Кружева Бессмертия - Юрий Пашковский

Земной маг, тяжело вздохнув, оторвал Уолта от размышлений.

— Измерение относится к общей метрике Равалона, это несомненно, — бормотал Джетуш, остановившись рядом с Ракурой. — Только Локусы Души рефлексируют иначе. Странно, странно…

Земной маг выглядел мрачным. Уолт знал, что Джетушу не нравится, когда он не контролирует ситуацию. Маги вообще не любят, когда события им не подчиняются.

— Самое странное, Уолт, что я совершенно не могу понять, где мы находимся. Я досконально разбираюсь в измерениях Нижних Реальностей, помню всю магическую географию Равалона, но такое убоговское место никогда не встречал даже в отчетах экспедиций, которые исследовали Рубежное Измерение вокруг нашего мироздания. Но я зуб даю, что мы все еще в нашем родном мире. Хотя бы потому, что Локусы Души работают.

— Скажите, учитель, — Уолт вспомнил версию Эльзы, высказанную недавно (а может, и давно, убоги его знают, как течет здесь время!) в гостинице, — возможно ли существование Заводей в Нижних Реальностях?

— Думаешь, мы в одной из них? — уточнил Джетуш, сразу уяснив, к чему клонит Ракура. — К сожалению, твоему и моему, не знаю. Ни в теории пространственной магии, ни в теологических построениях я не особо силен, из исследований последних лет больше интересовался натурфилософией. А когда довелось побывать в Пятом Круге, единственное, что занимало мои мысли — как незаметно взять образцы адской серы и побыстрее вернуться. На дополнительные изыскания, как понимаешь, не было ни времени, ни желания.

— Да, жаль, что невозможно знать все, — вздохнул Уолт.

— Аколлон Зевающий и Ктор Помнящий с тобой не согласятся, — заметил Джетуш.

— Богам божье, магам — мажье, — проворчал Ракура. — У богов разум безмерен, у смертных ограничен. Хотя глупости и они, и мы творим наравне. Кстати, учитель. Из слов убога Небытия я понял, что мы кому-то нужны. Что нас специально забрали из Террокса и переместили сюда. Если прикинуть, какое огромное количество Силы потратили на перемещение, я просто не пойму, почему нас никто здесь не встретил, ведь мы так нужны кому-то из убогов?

— Хороший вопрос, Уолт. Я уже думал над этим. Скорее всего, произошла ошибка. Сбой. Промах в расчетах.

— Я тоже так подумал, учитель. Но, если мы оказались нужны настолько, что ради нас «закрыли» целый город, то ошибки не должно быть. Думаю, это означает, что ошибка произошла не по вине тех, кто нас сюда… гм… пригласил.

— Такую возможность я уже предполагал, — кисло ответил Джетуш. — Не дай нам Перводвигатель встрять в разборки убогов, Уолт. Мы, смертные, не больше чем пешки в их играх.

— Мы — не простые смертные, наставник, — возразил Уолт. — Мы — боевые маги.

— Ага, — сказал Джетуш. — Маги. Боевые. Когда убоги будут потрошить тебя, не забудь им сообщить об этом. — Земной маг вздохнул и потер глаза. — Ладно, Уолт. Пока Эльза и святоша без сознания, займемся тем, чему сразу обучаемся на первом курсе.

— Будем прогуливать?

— Нельзя ли посерьезней?

— Извините, учитель.

— Начертим Фигуру Силы, Уолт. Простая сакральная геометрия.

Уолт печально посмотрел на сухую землю перед собой. Он не любил сакральную геометрию. Даже простую.

— Будем создавать маяк, учитель?

— Да. Если нас сейчас ищут, мы сами привлечем внимание заинтересованных сил.

— А если мы привлечем внимание сил, отнюдь в нас не заинтересованных?

— Тогда проверим, насколько ты готов к заключительному экзамену для перехода в первый разряд.

Уолт стал еще печальнее. Заключительный экзамен для перехода в первый разряд подразумевал схватку боевого мага с Вестником Бессмертных один на один. Боевой маг должен был к этому времени научиться создавать Великие боевые заклинания, способные сразить Вестника богов (или убогов, тут как выпадет жребий) или хотя бы ранить его так, что остальную работу доделают Четверицы. Джетуш намекал на то, что Уолт из всех Великих боевых заклинаний изучил только Разъяренного Феникса, на создание которого уходило порядочно времени. Вестнику, например, вполне хватило бы этого времени, чтобы приготовить из Уолта замечательное блюдо для орков Восточных степей.

И это не считая того, что Разъяренный Феникс относился к разряду запрещенных Конклавом заклинаний, и блеснуть им на экзамене Намина Ракура мог, только рассчитывая на ограничение магических способностей и последующие несколько месяцев в специальной тюрьме для магов.

— Не беспокойся, Уолт. Я сам буду чертить Фигуру. От тебя мне понадобится только две вещи. Первая: ты добавишь Силу в Фигуру. Вторая: пока я буду работать, станешь внимательно следить за происходящим вокруг.

— За происходящим вокруг — это чтобы сразу вам сообщить, когда появится нечто новое? — уточнил Уолт и поднялся. — Если да, то тогда, учитель, я спешу вам сообщить, что появилось нечто новое. И оно мне совершенно не нравится.

Он вытянул руку, показывая за спину Земного мага, и одновременно сложил пальцы в Жест, создавая энергетический Щит. Джетуш тут же окутал себя энергетическим Полем и только после этого повернулся посмотреть, на что там показывает его ученик. В отличие от Щита Намина Ракуры, Поле состояло из ряда энергетических барьеров, которые не только отражали атаки, но и контратаковали, и требовало больше Силы и умения для поддержания заклинания. Ну, не стоит сомневаться, что у Джетуша и того, и другого имелось побольше, чем у Уолта…

На фоне луны появилось стремительно увеличивающееся темное пятно. Уолту не понравилось, что, несмотря на Вторые Глаза, он никак не мог засечь ауру этого пятна. В каждой вещи, в каждом живом и сверхъестественном существе присутствует эфирная составляющая. Без этой частицы эфира они не смогут взаимодействовать с другими объектами мира, не смогут преодолевать косность материи. И эфир вещей постоянно проявляет себя в виде ауры, сопровождающей все сущее. А вот у этого пятна ауры не было. Ее отсутствие можно было объяснить соответствующей скрывающей магией. Но смысл? Аура спрятана, а материальное тело видно всем? Для чего это нужно? Маг сразу же обратит внимание на отсутствие ауры, а если и не обратит, то, подобно простому смертному, заметит само существо. Большое, стоит подчеркнуть, существо. Просто громадное. Под стать луне.

Когда создание приблизилось, стало видно, что больше всего оно походит на кита. Декаринового летающего безглазого кита с острыми, как у акулы, зубами и с огромным пузом, которое свисает вниз, точно тяжелый мешок, выпадающий из рук уставшего рабочего. Двигаясь по здешнему воздуху, «кит» мотал хвостом и ластами, и эти движения, как видел Уолт магическим зрением, порождали целые волны сырой Силы, расплескивающиеся по оранжевому небу.