Средневековый бестиарий. Что думали наши предки об окружающем их мире - Теренс Уайт

В морях живут не только зайцы, телята, овцы и ежи, но и слоны, собаки, волки, львы, лошади и носороги, епископы, монахи, просто люди, мужчины, женщины, такие же, как мы.

На небе и на земле много такого, что, как однажды заметил Гамлет, «еще не снилось нашим мудрецам», стоит принять, что один из путей создания животных типа мантикоры — факт установленный.

Помимо устных преданий и рассказов путешественников существует иной источник, вливающийся в полноводную сказочную реку. Речь о мифологических сюжетах, объектах поиска антропологов.

Когда житель Нила увидел впервые бедуина на коне или Писарро на кобыле навел ужас на мексиканцев в Новом Свете, суждено было появиться легенде о кентавре. В кавалерии мы продолжаем использовать слово «конник», и кто есть всадник, как не кентавр. Он вошел в бестиарий благодаря слову «рот», через местные повествования доисторических бардов[213].

Отмеченная интерпретация вовсе не соотносится с мнением, которое высказал мистер Роберт Грейвс, заявлявший, что происхождение слова «кентавр» тотемного свойства. Вполне разумно предположить, что племя с тотемом лошадь — это конники, по ассоциации названные кентаврами.

Другой вклад внесла религия. Боги первобытного человека, прежде чем тот стал поклоняться Создателю, создавались по его образу и подобию, обычно являясь представителями животного мира. В Египте таковыми были Гор, Анубис, Сет, Тор, Исида и Хатор. В Индии — Хануман и Ганеша, на Крите — Минотавр, в Греции — Пан. В христианской Венеции — крылатый лев евангелиста.

Египетский сфинкс (Фивы, около 1400 г. до н. э.)

Персидский крылатый бык (Суза, V в. до н. э.) Заметьте, на силуэте двурогое животное выглядит с одним рогом

Все перечисленные божества, как и многие другие, соединившие в себе свойства людей и животных, были увековечены в скульптурах или на папирусе. Их происхождение забыли или причислили к преданиям, однако автор бестиария отнесся к ним серьезно. Крылатого быка Ассирии или иероглиф женщины с головой ястреба он принимал за возможных реально существовавших животных и пытался описать как грифона или гарпию. Путанице способствовало и искусство. Здесь стоит отметить знаки зодиака, сфинксов и настенные фрески из жизни прей. Нила, изображения гаруды и тэнгу Дальнего Востока, возможно вышитые на тканях драконы Китая или тот странный факт, что в геральдической науке возможно было изображать двухголовых или двойственных чудовищ на основе средневековой традиции.

Ассирийский крылатый бык (Хорсабад, VIII в. до н. э.)

Греческий сфинкс (Музей искусств Метрополитен, VI в. до н. э.)

Кентавр (Этрусская гемма, ок. 450 г. до н. э.)

Лев святого Марка (Собор в Шартре)

Ани и его жена Тута, стоящие на крыше своей гробницы (Папирус)

Все обозначенные явления вместе с доисторическими богами и мифами, рассказами путешественников и простыми историями, конкретными фактами в равной степени собирались воедино и выстраивались в виде биологии в XII веке. Удивительно, что могло произойти иначе.

Бену (Папирус)

Сехмет, Анубис, Гор, Тот (Рисунок на египетской гробнице)

Китайский дракон

Мы же отмечаем тот факт, что девяносто процентов наших животных существовали на самом деле. Оставшиеся десять процентов совершенно очаровательны, среди них крокотта и левкрота. Так что заинтересованный читатель правомочен выстроить собственные теории.

Остается последний аспект, причем весьма неожиданный, — этимология. Ученые периода, который мы с удовольствием называем Темными веками, были невероятно озабочены проблемами перевода, транскрипции и интерпретации.

Библия кочевала между несколькими языками — еврейским, греческим и латинским, так что на каждом шагу они сталкивались с языковой проблемой. Достаточно сложно оказаться перед животным, похожим на лошадь, которое как угодно могло поворачивать свои рога. Но когда еврейское обозначение для этого существа не находило ни греческого, ни латинского эквивалента, энциклопедисту приходилось напрягать мозги.

Реакция Отцов Церкви, озадаченных этим животным, сводилась к тому, чтобы добраться до ближайшей копии Плиния, а вовсе не к изучению его самого. Если же две тысячи источников, упомянутых Плинием, не удовлетворяли их, они искали лингвистические соответствия в обозначении животного.

Гаруда (Камбоджа)

Показательно в этом плане описание муравьиного льва. И автор бестиария, и комментаторы в равной степени не могли изучить его привычки. Ближайший образец, возможно, находился в пяти сотнях миль, и к нему нельзя было добраться по железной дороге. Тем не менее никто из них не видел причин предполагать и доказывать, что именно он таковым и являлся.

Ганеша (Индия)

Из-за неопределенности и противоречивости данных они использовали этимологический подход и пытались представить это животное, соединив вместе тег (от русалки) и leon (от льва), occeola (от устрицы) и остальное, что вполне соответствовало их филологической фантазии. Иногда причина путаницы коренилась в простой опечатке. Василиск появился после того, как в слово «базилик» закралась буква «с», явно лишняя.

Это немного напоминает детскую игру «Русский телеграф» (испорченный телефон. — Ред.). Игроки усаживались в линию и передавали послание из уха в ухо, из одного конца линии в другое.

Начинаться это могло, допустим, фразой типа «Нянюшка думает, что игра забавная», а закончиться «Бабулечка хочет булочку со смородиной». Если же вдруг линия растягивалась, а игроки были необычными, конечная фраза могла оказаться и таковой: «Архиепископ Кентерберийский взобрался на Маттерхорн вместе с граммофоном».

Подобные искажения неизбежны и вполне естественны, а учитывая, что бестиарий не только бытовал более тысячи лет, но и переводился с одного языка на другой вместе с преданиями охотников, путешественников, мифологов, священников, художников и лингвистов, поразительно то, что информация претерпела настолько незначительные изменения.

И это большая удача, иначе мифические кентавры и русалки так бы и не появились наряду с подлинными животными. Современный читатель вправе создать собственное повествование, посвященное тождеству мантикоры и грифона.

Это случилось не в Средние века, а в эпоху Возрождения, когда человек начал скептически относиться к вымыслу. Именно елизаветинские поэты, метафизики и философы придали законченный вид горгонам, гарпиям, л амиям, тритонам и нереидам.

Видимое соответствие дорической простоты мантикоры (см. ст. «Мантикора»), йела (см. ст. «Йейл») и коринфской детали их аналогов в труде Топселла, по мнению автора, показывает этапы развития и изменения предмета, пока им не занялись поэты.

Позднее влияние бестиариев отражено в диаграмме (с. 279), также служащей пояснением к отсылкам, сделанным в настоящих заметках.

Ариосто между 1516 и 1532 годами и Дю Бартас в 1578 году напечатали поэмы, находясь под влиянием настроений Геснера. Для него, шведского натуралиста, начавшего, хотя и неуверенно, собирать образцы из первых рук, равно как и с библиотечных полок, наш «Физиолог» уже являлся author obscurus, то есть явно недостоверным источником.

Птицечеловек (орнитоантроп) (Альдрованда)

Кашалот (Альдрованда)

Все эти люди могли, естественно, находиться под влиянием любого предшествующего источника, еще большее количество тех, кто не испытал подобного влияния, например Данте, Филимон Голландский, переведший Плиния в 1601 году

В числе его современников Пьер Белон (De arboribus Coniferis, Resiniferis aliisque semper virentibus…, 1553), впервые написавший о вечнозеленых хвойных растениях и растениях-паразитах, и Ронделет (Admirabili operi antiquorum et rerum suspiciendarum praestantia…, 1553), описавший погребальные обычаи древних, технику мумификации. Кроме того, на него повлияли исследователи рыб, чьи рисунки широко воспроизводились и способствовали появлению стихов о море.

Именно через указанных авторов и Дю Бартаса, хотя больше напрямую по линии Тревиза, елизаветинцы восприняли своих сказочных животных.