Дуэльный Кодекс. Том 1. Проект «Геката» - Артём Март

Стас мальчик и дворянин, хоть и пустой. Он должен уметь постоять за себя. Ему было это нужно. И я помог.

— Ты учишь его драться, — девушка как-то обиженно посмотрела на меня, — я против. Мне совсем это не нравится.

— Это не вопрос, — я отрицательно мотнул головой, — из разряда нравится или нет. Мальчик должен уметь постоять за себя. К сожалению, это данность.

Девушка пару мгновений смотрела на меня, потом опустила глаза, тихо проговорила:

— Наверное, ты прав, — она подняла взгляд, — ты очень изменился, Игнат. Магия так повлияла на тебя? Ты стал разговаривать… так уверенно. А был тихим.

— Скорее, — я улыбнулся, — на меня повлияла смерть. А ты должна запомнить, что теперь ты не одна. Теперь не будешь тянуть дом Орловских в одиночку. Я буду защищать и тебя, и Стаса.

— Хорошо, — помолчав ответила девушка, — просто… просто мне нужно время, чтобы привыкнуть. И… спасибо.

— Понимаю, — с улыбкой кивнул я.

Вика собралась выйти из кухни, но обернулась, спросила:

— Кстати, а как твоя новая подработка? Ты ведь ничего не рассказываешь. О ней. А я переживаю.

— Обязательно расскажу, — я встал из-за стола, но только при одном условии.

— Каком же? — сестра посмотрела на меня удивленно.

— Если ты не опоздаешь сегодня на работу, — засмеялся я.

— Вот блин! — Девушка глянула на крохотные наручные часы, — блин, блин, блин! — унеслась на выход.

— Возьми новую машину! — крикнул я ей вслед, — она быстрее!

— «Полная чаша» — прочитал я вывеску над входом в шикарный ресторан для знати, — почему Борис назначил встречу здесь? Его все равно не пустят внутрь.

Металлическая вывеска, кованая и красивая, была сделана на манер тех, что висели в европейских тавернах средних веков.

Мда, магическая знать очень любила подчеркивать свою инаковость. Когда большинство людей носили джинсы и футболки, знатные мужчины расхаживали в верховых брюках, а женщины — пышных платьях.

Само здание ресторана, высокое и декорированное под европейскую классику века семнадцатого, стояло за высоким, весьма современным кованым забором. Тут и там висели вполне современные камеры видеонаблюдения, а перед заведением развернулась совсем уж современная парковка.

Именно на ней я ждал Хлебова.

Жаркий день подходил к своей середине. Солнце поднялось высоко и аристократы, один за одним, потянулись к ресторану, чтобы пообедать.

Я, выглядевший, скорее простолюдином, чем из дворян, одетый в простые джинсы, белую футболку и клетчатую рубашку поверх нее, сильно выделялся среди окружающих.

Ко мне даже подходил охранник, спросить, че я забыл у такого заведения, в одном из богатейших районов города. Однако рассмотрев проводник, он долго извинялся и быстро отстал.

Сразу после окончания дуэли с Земским, я долго думал обо всем случившемся. Во-первых, он был убийцей и его явно подослали, чтобы прикончить меня. Во-вторых, он знал, кто я на самом деле. Уже второй человек, после Виктора Орловского, моего дяди. И в-третьих, это был человек Синицына. Мало того, что человек, так еще и ученик. Ученик, владеющий демоникой — магической дисциплиной управления душой. Это искусство создано специально для убийства магов, а все заклинания направлены на то, чтобы уничтожить их душу. Ну или подчинить.

Этого верзилу словно бы натаскивали, чтобы сразиться со мной. Однако, он оказался не настолько хорош.

Земской так же хотел атаковать Хлодвига Пушкина. Зачем? Это была просто личная неприязнь?

В любом случае, я был уверен, что и Виктор Орловский, и Синицын как-то связаны.

Некоторое время я пытался позвать Катю, чтобы поговорить. Связь со мной давалась ей сложно, поэтому оставалось только ждать, когда Катя выйдет сама.

— Ну наконец-то, — увидев Хлебова за рулем дорогого седана, проговорил я, — он что, подрабатывает водителем?

Большая черная машина вкатилась на парковку. Хлебов опустил окно.

— Здравствуйте, ваше благородие, — он показал в щербатой улыбке желтоватые зубы, потом вышел из машины.

— Привет. Где мои деньги?

— Не слишком вежливо с вашей стороны, — надулся сразу он, — прям тут же о деньгах. А как же спросить, как у меня дела?

— Я вижу, — кивнул я на машину, — что неплохо. А тратить время зря не хочу.

— Ладно. Мне нравится ваша деловая хватка, — улыбнулся он, — деньги тут за бой, и еще немножко от меня.

— От тебя? — я принял пачку, обернутую бумагой.

— Спасибо, — кивнул он, — что не послушали меня и захерачили эту песочную мразь. Она бы все там разнесла, А потеря арены дорого мне обошлась бы. И да, — Хлебов подмигнул и проговорил полушепотом, — пересчитайте деньги при мне, пожалуйста.

Я пожал плечами и развернул сверток. Нахмурился, когда увидел на внутренней стороне бумажки слова: «будь с ним осторожен и не доверяй».

Поднял глаза на Хлебова.

— Вы считайте-считайте, — подмигнул он.

— Нет, — также тихо начал я, — что это?

Хлебов вздохнул, а потом проговорил:

— Сядьте, пожалуйста, в машину. Кое-кто важный хочет поговорить с вами.

Глава 12

— И кто же? — изломил я бровь.

— Ну…

— Секунду, — почувствовав, как вибрирует смарт в кармане, я достал его, прочитал уведомление, — вот мля, — буркнул я.

— Эм, — Борис непонимающе скривил губы, — а что там такое?

— Да то, друг мой, — я задумчиво поднял брови и взглянул на синее небо, — что теперь мне нужно срочно обзавестись титулом, гербом, девизом, и прочими дворянскими атрибутами.

— Это зачем же? — Добродушно улыбнулся Хлебов, — вы кажется, и так неплохо справляетесь.

Ответить я не успел, потому что заднее стекло пассажирской двери их автомобиля опустилось. В окошке показалось знакомое лицо.

— Борис, — добродушно начал Хлодвиг Пушкин, — долго ты еще намерен занимать господина Орловского?

— Прошу прощения, Ваша Светлость, — поклонился Хлебов, — мы с Его Благородием теперь хорошие друзья, ха-ха! Правда, Вашбродие? — Борис состроил дурацкую улыбку.

— Конечно, — кивнул я, — чем ты дальше от меня, тем мы дружней.

— А-ха-ха-ха-ха! У вас поразительное чувство юмора!

— Борис, — с улыбкой начал Хлодвиг, — прошу тебя, ты знаешь, что я хочу пригласить Его Благородие, господина Орловского на разговор. Будь добр. Посодействуй.

— Конечно-конечно! Сию секунду!

— Ты работаешь на Пушкина? — ухмыльнувшись, прошептал я.

— Приходится, — неожиданно