Золото глупцов - Жанэт Куин-Харкин

Либби спросила первого встречного:

— Говорят, у вас здесь работает англичанин. Я его жена, где мне его найти?

— «Честная Инджан»! — сказал парень, расталкивая своего приятеля.

— Эй, Чарли, проснись, к тебе тут пришли, — он подмигнул своему соседу. — Сейчас его удар хватит.

— Кто меня тут хочет видеть? — спросил молодой человек.

— Твоя женушка здесь! — крикнул кто-то.

Либби посмотрела на Чарли и сказала:

— Это не он.

— Это не моя леди, — сказал англичанин.

Либби держалась всю обратную дорогу, и только в палатке она бросилась на кровать и зарыдала от разочарования и безнадежности.

18

В середине октября ветер нагнал с океана густые черные тучи. Всю ночь дождь неистовствовал. Утром Либби не смогла зажечь костер, чтобы согреться. Блисс начала кашлять, а буря продолжалась весь день. Вода текла ручьями и угрожала смыть палатку. Дорогу размыло, и Либби не смогла на следующий день пойти в город.

Вода в реке начала подниматься и заливать палатки и участки золотоискателей. Целыми днями они пели песни, ожидая, когда сойдет вода. Никто больше не просил постирать, да при такой погоде это было бесполезно.

Ночью у Блисс начался жар. Она лежала в забытьи, стеная и ворочаясь.

— О, Боже, прости меня за мою гордость и безрассудность. Накажи меня, но спаси детей, — проговорила Либби.

Наутро, как выяснилось, ее молитвы были услышаны. Буря утихла, и небо стало вновь голубым. Мужчины взялись было за работу, но вода смыла инструменты. От вынужденного безделья начались ссоры и драки. Однажды Либби шла за водой и вдруг наткнулась на двух ругающихся парней.

— Я тебя предупреждал! — заорал один из них.

— Это мой участок! — упорствовал другой.

— Докажи, где инструменты?

— Их смыло водой. Я знаю свой участок.

— У тебя крыша поехала. У тебя никогда не было участка здесь, внизу ручья.

— Был, вон у той большой сосны.

— Не было.

— Ты что, хочешь сказать, что я вру?

Первый из споривших выхватил револьвер.

Второй сделал то же самое.

— Да ты не сможешь выстрелить, — нехотя сказал первый.

Это был невысокий, сухощавый человек с длинными усами.

— Ты же струсишь!

— Убери пушку, — сказал человек с веснушчатым лицом.

— Ты сказал, что я трус?!

Прозвучали выстрелы, и Либби увидела два лежащих тела. Она закричала и побежала к ним, но было поздно. Усатый был убит наповал. Либби склонилась над вторым, и он, открыв глаза, пытался разглядеть ее.

— Он попал, — пробормотал парень.

— Ты тоже не промахнулся. Он убит, — сказала Либби.

Слабая улыбка показалась на его лице.

— Ты шутишь, а они все говорили, что я мазила.

Он застонал от боли и закашлял.

— Тебе нужна помощь, — сказала Либби. — Где работают твои друзья?

— Оттащи меня в мою каморку, — прошептал он и попытался встать на ноги, опираясь на ее плечо.

Либби с трудом удалось дотащить его до лачуги.

Либби положила его на кровать.

— У тебя есть компаньон? — спросила она.

— Нет, я сам по себе. Мой партнер умер от холеры по дороге сюда, — сказал он.

— Лежи здесь, а я сбегаю за помощью. Попытаюсь найти доктора.

Парень покачал головой.

— Не поможет, мне конец. Ты побудешь со мной?

— Конечно, — сказала Либби и нагнулась над парнем.

Он схватил ее руки и прошептал:

— Ты можешь кое-что сделать для меня? Тебе я доверяю. У меня в матраце три мешочка золота, пошли их моей жене.

— Где она живет? — спросила Либби.

— Хэтти Джакобсен, ферма «Подснежник» на окраине Харрисбурга в Пенсильвании. Сделай это.

— Не волнуйся, все будет в порядке.

— Обещаешь? — потребовал он.

— Ты можешь на меня рассчитывать.

— Хорошо, — кивнул он. В его больших голубых глазах была грусть. — Жаль, что приходится умирать, когда пошло золото. А почему бы тебе его не взять. Там груды золота…

Он закрыл глаза и открыл снова.

— Где это место?

— Внизу рядом с большой старой… — и парень смолк.

Либби накрыла его и пошла искать людей, чтобы вырыть могилу.

Когда они пришли в лачугу, оказалось, что его никто не знает. «Он был одиночка и не любил пить», — сказал кто-то из них. Если кто и знал, где его участок, то не сказал Либби, которая пыталась хоть что-то узнать.

Парня похоронили на берегу рядом с другими могилами. Люди быстро разошлись, оставив Либби в одиночестве.

«Надо послать его жене золото», — подумала она.

Либби распорола матрац и вытащила три мешочка. «Интересно, сколько здесь унций», — размышляла она. В голову Либби пришла мысль не отсылать мешочки. Ведь никто не знает о них, а она с девочками может добраться до Сакраменто, чтобы там перезимовать. А потом, если они решат вернуться в Бостон, она пошлет этой женщине то, что останется.

Либби вспомнила лицо умирающего парня, его умоляющие глаза. Что она тогда сказала? «Ты можешь на меня рассчитывать».

«Нет, в любой ситуации я не изменю своим правилам. Я не сделаю этого, даже если от этих денег будет зависеть жизнь моих детей».

Потом к ней на ум пришла новая мысль которая ее порадовала. Она не возьмет золото, но ведь есть пустая лачуга. Либби посмотрела на печку и мешки с мукой, на кровать и стол. Она побежала за детьми. И через несколько минут Блисс уже лежала на кровати, укутанная в шкуры, а Либби возилась у печки, разделывая кролика, которого она нашла на плите.

Через пару дней Блисс выздоровела. Либби написала письмо вдове парня и пошла в город, чтобы послать его, прихватив с собой золото, которое она собиралась переправить через контору Уэлса Фарго. Золото оценили в тысячу долларов. Когда взвешивали мешочки, Либби смотрела и размышляла о том, что бы она сделала с таким богатством. Но потом решила, что лачуга — это тоже немало. Теперь у нее был свой дом.

После палатки лачуга действительно казалась дворцом. Кровать представляла собой раму, поверх которой были натянуты полоски из сыромятной кожи. Она была маленькая, и Либби с детьми едва хватило места. Стол спасал продукты от крыс, а на стене, над печкой, висела полка, на которой были табак, патроны, кофе, чай и сахар. На стене у кровати висело ружье. Либби покрыла стены брезентом от палатки, и теперь при горящей печке в хижине было очень тепло.

— Мы здесь всегда будем жить? — спросила Иден. — А папа?

— Мы найдем его. Сейчас мы не можем двинуться в путь из-за плохой погоды, — объяснила ей Либби.

— Я хочу домой к бабушке, — сказала Блисс, сидя на кровати.

— Я скучаю по игрушкам и хочу мороженого, — губы ее дрожали, и она была готова расплакаться.