Лабиринт Мёнина - Макс Фрай

Одним легким движением он извлек Магистра Нуфлина из корзины летающего пузыря и взял его на руки, словно тот был маленьким ребенком.

— Макс, ты слышал? Ты можешь остаться. А я обязательно пошлю тебе записку, — торопливо сказал Нуфлин. — Ты помнишь, я говорил тебе, что подумаю, чем отплатить тебе за твое великодушие? Я все еще думаю. И об этом тоже будет сказано в записке.

— Удачи вам, — деревянным голосом сказал я. — И счастливой долгой жизни в Харумбе…

— Сказано, пожалуй, от чистого сердца, но звучит чрезвычайно пошло, — вздохнул он. — Такой молодой мальчик — и такие банальные пожелания!

— Может быть, тебе требуется еда или еще что-нибудь? — вежливо спросил меня второй Хранитель. — Вообще-то наше гостеприимство обычно не распространяется на живых, но если уж ты решил остаться здесь до утра… Нет ничего хорошего, когда людям приходится страдать от голода или жажды. Это ожесточает вас и заставляет суетиться.

— Точно подмечено, — невольно улыбнулся я. — Спасибо за заботу. Но мне действительно ничего не нужно: я неплохо снарядился в дорогу.

— Хорошо, — кивнул он. — Думаю, ты и сам знаешь, что живым не следует приближаться к стенам Харумбы. Разумеется, ты все равно не сможешь войти, но будет лучше, если ты и пробовать не станешь. В этом тумане слишком легко заблудиться, хоть он и кажется прозрачным. К тому же он странно действует на человеческие тела: здоровые люди могут заработать множество болезней, скитаясь в нашем волшебном тумане, зато безнадежно больные иногда исцеляются, вдыхая его испарения. Но ведь ты здоров, правда?

— Как лесной колдун, — кивнул я. — Не беспокойтесь, я уже не раз обжигался на незнакомых чудесах и не собираюсь делать глупости. Только искупаться в море, как следует выспаться и дождаться записки от моего подопечного… Кстати, у вас тут не водятся хищники? Я могу спать спокойно?

— Хищников здесь нет. А сможешь ли ты спать спокойно — зависит только от тебя.

Буйноволосый великан улыбнулся — не то насмешливо, не то доброжелательно — и поспешил прочь.

Я же искупался в теплой прибрежной воде и с наслаждением растянулся на песке. Послал зов Джуффину и наконец-то рассказал ему все драматические подробности последнего путешествия Магистра Нуфлина Мони Маха.

Смешно признаться, но до сих пор я ограничивался короткими сдержанными отчетами, содержание которых сводилось к тому, что у нас все в порядке. Я был совершенно уверен, что Нуфлин прослушивает все мои Безмолвные беседы, и великодушно берег его расшатанные нервы. Рассудил, что рассказать шефу о его прощальных художествах всегда успею. И вот сбылось наконец-то!

Еще никогда в жизни я не был столь близок к тому, чтобы уверовать в собственное могущество: удивить сэра Джуффина Халли один раз — и то дорогого стоит. А слушая мои откровения, шеф исключительно тем и занимался, что удивлялся — по-моему, вполне искренне, а не только для того, чтобы доставить мне удовольствие.

«Ох, сэр Макс! — резюмировал он, когда я наконец умолк. — Ну ты даешь! Мне, откровенно говоря, даже сказать на это нечего».

«Ну, теоретически говоря, сейчас вы должны объявить, что я вел себя как идиот, а потом убедительно доказать эту теорему по всем пунктам», — подсказал я.

«Да? — снова удивился Джуффин. — А ты сам действительно считаешь, будто вел себя именно как идиот?»

«Вовсе нет, — жизнерадостно откликнулся я. — Но это как раз не имеет значения. Просто предложенный мною сценарий уже давно стал традицией».

«Долой традиции! — заключил шеф. — Тем более что в данном случае главным идиотом оказался я. Отправить тебя Магистры знают куда в обществе этого старого стервятника… Где была моя голова?!»

«Вам виднее, — вздохнул я. — Кстати, я поначалу все удивлялся, что вы не приходите мне на помощь. Обычно вы знаете о моих неприятностях примерно за полчаса до того, как они начнутся. Что, вы немного понаблюдали за нами и решили, что я и сам неплохо справляюсь? Или я действительно работал без страховки?»

«Без, — лаконично ответил Джуффин. Немного помолчал и пустился в объяснения: — Я же говорил тебе, что мы с Сотофой постараемся окружить вас своего рода защитой, чтобы ни одна сволочь не пронюхала о вашем путешествии… Ну вот, мы с ней так хорошо поворожили, что даже я сам не мог добраться до вас сквозь этот туман. Поэтому я ни сном ни духом не ведал о твоих неприятностях. Полагал, что в случае чего ты пришлешь мне зов, но ты молчал, как пленник на допросе».

«Я решил, что должен справляться сам, раз уж все так сложилось. А когда обнаружилось, что одна, как вы выражаетесь, „сволочь“ о нас все-таки пронюхала, Нуфлин начал кричать, что ни о каких Безмолвных контактах и речи быть не может: мы, дескать, и без того заплутали во времени. Вот тогда я окончательно уяснил, что значит остаться в одиночестве: и рад бы позвать на помощь, да нельзя».

«Да, против Хонны наша ворожба оказалась бессильной, — печально согласился Джуффин. — Мысленно снимаю перед ним шляпу: его могущество действительно возросло вдали от Сердца Мира, кто бы мог подумать! А вот его мстительность, кое-как замаскированная под жажду справедливости, кажется мне как минимум мальчишеством… Ладно, о нем мы еще успеем наговориться, когда ты вернешься домой. Кстати, я надеюсь, ты уже в пути?»

«Еще нет. Отправлюсь завтра утром. Нуфлин обещал, что пришлет мне записку, когда… Ну, когда оклемается после всех этих загадочных оживлений, превращений, или чем они там развлекаются в своей Харумбе.».

«Записку?! — снова изумился шеф. — Но зачем?»

«Вот сейчас вы точно назовете меня идиотом, — вздохнул я. — И, наверное, будете правы. Вы не поверите, Джуффин, но я о нем беспокоюсь. И очень хочу, чтобы с ним все было в порядке. Я мог бы торжественно сказать вам, что несу ответственность за каждого, чью жизнь спас, как родители несут ответственность за детей, которым они подарили возможность быть живыми. Но не буду врать ни вам, ни себе. Ответственность тут ни при чем. Просто я так дорого заплатил за его жизнь, что, кажется, невольно начал считать ее своим личным достоянием. И теперь мне хочется увериться, что мое имущество находится в надежных руках. Представляете?»

«Как ни странно, представляю. Мне бы хотелось, чтобы ты поскорее избавился от этого странного чувства собственности, но… Мало ли чего мне бы хотелось! Хорошо хоть, что ты отдаешь себе отчет в том, какова истинная природа твоих поступков. Ладно уж, жди эту грешную записку, если тебе без нее жизнь не мила. Но завтра утром отправляйся домой в любом случае. Ясно?»

«А не то вы поставите меня в угол, — подхватил я. — Ох, Джуффин, знали бы вы, как я хочу домой! Пообедать в „Обжоре Бунбе“, прогуляться по Старому Городу, прийти на службу и как следует поцапаться с Мелифаро. Грешные Магистры, да я без него жить не могу! Передайте ему, что я готов безропотно перенести первую дюжину свеженьких издевательств, которые он, несомненно, уже заготовил, и только потом начну вяло огрызаться… Впрочем, нет, вру: в последнее время у меня стал портиться характер. Дурное влияние Магистра Нуфлина, сами понимаете. Например, меня все время подмывает спросить у вас, под каким соусом вы ели своих изжаренных родителей?»