Господня Истина Святых Апостолов (СИ) - Звездов Олег-Александр Михайлович

— “Что ж, давай будем отдыхать, уговорил ты меня и уморил своими вопросами”. — “Извини меня, но раз Бог свел меня с вами, то я тоже должен многое знать, как знаете и вы”. — “Я вот смотрю на тебя, Варнава, и вижу, что ты человек какой-то особенный, ты никог­да не устаешь, все время говоришь и говоришь. Навер­ное, так всю жизнь будешь говорить, даже во сне, тем и прославишься перед людьми”. — “Павел, ладно тебе, покажи плащаницу”. — “Что ж, смотри”. Павел осто­рожно развернул ткань и положил на землю. “Ну, ты доволен?” — “Пока нет, ибо вижу пред собой лишь ткань, а где же ее чудодейственная сила?” — “Навер­ное, в ней самой”. — “А как же нам узнать об этом?”

— “Не нужно нам ничего узнавать, давай лучше свер­нем ее и будем отдыхать”. — “Нет, Павел, смотри, она блестит”. — “Да-да, я вижу, хотя и раньше это ви­дел”. — “Смотри, она уже светится, мне почему-то страшно”. С каждым мгновеньем свечение станови­лось все ярче и ярче. Многочисленные отблески исхо­дили от ткани, из которых начиналось образовываться человеческое очертание. Варнава отбежал в сторону. “Павел, что это?” — “То, что ты хотел видеть, иди сюда и не бойся”. Пред ними стоял прозрачно светя­щийся человек. “Давид, разве ты меня не узнаешь?” — “Иоанн, ты?” — “Да, Давид, я. Подойди ко мне побли­же”. Павел неуверенно сделал несколько шагов, от Иоанна исходило сильное тепло. Им казалось, что все вокруг озарено. “Иоанн, но как же это?” — “Очень просто, Давид. Ты видишь то, что со временем для вас не будет являться тайной. То, что ты видишь сейчас, — есть Дух Святой Истины, что и присуще Царствию Божьему. Смотрите и наслаждайтесь, и все увиденное вами придаст вам больше сил”. У Павла появились слезы. “Иоанн, может, ты останешься здесь навсегда?”

— “Нет, Давид, свое время я отбыл на Земле, а сейчас у меня много дел в Царствии Всевышнего”. — “Из­вини, мы тебя потревожили”. — “Ничего, Давид, это и должно было случиться. Да и мне приятно видеть тебя и твоего многословного друга Варнаву. Запомните то, что происходит пред вами, — ваше прозрение. Думаю, что вы знаете — слепота губит человека, образуя вок­руг него облако неверия, и, чтобы развеять облако, я явился пред вами во всем своем обличье и божествен­ной красоте. Быть Богом — это величие, величие в том, что ты есть Бог, Бог не выдуманный, а реальный, который вот так просто может говорить со своим Тво­рением. Духовное изобилие — в моем величии, кото­рое я дарил и дарю всем на радость. Ответьте мне, что вы чувствуете, видя меня?” — “Блаженство ни с чем не сравнимое, тепло и любовь”. — “Варнава, а что ты чувствуешь?” — “Я-я чувствую, что сейчас мое сер­дце разорвется на части от всего этого”. — “Я пони­маю тебя, но успокойся. Я уверен, что ты скоро все осознаешь всем своим сердцем и отдашь свое сердце в пользу Бога и людей. Твое чистословие принесет очень много радости всем живущим рядом с тобой. С этого момента ваши души озарились великолепием добра, праведности, и, отдавая все людям, никогда не жалейте об этом, ибо чем больше вы сделаете для людей, тем сильнее вы будете здесь. Царствие Небесное только приветствует таковых. А сейчас, Давид, осторожно свер­ни плащаницу, и можете продолжить свой путь, ибо отдыхать вы уже не сможете”. Очень медленно свече­ние начало угасать. “Я с вами не прощаюсь, ибо я, как и Иисус, буду находиться с вами рядом”. Медленно свечение приняло форму маленького шара, и он взмет­нулся к Небесам. “Павел, мы отдыхали, это был сон?”

— “Нет, Варнава, не сон, пред нами был истинный Бог — Иоанн Креститель, которого я хорошо знал, а точнее, хорошо знаю. В свое время он многому научил меня и многих своих Учеников, а у него их было много. Некоторые из них последовали за Иисусом, другие же сами проповедуют то, чему их научил Иоанн Крести­тель. И знаешь, Варнава, меня это радует, ибо нас уже очень много, да вот и ты прибавился к нам, будущий многослов и чистослов. Идем, ибо действительно, от­дых у нас не получится. Да и после всего увиденного ты меня засыпаешь вопросами, хотя я постараюсь тебе ответить на все, что тебя будет интересовать. Именно с этого момента”.

Появились первые лучи солнца, Павел и Варнава подходили к Иерусалиму. “Павел, ответь мне еще на один вопрос”. — “Варнава, все, я больше не могу, ибо прямо здесь у Навозных врат я могу упасть и весь день проспать. Мне кажется, что за ту ночь я тебе ответил даже на то, чего и сам не знал. Учти, мне с тобой много времени придется находиться вместе, так что, пожа­луйста, помолчи”.

“Павел, вы так быстро вернулись?” — “Мама Ма­рия, Тебе только так кажется. Я устал и хочу отдох­нуть, а вот этот юноша, он очень силен”. — Павел посмотрел на Варнаву, улыбнулся и моментально ус­нул. Мать Мария посмотрела на них и подумала: “Да, вы еще дети, хотя уже и взрослые.

Варнава долго не мог уснуть, его мучили мысли, и особенно одна не давала ему покоя: как же получается, что из свечения образовался небольшой шар, который улетел в небеса? Он чувствовал тот шар, чувствовал его тепло, он держал шар в руках и старался не упустить его. Про­снувшись, он понял, что своими руками держит голову Павла. “Варнава, что ты делаешь, ты мне чуть голову не раздавил”. — “Извини меня, Павел, сон был мне, и ка­залось, что я держу своими руками огненный шар. — “Ну, а моя голова причем?” — “В том - то и дело, что ни при чем. А ведь когда я тебе хотел задать последний вопрос…” — “Ну я-то сейчас уже догадываюсь, о чем ты меня хотел спросить, лучше отдыхай”.

“Иосиф”. — “Я слушаю тебя, Иисус”. — “Про­шу тебя, послезавтра отправляйся в Иерусалим, тебе надобно быть там”. — “Иисус, я догадываюсь зачем, а поэтому я немедля отправляюсь в Иерусалим. Иисус, можно ли Тебя спросить?” — “Да”. — “Почему мно­гие Тебя не узнают после Твоего воскрешения?” — “Понимаешь, Иосиф, Меня видели распятым на крес­те, смириться с подобным человеку, видевшему все, очень трудно. Даже Мои Ученики ждали, что Я сойду с кре­ста, но получилось другое, как Я и обещал, пришел к вам, хотя и долго готовил вас к этому, одним словом, сознание еще полностью не готово воспринять, и по-этому появляются всякого рода сомнения, но не страш­но, ибо все проходит, но ничего не забывается. Ибо все живем в Божьей Силе и памяти Его”. — “Иисус, я тоже?” — “Я же говорю: все без исключения, Иосиф, Я бы мог тебе ответить и по-другому, но это бы ничего не изменило, Самое главное, что Я исполнил всё, что и обещал. Думаю, что лично ты ни в чем не сомневаешь­ся, видя Меня пред собой”. — “Иисус, я не сомнева­юсь”. — “А все остальное, Иосиф, ты узнаешь или услышишь из уст Иоанна, он даже назовет тебе точную дату второго Моего пришествия. Но вы будете дер­жать все в тайне”. — “Спасибо Тебе, Иисус”. — “Это спасибо всем вам. Всем, кто находился и нахо­дится со Мной рядом. Ведь, действительно, сказано, что понятый всегда будет принят, хотя Я испытал очень много и недостойного”. — “Иисус, все позади, лично я думаю, что люди поймут со временем, какую ошибку они допустили, хотя случившееся ошибкой не назовешь — ему нет, наверное, сравнения. Жизнь Бога на Земле была осквернена и предана, и я, Иисус, жалею, что не я Твой Отец Небесный”. — Иисус улыбнулся. “Иосиф, не желайте мести, суть была Моя в возрождении всего нового и светлого”. — “Понимаешь, Иисус, у каждого из нас есть свои мнения по отношению к свершенному, и я на себе чувствую вину, которая меня часто беспо­коит. Но пред человеческой ересью мы были бессиль­ны что-либо изменить. Вся жизнь на Земле мне на­поминает морские волны, которые могут помиловать и могут погубить плывущего”. — “Иосиф, если плыть с Верой, сильной Верой, то ничего страшного не может случиться”. — “Иисус, понимаю Тебя, но на самом деле происходит иначе. Может быть, и не всегда, но зачастую так и происходит. Ведь случилось же с Иоанном Пред­течей, с Тобой — это что, глупая нелепость?” — “Иосиф, пойми, кому-то нужно было быть первым, ведь и Мои­сею тоже нелегко пришлось, да и всем остальным про­рокам. И они выдержали страдания похлеще, чем Я. Конечно, завидовать этому нельзя, ибо переносить все трудно и больно, Я снова имею в виду: больно не телу, а душе. Так что, Иосиф, ко всему нужен особый подход, и он должен быть чисто духовным”. — “Иисус, я с Тобой согласен”. — “Тогда, Иосиф, Я могу спокойно тебя по­кинуть”. — “Иисус, так быстро?” — “Иосиф, уже ночь прошла, смотри, где находится светило”. — “Что ж, сча­стливо Тебе, только извини меня, что при встрече с Тобой я задаю почти одни и те же вопросы”. — “Ни­чего, Иосиф, значит, твое сердце согрето ими”. — “Это Ты сказал точно”. — “Иосиф, Я жду тебя”.