно нейролог и находился.
Волков маялся в коридоре, не решаясь присесть на крашенную вечной шаровой краской железную скамейку. Пришел он, во избежание опоздания, за целых десять минут до назначенного нейрологом времени, и минут этих прошло всего три. Потом четыре, пять и более, и, наконец, минутная стрелка пересекла вожделенную вертикальную черту.
Волков осторожно постучался. «Войдите!» - требовательно прозвучало изнутри. Сергей, соответственно, и вошел.
Сюрпризов оказалось сразу несколько, точнее, три.
Первым была личность нейролога: вместо ожидаемой, широкой лицом и повсеместно, товарища Зейгарник, за уставным столом оказалась эльфийская девушка непонятного возраста. «Элкотс Н.Н.», было написано на непременном именнике.
Вторым сюрпризом оказалось зримое отношение: товарищ Элкотс смотрела на Волкова примерно так же, как он сам смотрел бы на другого высшего примата, скажем, на шимпанзе. Это было грустно: выросший в окрестностях Таллинской Пущи, знакомый с детства с многими эльфами, Сергей про эльдарский шовинизм только слышал, но ни разу с ним не сталкивался. Впрочем, чуть более широкие, чем принято у западных эльфов скулы и непривычные веснушки выдавали в девушке уроженку одной из центральных Пущ, например, Рузаевской, а что и как принято у перворожденных в окрестностях Саранска, Волкову было невдомек.
Третьим сюрпризом была пухлая до невероятности папка, на обложке которой была напечатана его, Сергея, фамилия, и его же инициалы: С.Т. Сюрприз был непонятным: сам Волков полагал себя человеком крепкого душевного здоровья.
Такое же количество материала, собранного в нарочитую папку, находящуюся в ведении специалиста как раз по этому вопросу, удручало.
Неожиданный аскетизм обстановки (даже на подоконнике не было ни одного из столь любимых девушками эльфийской национальности, цветочных горшков) сюрпризом не стал: примерно такого и стоило ожидать от молодого специалиста, совсем недавно занявшего и должность, и кабинет. Как следствие, обзавестись индивидуальными мелочами в интерьере товарищ Элкотс просто не успела.
- Волков? - утвердительно спросила нейролог. - Минута в минуту. Похвально. Цанговый карандаш, с некоторой даже вычурностью оформленный в виде старинного стила, взлетел над столом и нарисовал какой-то непонятный значок в углу белого пергамента, лежащего слева от папки. Взлетел сам собой, товарищ Элкотс не шевелила не только концентратором (его видно вообще не было), но и даже рукой.
Манипуляция была совершена невербально, без видимого движения, и Волков удрученно позавидовал: ни такого резерва природных эфирных сил, ни столь филигранного самоконтроля ему достичь пока не удалось.
- Младший лейтенант Волков, по Вашему приказанию...
- Присаживайтесь, товарищ младший лейтенант, берите, к примеру стул, и присаживайтесь. - нейролог неожиданно улыбнулась. «А ведь она совсем молоденькая. Лет сто пятьдесят, максимум.» - милиционер привычно принялся формировать словесный портрет. «Гласные тянет, немножечко, но тянет. Точно какая-то из центральных Пущ, Рузаевская, Йошкар-Олинская, может, Ижевская, но это уже вряд ли».
Стул скрипнул, принимая на себя немалый вес младшего лейтенанта. Нейролог посмотрела на визитера более пристально, слегка наклонив голову влево.
- Интересный Вы кадр, товарищ Волков. Внешне — невозмутимы, как скала. Огры в родне, верно?
- Так точно, товарищ Элкотс. Дед по матери. Бакинский огр. Говорят, я весь в него. - Волков откуда-то понял, что на все вопросы нейролога лучше отвечать сразу, прямо и развернуто.
- Вот только данные объективного контроля нам про Ваше душевное спокойствие говорят несколько иное. Давайте посмотрим... Так... - девушка развязала папку и принялась копаться в бумагах.
«На публику играет. Из меня одного.» - сообразил Волков. Невероятно цепкая память урожденных эльдар была известна очень хорошо: те, например, никогда не забывали единожды прочитанные документы на пять страниц и менее.
- К примеру, пятого июля сего года, в девять часов четырнадцать минут, контрольная метка зафиксировала необычайный всплеск эмоций. Вы в это время находились, как и половина личного состава, на оперативном совещании. Совещание было совершенно рядовым, Вас персонально на нем не обсуждали, особых причин для такого пика, - на стол лег красивый график, состоящий из нескольких разноцветных линий, - Лично я — не наблюдаю.
- Продолжим. Месяцем позже Вы, в служебной беседе, выразили неодобрение переводу одного из Ваших товарищей в столицу советской Эстонии, город Таллин. Выразили в смысле того, что Вам показалось, будто товарища незаслуженно задвигают. Высота эмоционального пика и окрашенность эмоций были почти идентичны июльскому всплеску. - Еще один, очень похожий, график, оказался поверх первого.
Волкову внезапно стало душно: форменный галстук напал на крепкую шею и принялся ее немилосердно душить сквозь воротник рубашки. Оказалось, что он, Волков, находится под контролем тем более плотным, что с его собственной стороны — совершенно незаметным. Еще страшнее было то, что в эмоциональных пиках младший лейтенант, предпочитающий физику и математику, а не химию и биологию, не разбирался совершенно. «Пойди пойми, о чем это: ладно, если просто профнепригодность, а то, может, и пэ-эн-дэ...» - оказываться во цвете лет в заботливых руках психиатров, пусть даже и советских, то есть — гуманнейших в мире, страшно не хотелось.
- Всего таких и похожих случаев было более сорока, и все — за последний год. Товарищи Ваши пока не обратили внимания, но у них нет доступа к данным объективного контроля, а у меня, как штатного нейролога, он есть. Я провела специальный анализ, и вручную, и вот на нём, - кивок в сторону указал на незамеченный ранее счетник последней модели, прибор компактный, красивый и очень умный, даже на вид. - Мы оба, и я сама, и дух машины, считаем, что с Вами, товарищ Волков, не все в порядке.
Сергей был удручен. Сергей был раздавлен. Сергей представил себе всю глубину бездны, из которой на него пристально смотрело что-то не очень понятное, но древнее, любопытное, и, как
