Три цвета ночи - Екатерина Неволина

Я зевнула и потянулась. Что-то частенько мне стали сниться странные сны об опасности, подстерегающей меня в темноте. Хотя, вероятнее всего, беспокоиться все-таки не о чем. Как сказала бы наш школьный психолог, это часто случается с подростками и выражает их страх взросления и загнанные в подсознание комплексы.

Наверное, и вправду, как в анекдоте: бывают, девочка, и просто сны.

Последующие школьные дни не принесли ничего нового. Артур так и не появился, и я уже едва помнила себя от беспокойства. Даже долгожданный эфир нашей с Димкой сентябрьской передачи оказался на этом фоне смазанным.

Вместо торжественной линейки на первое сентября там был короткий репортаж из серии «Чего новенького», рассказывающий о том, что изменилось в школе за лето, о новых ребятах (их оказалось немного, в основном все у нас учились с первого и до последнего класса), также был сюжет о тренингах, интервью с учениками на тему, чего они ждут от следующего учебного года, и зарисовки-воспоминания о лете: кто куда ездил, кто где был, отдельный сюжет – о школьной поездке во Францию, в которой я не принимала участия.

К моменту выхода передачи в эфир я, во-первых, была слишком занята мыслями об Артуре, а во-вторых, как это со мной частенько случается, успела уже полностью в ней разочароваться. Пока я готовила материал, придумывала темы и брала интервью, все казалось мне увлекательным и интересным. Но вот съемки закончены, передача смонтирована и отсмотрена не менее десятка раз – и меня вдруг посетила мысль, что получилось недостаточно интересно и ярко и все надо было делать совершенно по-другому. Я поделилась этим соображением с Димкой и Леной, но оба пытались успокоить меня, уверяя, что все в порядке и это обычный мандраж, часто случающийся перед тем, как результаты работы нужно представить на суд людей. Хорошо бы действительно так.

Скажу сразу, что показ прошел нормально. Меня поздравляли, говорили всякие приятные слова. Даже Виола не ляпнула никакой гадости. Она вообще в последнее время подозрительно притихла. Я видела, как они с Натали целыми днями о чем-то перешептываются.

Как-то на перемене Натали спросила, не знаю ли я, что случилось с героем моей передачи. Это она, разумеется, об Артуре. Подойти ко мне самой у Виолы явно не хватило то ли храбрости, то ли наглости. Я совершенно искренне ответила, что не знаю, но про себя твердо решила заехать в выходные в то самое кафе, куда однажды водил меня Артур, и разузнать там о нем поподробней.

Так я и сделала.

Рано утром в субботу я сказала родителям, будто отправляюсь на встречу (а что, в целом это даже правда), села в метро и доехала до «Арбатской».

Прислонившись пылающим лбом к холодному стеклу двери, я снова думала об Артуре.

Подводя итоги, нельзя было не признать нескольких очевидных фактов.

Первый. С Артуром что-то не так. Он явно отличается от других – иначе откуда его молниеносная реакция и прочие странности, которые я наблюдала.

Второй. Так или иначе он мной интересуется, словно прощупывает меня. Иногда, мне кажется, даже против своей воли.

А третьим фактом был тот, что я уже ввязалась в эту историю и сижу в ней по самые уши. Артур слишком много для меня значит, если я не испугалась даже его безобразного поведения.

Не люблю и не хочу быть слепой жертвой, влекомой куда-то. А значит, нужно наконец разобраться, что происходит.

Мне совершенно необходимо разыскать «Элис» – я хорошо запомнила это название – и разузнать там все, что можно. Иначе какой из меня журналист?!

Отыскать кафе, в котором мы сидели с Артуром, оказалось нелегко. Я целый час проплутала в путанице бесконечных арбатских переулков, не находя ничего похожего, и наконец, когда уже совсем решила сдаться и просто брела куда глаза глядят, ноги сами вывели меня к нужному зданию. Я прекрасно помнила эту узенькую улицу с невысокими двухэтажными домами и лестницу вниз с массивными чугунными перилами. Однако на знакомой двери красовалась неприметная табличка с надписью: «Похоронное бюро ЗАО «Элизиум».[9]

Я буквально не поверила своим глазам. И улица, и дверь – все было совершенно таким же, как и в моих воспоминаниях.

«Может, днем они работают как похоронное бюро, а вечером убирают гробы и прочий антураж – и вот тебе, пожалуйста, готовое кафе», – промелькнула в голове совершенно безумная мысль.

Но на смену ей тут же пришла другая, более здравая: мало ли в Москве похожих зданий. В том месте я была всего только раз и вполне могла ошибиться…

И все-таки интуиция продолжала уверять меня, будто я пришла как раз туда, куда нужно. Лучше сделать что-то, чем не сделать, а потом всю жизнь сожалеть о несделанном. С этой мыслью я спустилась по лестнице, вдохнула, собирая всю свою храбрость, и толкнула массивную дверь.

Она даже не дрогнула. Заперто. Странно, на вывеске нет никаких сведений о часах работы этого заведения.

Я громко постучала.

Тишина…

Да, похоже, они там не слишком-то дорожат клиентами…

А что, если все это маскировка? Артур говорил, что заведение только для своих, вот они и вывесили дурацкую табличку похоронного бюро, чтобы отпугнуть ненужных посетителей. Не слишком банальный ход. С чего бы владельцы нормального бара стали так поступать? Объяснение может быть только одно: там собираются совершенно особенные люди. Например, бандиты и киллеры. Возможно, Артур предотвратил то покушение на Виолу именно потому, что сам…

«Стоп!» – велела я себе, поняв, что сейчас додумаюсь бог знает до чего. Версии у меня получались одна бредовей другой.

Первая. Артур не человек. (А кто? Инопланетянин, что ли?)

Вторая. Артур подготовленный, натренированный киллер, обладающий сверхчеловеческими реакциями.

Бред, бред, бред!

Если устроить в нашей школе конкурс на самую глупую фантазию, я, безусловно, выйду в нем победителем.

На этой отнюдь не оптимистичной мысли я вздохнула, поднялась по лестнице и двинулась обратно к метро.

И тут зазвонил телефон. Я взглянула на определитель: Вика.

– Привет! – отозвалась я, нажимая «прием».

– Привет-привет! – отвечала Вика. – Где шляешься? Я уже тебе домой звонила.

– Так, по центру гуляю, – а сама тем временем пыталась сориентироваться в хитросплетении улиц и понять, где же здесь метро.

– С кем-то? – жадно спросила она.

– Нет, одна. А что?

– Пошли лучше со мной по магазинам. Не знаю, как ты, а я совершенно пообносилась, даже в школу надеть нечего!

Я представила себе пообносившуюся Вику, и мне стало смешно. Насколько я знаю, ее гардероб просто ломится от всяких модных тряпок. Кофточек, джинсов, курточек и шубок всевозможных расцветок и фасонов там столько, что хватило бы на небольшой магазинчик. Когда я была в гостях у Вики, ее гардеробная, размером, наверное, в добрую половину моей комнаты, произвела на меня весьма сильное впечатление.