Палач времен - Василий Головачев

– Ты знаешь, я не трусиха, но мне почему-то страшно. – Она зябко вздрогнула. – Особенно за тебя. Уж очень ты любишь рисковать.

– Ничего, мам, все будет хорошо, – успокоил ее Руслан, думая о своем. – Вы же в свое время, когда были молодыми, выдержали испытание? Теперь наша очередь. Я считаю, дети должны идти дальше родителей. Да и не такой уж я рисковый, как тебе кажется.

Тая грустно улыбнулась.

– Думаешь, я не знаю, чем ты занимаешься на работе? Кто брал чеченца-смертника в Рязани? А кто весной пересек реку по тонкому льду под Пензой, чтобы зайти в тыл бандитам?

– Откуда ты знаешь? – хмуро удивился Руслан.

– Знаю и всегда переживаю за тебя. Да и не один ты такой, все твое поколение такое: чем тоньше лед, тем больше вам хочется проверить, выдержит ли он.

– Я больше не буду.

– Так я тебе и поверила. – Тая засмеялась, возвращаясь на кухню. – Еще чай будешь?

– Нет, спасибо, домой поеду. У меня сегодня был хлопотливый день, отдохнуть надобно.

Вернулся Иван Петрович.

– Уже уходишь?

– Да вот не уговорила остаться, – грустно вздохнула Тая. – Уж не ждет ли тебя там кто, капитан?

Руслан вспомнил знакомство с девушкой Надей, покачал головой.

– К сожалению, не ждет. А хотелось бы.

– О визите к нам Игната – никому ни слова! – понизил голос отец.

– Само собой. Зачем он вообще сюда прибыл? Я имею в виду Землю. И как он вышел из Криптозоны?

– У него свои секреты. А прибыл он для оценки ситуации и зондирования социума на предмет наличия эмиссаров Игрока. Ты правильно догадался: началась новая Игра, и один из Игроков, похоже, не слишком озабочен соблюдением игровых правил.

– Но, насколько я понимаю, масштаб Игры намного превышает возможности отдельно взятого человека и цивилизации в целом. Или я чего-то не учитываю?

– Игра ведется на многих уровнях, в том числе на уровне человеческих, да и нечеловеческих, сообществ, не прошедших социальную стадию эволюции, хотя большинство людей воспринимает ее через призму общепринятых концепций, через кривые зеркала политики и экономики либо обычного мещанского подхода типа «моя хата с краю», «лишь бы меня не трогали» или «бери от жизни все!». К сожалению, подход властей к проблеме не намного отличается от мещанского. Им важно удержаться в кресле какое-то время, чтобы обеспечить себя и родственников на много лет вперед, а не изучать явление и принимать меры к его устранению. Их кредо: после нас – хоть потоп!

– Разве наши руководители не принимают никаких мер?

Костров-старший пренебрежительно отмахнулся.

– Сомневаюсь, что они знают истинную цену Башни. Вокруг нее всем сейчас заправляют силовики, это их золотая жила, приносящая колоссальный доход. Ты думаешь, к Башне подойти невозможно, все подступы перекрыты? Да, перекрыты, а пройти в Криптозону может каждый, способный за это заплатить.

– Не может быть!

– Может, сынок. Просто ты не копался в этом дерьме и не знаешь людей. Идеалистом я тебя воспитал. Хотя не думаю, что это плохо. Приходи к нам завтра вечером, может быть, появится новая информация.

– Обязательно.

Руслан попрощался с родителями и поехал домой, пребывая в состоянии какого-то необычного возбуждения. Интуиция подсказывала, что впереди его ждут интересные открытия и волнующие встречи.

Следующий день выдался не менее хлопотливым, чем предыдущий.

Руслан встретился с дюжиной людей, кто мог бы хоть в малой степени поспособствовать поиску «террористов», в том числе с Полторацким и с его другом, специалистом-физиком, работающим в одной из лабораторий Физико-энергетического института в Дубне и занимающимся теорией полевых взаимодействий. Физик подтвердил гипотезу Полторацкого о самопроизвольной инициации нового типа цепных реакций в полупроводниковых кристаллах, но помочь следствию советом – где искать виновника взрыва (не считать же таковым расшалившийся вакуум?) – не смог. Кроме того Руслан провел информационный поиск по Интернету и секретным сетям спецслужб в надежде наткнуться на более реальные идеи, объясняющие взрыв в ресторане, чем гипотеза Полторацкого, однако в этой деятельности не преуспел. Лишь подтвердились данные, приведенные Полторацким, о нарастании случаев со взрывами компьютерной техники. В России их набралось уже полтора десятка (многие расследовались на местах, без привлечения специалистов из Москвы), в Европе – более полусотни, в Америке – около двух сотен.

Зато в результате копания в «паутине» вскрылся еще один любопытный факт: за последние два года участились сбои в компьютерных сетях, приводящие иногда к серьезным последствиям. И каждый день добавлял к статистическим сводкам по сбоям по два-три случая. Однако стоило Руслану попросить допуск в лаборатории Министерства обороны, занимавшиеся изучением и разработкой антихакерных технологий, как тут же последовал окрик «не мешать», и допуск ему, естественно, не дали. В результате капитан понял, что в недрах оборонки существует ряд закрытых лабораторий, тематика которых касается всех без исключения научных направлений, в том числе аспектов психотронного управления людьми, кодирования психики и усиления интеллекта, а также создания оружия на основе новейших открытий, таких, как теория спинторсионного поля, теория энергоинформационного обмена или процессы дистанционного влияния на компьютерные сети.

Второй вывод Руслан сделал позже, к вечеру, еще раз побеседовав с Полторацким. Технологии, с помощью которых можно было бы выводить из строя хорошо защищенные сети и базы данных, начали разрабатываться давно, еще в двадцатом веке, а их экспериментальная реализация в нынешние времена лишь подтверждала слова Ромашина о выходе в реальность Земли (и Ветви) «потока внимания» какого-то мощного Игрока, задумавшего подправить некоторые законы бытия Ветви или вообще ее «отсечь».

О своих выводах – с некоторыми сокращениями, разумеется, – Руслан доложил вечером полковнику Варавве, когда тот вызвал его в Управление. К удивлению Кострова-младшего, на сей раз полковник не стал обвинять подчиненного в беспочвенном фантазировании, молча выслушал и буркнул лишь, чтобы капитан поменьше болтал о своих открытиях с кем попало. В этот вечер был полковник хмур и озабочен, говорил мало, и Руслан спросил на всякий случай, не заболел ли он часом.

– Не бойся, капитан, моя болезнь не заразная, – ухмыльнулся Варавва, – старость называется.

Руслан внимательно посмотрел на полковника, которому недавно исполнилось пятьдесят четыре года, покачал головой.

– До старости еще дожить надо, Владимир Кириллович. Что случилось все-таки?