Смерть призрака - Марджори Эллингем

— Я была последней? О, неужели? О! — мисс Каннингем даже содрогнулась при этом внезапно свалившемся на ее открытии. — Допрос! Меня вызовут на допрос? О инспектор, я не хотела бы давать показания! Я не могу, я ведь нее знала ее!..

— Мы ведь еще ни в чем не уверены, — слукавил инспектор. — Поэтому расскажите мне все, что вам известно.

— Да, да, разумеется. Все! Все! — Немного утрированный ужас мисс Каннингхэм показался Кэмпиону довольно неприятным. — Ну так вот, она выглядела какой-то странной. Совершенно отсутствующей. Была буквально сама не своя. Я пыталась поговорить с ней о… о той прискорбной истории… о том преступлении. Мне было жаль ее и хотелось немного подбодрить. — Мисс Каннингхэм бросила виноватый взгляд на инспектора, но этот, по ее мнению, всемогущий представитель власти (она это качество всегда приписывала полиции) никак не отреагировал, поэтому она поторопилась продолжить: — И вот почему она показалась мне невменяемой. Она слушала меня, мои немногие, чисто наводящие, очень безобидные вопросы, но была абсолютно глуха к ним. Я ушла от нее в половине пятого. Она даже не проводила меня до двери, и я вышла одна, но, по-видимому, она еще была на ногах, ибо я услышала, как зазвонил телефон и она сняла трубку…

Инспектор, до этого снова впавший в меланхолию, поскольку, как ему казалось, из этого повествования ничего путного выудить не удастся, внезапно оживился.

— Вы услышали телефонный звонок в половине пятого? — вскинулся он, делая пометку в своем блокноте.

При виде этого бюрократического предмета мисс Каннингхэм явно расстроилась, но все же медленно повторила сказанное, словно диктовала, потворствуя причуде собеседника.

— Я услышала, как зазвонил ее телефон, когда вышла оттуда в половине пятого… Я также услышала начало ее ответа, — добавила она чуть поспешнее, — но я не могу всего утверждать. Я, естественно, не стала останавливаться и вслушиваться.

— Естественно, — согласился инспектор.

— Сейчас сожалею, что не сделала этого, — с осторожной решимостью добавила она. — Если бы могла предвидеть, что случится потом! — Оутс, слегка смешавшись, не ответил на это заявление. — Но поскольку я не знала, то как я могла бы? — горячо возразила самой себе мисс Каннингхэм. — Я всего лишь заметила, что она огорчена. Ну вот, инспектор, я ведь уже дала показания, правда? И больше я ничего не смогу добавить! Я в самом деле очень взволнована! Кроме того, мы с ней ведь не были друзьями, я просто в течение нескольких лет посещала ее только с целью обсудить мои рисунки. Так было и сегодня вечером… Смерть! Смерть — это ужасная вещь! — завершила она с уверенностью в своей правоте.

— Да, — ответил инспектор, — да, это так.

Мистер Кэмпион и полицейский молча возвращались, пересекая сырые бульвары и скверы перед равнодушными дворцами, теперь превращенными в доходные дома. Они прошли пешком от Мэйда Вэйл до Бэйсуотера. И тут, к удивлению Кэмпиона, Оутс довольно озабоченно заговорил:

— Забавный экземпляр эта старуха! Я таких почему-то всегда встречаю при расследовании убийств. Они стремятся во всем увидеть интриги… Мир полон немилосердных людей, — добавил он невпопад.

— Она сообщила нам две важные вещи, — отметил Кэмпион.

Оутс кивнул.

— Во-первых, миссис Поттер была настолько встревожена, что никак не реагировала на старую кошку, во-вторых, около полпятого ей позвонили по телефону… Первое могло иметь или не иметь значения. Но второе мы должны принять во внимание, ибо это может вывести нас на следующий шаг. — Он взглянул на Кэмпиона. — Это все же занятно, не так ли?

— Что занятно?

— Да все эти мерзкие события. Два случая — один за другим. Когда вы позвонили мне сегодня вечером, я решил, что мы это распутаем в течение часа. Мания убийства, которой одержима девушка. Эти наследники знаменитостей так часто неуравновешены. Но теперь, как вы понимаете, такой уверенности нет! — Кэмпион воздержался от комментариев, а инспектор продолжил свои рассуждения вслух. Его смуглое лицо с проницательными и добрыми глазами выглядело немного отрешенно. — Производила ли на вас эта женщина впечатление легко возбудимой? Я имею в виду, насколько расстроена была миссис Поттер, чтобы…

— Покончить с собой? — с сомнением завершил Кэмпион.

— Да, я тоже удивился бы этому. Впрочем, еще ничто не подтверждает ни одну из версий, и мы даже не в курсе истинной причины смерти. Я терпеть не могу теоретизировать. Это всегда глупо. Кроме того, мне хочется держать свои мозги не загруженными догадками.

— Ах! — неопределенно заметил Кэмпион.

Его глаза загорелись слегка безумным огнем, поскольку та мысль, что гнездилась на задворках его сознания, терзая и сердя его, теперь перед лицом новой трагедии снова начинала выплывать наружу.

— Разумеется, — бормотал инспектор, как бы перешагивая через барьер, который воздвигался новыми сведениями, попавшими в его блокнот, — остается еще этот парень Поттер. Со стороны миссис Лафкадио очень любезно забрать его в дом и уложить в парадную постель. Он должен быть готов завтра утром ответить на вопросы. Мы не станем ничего прикидывать, пока не услышим, что он скажет.

— Лайза и школа не могли одновременно солгать, — заметил Кэмпион.

— Нет не могли, — ответил Оутс, — это так. Я не сомневаюсь в этом. Это все так, — он помолчал и взглянул в глаза приятелю. — Но если та первая его реакция всего лишь фальшивка, то я сдаюсь… — Это обещание, разумеется, было вполне риторическим, поскольку мистер Поттер пока что никак не мог быть исключен из цепи значительных фактов. Инспектор продолжил свои рассуждения. — Та итальянка, Лайза, — проворчал он, — не очень толковая свидетельница, но существо честное, насколько я могу судить. Она, возможно, права, твердя об отравлении. И если бы тот сыщик не поймал ее, все равно полицейская лаборатория это проверит. Они там удивительные ребята, Кэмпион. Они могут выявить даже миллионную долю яда. И почти всегда оказываются правы.

Кэмпион пожал плечами с отвращением.

— Яд, — произнес он, — самый мерзкий из приемов убийства!

— Хм, — буркнул Оутс, — проткнуть ножом и отравить… Вполне в стиле итальянцев. Над этим стоит поразмышлять…

— Вы думаете о Лайзе? — недоверчиво спросил Кэмпион.

— Да нет же, я этого не сказал! Даже и не подумал! Я всего лишь рассуждаю. Я иногда себе это позволяю. Тут есть еще эта жена Дакра — любопытнейшая штучка! Вы знаете, кто она?

— Кто? Роза-Роза?

— Да. Она, мой мальчик, из семейства Розини. Она приходится кем-то вроде племянницы самому Гвидо. Она теперь живет при складе-магазине в Саффрон Хилле. Что вы об этом думаете?

— Я не могу усмотреть никакой связи между даже самой близкой родственницей бывшего бандита и смертью приличной дамы в Бэйсуотере, — ответил Кэмпион.

— Я тоже не могу, — фыркнул инспектор, — но и забывать об этом не стоит. — Мистер Кэмпион хотел было что-то сказать, но передумал, вздохнул и промолчал. — Примем и это, — сказал инспектор, не глядя на спутника.

Кэмпион помотал головой.

— Это дико, — возразил он, — да к тому же…

— О, давайте примем во внимание и это! У нас же целая вереница идиотских сведений! И мы здесь находимся, вернее, я здесь нахожусь, чтобы исследовать факты, а не хлопать ушами. Хотя мы последние полчаса именно этому и предаемся, подобно паре дилетантов. Так какого черта не выразиться напрямую? Выкладывайте, что у вас на уме!

И мистер Кэмпион поведал о Максе Фастиене и всех тех мыслях, которые у него возникли в отношении этого человека.

— Нет, — заключил он напоследок, — все же это слишком туманно и расплывчато. Это скорее не идея, а ее дуновение — то, что я думаю в связи со смертью Дакра. И к тому же это плохо коррелируется с новым происшествием.

— Мотивы… — с горячностью возразил Оутс, — вот единственный способ связать эти два дела. Найдите мотивы и вы отыщете человека… мужчину или женщину.

— Это касается и убийства, и самоубийства? — поинтересовался Кэмпион.

Оутс пожал плечами.

— Возможно. Хотя я этому не особенно верю. Но все же, каким может быть мотив убийства? И вот что я вам скажу. — Он вдруг загорелся. — Если это отравление, то мы эту пташку поймаем! Убийство Дакра было спонтанно импульсивным. И его мог совершить любой человек. Но здесь совсем другой табак! Здесь, если это убийство, налицо заранее обдуманное намерение. И вряд ли было бы естественным полагать, что двое разных убийц одновременно метили в одно и то же семейство, хотя и для одного убийцы в этом много странностей. Я не думаю, что один человек мог взвалить все на себя. — Это было, по мнению Кэмпиона, второе заблуждение инспектора. Но он снова промолчал, а Оутс ускорил шаги. — Мотивы… — повторил он. — Мы выйдем на нее… или на него, кто бы это ни был!