Леди из нержавейки - Галина Куликова

— А как же ваш друг, с которым вы собирались идти вечером в ресторан? — спросил Глеб, когда Вероника дала согласие прогуляться с ним после работы.

— Ну, не стоит воспринимать слова женщины буквально. Мы ведь с вами не слишком хорошо знаем друг друга.

— Это радует, — ляпнул Глеб. — То есть удручает.

«Наконец-то дело пошло на лад, — обрадовалась Вероника. — А то я уж думала, что он никогда не скажет ничего путного».

На самом деле не вполне адекватное поведение Глеба объяснялось очень просто — во время разговора с секретаршей он пытался читать текст вверх ногами. На столе лежали документы, которые, похоже, вполне могли бы удовлетворить их с ребятами интерес. Но одной верхней странички было недостаточно. Стрелки часов между тем бежали вперед, а Ракитин все не появлялся.

— Хотите чаю? — внезапно предложила Вероника.

Когда Глеб кивнул, она встала и повернулась к шкафчику, чтобы достать все необходимое для сервировки стола.

В этот момент в приемную вошла какая-то девица, размахивая на ходу бумажками.

— Я все положила тебе на стол! — пропела она, обращаясь к Веронике, но глядя на Глеба. Выходя, девица улыбнулась ему и так сильно хлопнула дверью, что стопка документов, лежавших на уголке стола, разлетелась по полу.

— Ради бога, не беспокойтесь! — воскликнул Глеб, радуясь невероятному стечению обстоятельств.

Пока Вероника была занята чаем, он ползал по полу и, собирая страницы, успевал бегло просматривать их. Одну накладную без зазрения совести сунул себе в карман. Когда документы были водружены на стол, он, воодушевленный внезапно свалившейся на него удачей, ожил, раскрепостился и, соорудив на лице улыбку, сказал с горячей заинтересованностью:

— Вы, наверное, устаете на службе? Благотворительный фонд — это ведь особая организация. Я знаю, что вы распределяете одежду. Наверное, вам тоже приходится ее сортировать?

— Да нет, не приходится, — усмехнулась Вероника. — Одежду сортируют прямо на складе, а он находится довольно далеко, в Подмосковье.

— А почему? — спросил Глеб, — Не знаю. Наверное, там аренда помещений дешевле.

— Так вы вообще никогда не ездите в Подольск?

— В Подольск? Почему в Подольск?

— Ну, где там ваши склады?

— Под Воскресенском.

Глеб пытался выяснить точное местонахождение складов фонда и только зря насторожил Веронику. Потому что их адрес нашел потом на той самой накладной, которую ему удалось умыкнуть.

«Может быть, они хотят ограбить не офис, а склады? — подумала Вероника. — Странно. Там ведь не хранится ничего ценного».

— На складах только секонд-хенд. Одежда, бывшая в употреблении. Для бедных.

«Впрочем, — тут же подумала она, — если распорядиться ею с толком, все равно можно заработать».

В сущности, Глеб выяснил все, что хотел. К сожалению, он уже назначил свидание и не было никакого повода отменить его. Ни один предлог не выглядел бы благовидным. Теперь ему не терпелось улизнуть. Он сказал, что не станет дожидаться Ракитина и, прежде чем явиться в следующий раз, предварительно оговорит время встречи по телефону.

Едва он покинул приемную, как Вероника сорвалась с места. Она вскочила на ноги и, схватив сумку и пальто, метнулась к двери. Дождавшись, пока Глеб скроется за поворотом, выскользнула в коридор, заглянула в соседний кабинет и торопливо произнесла:

— Скажите шефу, что у меня заболел зуб и я ушла к дантисту!

Не дожидаясь ответа, она захлопнула дверь и вприпрыжку помчалась к лестнице. Когда она преодолела десять ступенек, ее лоб прорезала морщина. Внезапно остановившись и уставившись себе под ноги, Вероника развернулась и медленно пошла назад. Возвратившись к кабинету Голубева, с опаской потянула дверь за ручку и позволила ей открыться во всю ширину. Заместитель Ракитина сидел в своем кресле в той же позе, в которой она застала его минуту назад. Хотя Вероника лишь скользнула по нему взглядом, когда отпрашивалась, чтото в нем показалось ей странным. Теперь она поняла что. Голубев сидел в кресле, завалившись на один бок, и смотрел в пространство пустыми глазами. Без всякого сомнения, он был мертв.

Услышав короткие гудки. Костыль выругался и повесил трубку телефона-автомата. Тот заверещал, требуя, чтобы абонент извлек из прорези пластиковую карточку. Сейчас вот так же заверещит Ракитин, стоит только сообщить ему новость. Костыль не любил тянуть с плохими новостями. Ему предстояло сказать, что Густов пропал. Исчез, испарился. Возможно, в связи с недавним покушением лег на дно. Хотя в этом случае непременно должен был известить своего работодателя. То есть того же Ракитина.

Костыль приложил немало усилий, чтобы напасть на след Густова. Но нет, все было напрасно. Что делать дальше, он не знал. И не придумал ничего лучшего, чем позвонить Ракитину и получить от него новые указания. Деньги, которые ему выплатили авансом, отдавать не хотелось, но это был вполне возможный исход событий.

Костыль опять набрал номер. На этот раз трубку сняла жена Ракитина.

— Валентин Борисович в загородном доме, — вежливо сообщила она. — Можете позвонить ему туда. Вы знаете телефон?

— Знаю, — грубо ответил Костыль, но тут же спохватился и сдавленным голосом добавил:

— Спасибо.

Однако телефон в загородном доме молчал. Мобильный Ракитина тоже. Костыль решил не сдаваться. Он вышел из будки, поглядел на темное небо, на часы и отважился ехать на Рублевку. Правда, Ракитин не любил, когда его беспокоили дома, и наверняка устроит ему очередную выволочку — уж больно он помешан на конспирации. Но такой пустяк Костыля остановить не мог.

Чтобы не светиться, он оставил машину в лесочке, а сам неспешным шагом пошел на огоньки. Другой на его месте наверняка испугался бы, попади один в такую пору в лес. Но только не Костыль, имевший как огнестрельное, так и холодное оружие. Кроме того, он не отличался особым воображением, поэтому не прислушивался к звукам и не шарахался от теней. Благополучно добравшись до дороги, он быстро сориентировался и направился к одноэтажному дому, в котором светилось одно окно.

«Значит, Ракитин все же здесь. Наверное, развлекается с какой-нибудь девицей, — подумал Костыль. — Может быть, ее присутствие заставит его придержать эмоции?» Оказавшись на крыльце. Костыль тихонько постучал в дверь костяшками пальцев. Никто не откликнулся. Тогда он постучал громче — снова ни звука за дверью. Пришлось позвонить, утопив кнопку звонка несколько раз подряд, и настроиться на долгое ожидание. Возможно, парочка в спальне и им требуется время для того, чтобы прийти в себя. Но вот прошло три минуты, пять, а дом по-прежнему был тих и безмолвен. «Что за ерунда? — подумал Костыль. — Не может быть, чтобы хозяин не подошел к двери посмотреть, кто явился к нему ночью. Нелогично». Он бесшумно спустился по ступенькам в сад и, осторожно отводя мокрые ветки кустарника, пробрался к окну. Окна в доме были большими, без форточек и закрывались герметично. Поэтому тонкие шторы не полоскались на ветру, а рассмотреть что-нибудь сквозь них оказалось проблематично. Костыль вернулся к крыльцу и принялся изо всех сил барабанить в дверь. Безрезультатно. Тогда он достал нож с узким лезвием и стал колдовать над замком. Через некоторое время тот поддался и щелкнул.

Костыль не рискнул прикасаться к двери пальцами и толкнул ее локтем, поскольку заподозрил неладное, когда Ракитин не вышел на звонок. Он оказался прав. Хозяин дома лежал на полу лицом вниз с дыркой в затылке, вокруг валялись осколки разбитого бокала, который он, по всей вероятности, держал в руке.

Костыль, привыкший к подобного рода картинам, не попятился и даже не изменил выражения лица. Примерно минуту он стоял над телом, приводя в порядок мысли, потом развернулся и пошел прочь. Под окном, пожалуй, остались отчетливые отпечатки его ботинок, но что они будут значить для тех, кому поручат вести следствие? Между ним и Ракитиным не было посредников. «Что ж, повезло Густову, — подумал Костыль, пробираясь к своей машине. — Судя по всему, сезон охоты на него закрыт. В связи с кончиной главного егеря».

Усевшись за руль, он достал из бардачка металлическую фляжку и, неторопливо отвинтив пробку, сделал хороший глоток. Все складывалось достаточно удачно — неотработанные деньги остались у него.

— Мне незачем идти на вечернее свидание с секретаршей, — радостно возвестил Глеб, возвратившись домой к Виктору. — Какое счастье!

— Тоже мне, ловелас недоделанный! — усмехнулся тот. — Как ты собираешься выйти из этой ситуации?

— А никак! Чтобы у Ракитина не возникло никаких подозрений и моей персоной никто не заинтересовался, совместную благотворительную акцию с бесплатными обедами надо довести до конца.

— Спасибо, что ты хоть это понимаешь, — сказала Полина. — Но если так, то тебе придется еще не раз встретиться с девицей из приемной.