Ты - Светлана Уласевич

— Это, это же я! Ты нарисовал меня!

— Да, — улыбнулся он. — Мой ангел-хранитель. Тебе нравится?

— Очень! Она необыкновенная! Такая вся неземная! Я не такая!

— Почему ты так думаешь?

— Потому что знаю! Я плохая, несовершенная и вообще не достойна такой вот чести!

— Это не тебе судить. Я вижу тебя такой.

— Как ты это создал?!

— Догадайся!

— Ты взлетел! — осенило вдруг гостью. — Да, точно! Ты взлетел в небо! Это же твои облака, да?

— Да, — гордо кивнул победитель высот. Она подпрыгнула, радостно взвизгнув, и бросилась, ему на шею:

— Ты молодец! Поздравляю! Чудо! Чудо! Он нежно посмотрел ей в глаза и, подняв подбородок, крепко поцеловал.

В этот момент девушка проснулась и озадаченно посмотрела на пол. Поцелуя и объятий в реальной жизни не было.

Тогда там она стояла и изумлённо смотрела на картину-портрет, когда Адреан тихо сказал:

— Теперь ты всегда будешь со мной, в моём сердце, мой ангел-хранитель.

— Я, — виновато опустила голову Милена, пытаясь подобрать слова. — Прости, мне очень жаль.

— Не стоит, — мягко улыбнулся хозяин мастерской. — Я всё понимаю. Честно. Живи, милая, это твоё право. И будь счастлива. Тебе нравится?

— Очень! Она необыкновенная! Такая вся неземная! Но я не такая!

— Почему ты так думаешь?

— Потому что знаю! Я плохая, несовершенная и вообще не достойна такой вот чести!

— Это не тебе судить. Я вижу тебя такой.

— Мне жаль, что всё так получилось, — вдруг тихо произнесла девушка. Им было хорошо вместе, удивительно хорошо.

— Мне тоже, — признался собеседник.

Девушка чуть не разрыдалась и не кинулась ему на шею, но вовремя подавила себя и негромко спросила:

— Как ты это создал?!

— Догадайся, — уныло хмыкнул художник.

— Ты взлетел! — вдруг осенило гостью. — Да, точно! Ты взлетел в небо! Это же твои облака, да?

— Да, — гордо и удивительно горько хмыкнул он. — Нужно было вдребезги разбиться, чтобы воспарить над землёй! Она грустно улыбнулась, положив руку ему на плечо:

— Поздравляю!

— Потребовалось сотни лет, чтобы я расправил крылья! Сотни лет! Представляешь?

— Для истинного гения время не имеет значения, — улыбнулась Милена.

— Я преклоняюсь перед ними, — указал Адреан на портреты Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэля. — Мне понадобились столетия, чтобы совершить то, что они делали ещё при жизни!

— Время не властно над гением, ибо он способен даже маленький миг превратить в вечность.

— Я хочу, чтобы эти мгновения никогда не кончались, — грустно и с какой-то страстью прошептал художник.

— Значит, так тому и быть, — печально улыбнулась девушка, — потому что такова твоя воля.

— Подожди! — схватил её за руку мужчина. — Побудь ещё немного.

— К сожалению, время властно надо мной, — еле слышно прошептала гостья, высвобождая из его ладоней руку. — Прощай.

— Стой! — внезапно окликнул её Адреан у самого порога. — Ответь только на один вопрос. А кто научил летать тебя? Девушка оглянулась, грустно улыбнулась и тихо произнесла:

— Ты. В твоих объятьях я не только стала женщиной, но ещё и обрела крылья. На этом они расстались…

Милена села на кровати и задумчиво стала кусать губы. «Что же означает этот сон? Зачем вернулись воспоминания?»

Светило солнце, чирикали птички. Студентка взглянула на часы. Полвторого. В три экзамен. И почему-то в сердце поселилось странное чувство тревоги, причину которой она никак не могла объяснить. «Ох, не к добру, не к добру сняться поцелуи! Кажется, предвещают измену и жизненный перелом. Неужели снова зарежет?»

Возможно, живот болел от стрессовой ситуации, потому что когда девушка вошла в кабинет, желудок сделал непроизвольный кульбит.

Адреан сидел за столом и что-то записывал. Перед ним сидела озадаченная Александра. Милена метнула на неё встревоженный взгляд, но та спокойно прикрыла веками глаза, что означало «порядок».

— Здравствуйте, — словно издалека прозвучал голос растерянной старосты группы.

— Здравствуйте, — бросил преподаватель, исправляя что-то в ведомости, — давайте зачётку, сумочку оставьте на первой парте, с собою листик, ручку и тяните билет.

Студентка сделала всё, как он сказал, и дрожащими руками потянулась к листикам.

— Не волнуйтесь, — буднично сказал учитель. — Всё будет хорошо.

Это настораживало. Милена сглотнула и сделала выбор. Но сев за парту, никак не могла сосредоточиться на билете. Она сидела и смотрела на Адреана. Хотела перестать, но не могла. Совсем не изменился. Всё те же плавные, грациозные движения, полные изящества и какой-то неуловимой быстроты, тот же стремительный, проницательный взгляд. Теперь она знала, что за какие-то считанные секунды, его скользящий взор фотографирует и запоминает окружающую обстановку с поразительной точностью. Привычка художника, скрещённая с сотнями лет охоты, и от этого возведённая в степень бесконечности. И напрасно одногруппники кичатся мастерством списывать! Их бомбы, шпоры, наушники — всё как на ладони перед древним хищником. Всё с его позволения, он развлекается, забавляется, наблюдая за их поведением. То же благородное, красивое с потрясающим профилем лицо. Нет, она не хотела его терять.

Пару раз преподаватель кидал на неё взгляд, но, видя, что та на него смотрит, тут же опускал глаза и ещё ниже склонялся над листиками. «Интересно, что он чувствует? Наверное, уже всё забыл, — вдруг с горечью подумала бывшая спутница. — И ему просто любопытно знать, что у меня в душе». Адреан отпустил ещё одну студентку и, посмотрев на девушку, тихо позвал:

— Фелишевская Милена.

— Но я ещё не готова, — испугано пролепетала та.

— Извините, но время. Несите, что есть, побеседуем.

Милена послушно кивнула, на ватных ногах подошла к экзаменатору и села перед ним. Преподаватель взял её полупустой листик и быстро пробежал глазами.

— Что ж, — произнёс он, откладывая в сторону ответ. — Приступим. Милена вся сжалась и посмотрела на хищника.

— Что-нибудь случилось? — встревожено спросил он, наклоняясь вперёд.

— Нет, всё хорошо.

— Тогда почему ты так съежилась?

— На нас все смотрят, — затравленным шёпотом произнесла студентка.

— И что? — удивился вампир. — От этого тебе не по себе?

— Да.

— Почему?

— Будут разговоры.

— О чём? — фыркнул иной.

— О нас. О моей сдаче.

— А тебе, не всё ли равно? — усмехнулся он. — Какое тебе дело до того, что они подумают? Люди не могут без этого. Испокон веков человечеству требовалось хлеба и зрелищ. Скажи честно, если я сейчас встану и поцелую тебя, тебе это будет неприятно? Девушка вспыхнула и, опустив голову, отрицательно кивнула: