Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник - Идзуми Сикибу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
40. Идзуми Сикибу
ау кото ва Встречи наши — томарэ коумарэ что с ними станется — так или этак, нагэкадзи о вздыхать не стану. урами таэсэну но вот если к непрекращающимся обидам нака то наринаба сведутся наши отношения… (Если только наша любовь не иссякнет…)У этого стихотворения есть два противоположных друг другу толкования. Наиболее простое и очевидное: «мне все равно, будем мы с тобой встречаться или нет, но вот если нашей любви придет конец из-за постоянных взаимных обид… (этого я не смогу перенести)». Некоторые комментаторы, считая подобное толкование слишком современным, предлагают другое, более, по их мнению, уместное для эпохи Хэйан. Рассматривая слово «урами» («обида») исключительно в качестве макура-котоба (слова-зачина) к глаголу «таэсэну» («не прекратятся»), они предлагают толкование: «Если только нашей любви не придет конец (как не приходит конец обидам), то мне все равно — будем мы встречаться или нет, я не стану печалиться». Это второе толкование действительно представляется более вероятным, единственное, что вызывает большие сомнения, — может ли слово «урами» выступать в роли макура-котоба для «таэсэну», обычно оно в этом качестве не употребляется.
41. Идзуми Сикибу
цуки о митэ О том, что, глядя на луну, арэтару ядо ни в доме заброшенном нагаму то ва печалюсь, ми ни кону мадэмо пока ты не придешь, тарэ ни цугэ ё то кому поведаю я.Слова «арэтару ядо» («пустынное, заброшенное жилище») используются, как правило, тогда, когда женщина хочет пожаловаться на невнимание к ней мужчины, выражает опасение, что наскучила ему. Говоря, что глядит на луну, Идзуми Сикибу напоминает принцу о той ночи, когда они смотрели на нее вместе (см. стих. 35, 36).
42. Идзуми Сикибу
кокороми ни Хоть бы попробовал амэ мо фуранаму дождик пойти, ядосугитэ чтобы свет луны, сора ику цуки но которая ходит по небу, обходя мой дом стороной, кагэ я томару то задержался в моем доме.Образ плывущей по небу и не заглядывающей в дом луны в японской поэзии обычно используется тогда, когда женщина хочет либо пожаловаться на забывшего ее любовника, либо удержать его в своем доме. Причем особенно уместен он в тех случаях, когда любовник этот имеет высокий ранг, ведь луна связана с «заоблачной обителью» (одно из метафорических обозначений императорского дворца).
43. Принц Ацумити
адзикинаку Нехотя удаляюсь, кумой но цуки ни луной облачной обители сасоварэтэ увлекаемый. кагэ косо идзурэ но только тень моя уходит, кокоро я ва юку а сердце разве уйдет?Откликаясь на образ луны, заданный Идзуми Сикибу, принц дает ему новое развитие. Слово «кумой» (буквально «облачная обитель») означает как «небо», так и «императорский дворец». Слово «кагэ» в значении «блеск, свет» является энго к луне, но одновременно в значении «тень», «внешний силуэт» контрастирует со словом «кокоро» («сердце»). Принц в немного измененном виде цитирует стихотворение Исэ из собрания «Исэ-сю»: «аукото но // акэну ё нагара // акэнурэба // варэ косо каэрэ // кокоро я ва юку» («Дверь не открыла, //Ия тебя не увидел. // Вот забрезжил рассвет,// Ухожу, но сердце мое// Разве может тебя покинуть?»).
44. Принц Ацумити
варэ юэ ни Из-за меня цуки о нагаму то глядишь на луну / и тоскуешь — цугэцурэба поведали мне, макото ка то ми ни и — правда это иль нет? — идэтэкиникэри я пришел посмотреть.Отвечая на стихотворение 41, принц заимствует из него многие слова: у Идзуми Сикибу «цуки о митэ» («глядя на луну»), у принца — «цуки о нагаму» («глядишь на луну»), у Идзуми «ми ни кону» («не приходишь ко мне» и одновременно «не приходишь посмотреть»), у принца — «ми ни идэтэкиникэри» («отправился посмотреть»), у Идзуми Сикибу «тарэ ни цугэ» («кому поведаю»), у принца — «цугэцурэба» («поведали»).
45. Принц Ацумити
ёси я ёси Ладно-ладно има ва урамидзи теперь я не буду упрекать / смотреть на залив, исо ни идэтэ отчалившую от берега коги ханарэюку и уплывающую вдаль ама но обунэ о рыбачью лодку.Главным в стихотворении принца является слово «у рами дзи», которое означает «не стану упрекать» и одновременно «не стану смотреть на залив». Слово «ура» («залив») тянет за собой цепь ассоциативно связанных с ним слов (энго): «исо» («побережье»), «коги» (от «когу», «плыть на лодке»), «ама» («рыбак», «рыбачка»), «обунэ» («лодка»). Говоря об удаляющейся лодке, принц, разумеется, имеет в виду Идзуми Сикибу. Стихотворение принца связано со стихотворением Укон из антологии «Госэнвакасю», имеющим следующее прозаическое вступление: «Когда мужчина долго не приходил ко мне«тоукото о // мацу ни цукихи ва// коюруги но// исо ни я идэтэ// има ва урамиму» («Я тебя жду, // Но долгие луны и дни // Проходят вотще, // На зыбкий берег выйдя, // Я стану смотреть на залив (или стану упрекать тебя)»).
46. Идзуми Сикибу
содэ но ура ни У бухты Рукав тада вага яку то мое занятие (сжигать) простое — сиотарэтэ выпаривать соль / проливать слезы. фунэ нагаситару упустившей лодку свою ама то косо нарэ рыбачкой стала я.Искусно оперируя образами, намеченными принцем, Идзуми поворачивает их так, чтобы отвести его упреки от себя и обратить их на него самого. В стихотворении Идзуми много энго: слово «ура» в значении «подкладка» связано со словом «содэ» («рукав»), а в значении «залив» связано со словами «сио» («соль» и «течение»), «сиотарэру» («капать»), «фунэ» («лодка»), «ама» («рыбак», «рыбачка»). Слово «яку» выполняет роль какэкотоба, совмещая значения «выпаривать соль» и «занятие, обязанность»; в слове «сиотарэтэ» тоже заключено два значения: 1) «капать» (о морской воде) и 2) «проливать слезы», в этом втором значении оно ассоциативно связано со словом «содэ» («рукав»). «Содэ но ура» — название залива (буквально «Залив Рукава») и одновременно «подкладка рукава», именно по этой причине это географическое название очень часто используется в стихотворениях печального содержания, соседствуя со словом «сиотару» — «капать» (о соленой воде) и «ронять слезы». Внешний смысл этого стихотворения: «Это я — та рыбачка, которая, пока выпаривала соль в заливе Рукав, упустила свою лодку». За ним скрывается второй, внутренний смысл: «Я теперь рыбачка, которая осталась без лодки (то есть без поддержки принца), и главным моим занятием стало увлажнять рукава слезами».
