Ясный Огонь (СИ) - Юленков Георгий "Коготь"

Третьим конструктором упомянутых моделей оказался военинженер Блюм. Пусть ему вовсе не досталось букв фамилии в оружейных индексах АКС и РПФ, зато начальство открыло ему 'зеленую улицу' в конструировании уже совсем своих систем. Всего за год Блюм смог отправить на испытания два типа противопехотных 'подствольных мортир'. Один тип под 40-мм 'ружейную гранату Дьяконова' выбрасываемую холостым патроном 6,8х45мм, второй под 35-мм патроны от АГТ-2. Оба довольно легких пусковых устройства крепились под стволом АКС-40, или позволяли вести огонь с руки. Дальность полета гранат не превышала 100-150м, точность была 'плюс-минус лапоть', зато из системы вооружения дивизий принципиально убирался 50-мм ротный миномет и миномет-лопата, выполнявшие ранее примерно почти те же боевые задачи (несколько на большую дальность). Параллельно с конца 1939-го конструктор сумел создать, на базе кинематики уже имеющихся образцов, новый самозарядный пистолет для вооружения среднего и младшего командного состава ШДОН. Пистолет у Блюма вышел немного странным - магазинным двуствольным, и внешне несколько смахивающим на польский 'ВИС-35'. Второй ненарезной ствол калибра 9-мм находился в нижней части кожуха перед спусковой скобой. Его затвор имел курковый взвод снизу. Огонь велся с отдельного кнопочного спуска, рядом со спусковым крючком, вручную подаваемыми в специальное окно патронами 'Люггера', 'Браунинга' или ТТ. Эта новация была заявлена, как 'средство последнего шанса' (если у командира кончились 'родные' патроны и стрелять можно только трофейными). А вот основные патроны для ПБ теперь выпускались в СССР. На базе усеченной от дульца гильзы того же самого 'автоматного' 6,8х45мм (в отличие от патрона 'Арисаки' донце гильзы было чуть уже и закраины патрон не имел), изобретатель сделал чрезвычайно мощный пистолетный патрон 11,43х27мм, который мог выпускаться на том же заводе с британским оборудованием. Фактически, таким способом, утилизировался брак патронного производства. В двухрядном магазине ПБ чуть наклонно помещалось десять штук очень мощных патронов. Пистолет был по размерам несколько больше ТТ, имел неплохую устойчивость при стрельбе, хотя вышел довольно массивным и тяжелым - 1,2 кг (почти, как старый добрый 'Маузер К-96'). Зато из ПБ разрешалось, в экстренном случае, вести огонь карабинным патроном 6,8х45мм, который подавался в главный патронник вручную только при отомкнутом магазине, и оттянутом в крайнее положение затворе. При резко отпущенном затворе, можно было с некоторым риском стрелять даже патронами 45-го калибра от импортного американского 'Кольт-1911'. Военинженер Блюм, в свойственной ему манере поиска новых схем, создал далеко не массовое командирское оружие, которое частично решало проблему снабжения боеприпасами во фронтовых условиях. Как эта концепция проявит себя, могли показать только реальные боевые действия. Пока же в подразделениях штурмовых дивизий бойцы и командиры привыкали к новому оружию, помимо которого осваивали, применяемые ранее в частях 'добровольцев', ременные 'разгрузки', 'стальные штурмовые нагрудники' и другие новации. Полевая форма дивизий была двухцветной в раскраске 'амеба', вместо пилоток и буденовок, головные уборы бойцов и командиров напоминали удобные форменные кепи карельско-саамских народных армий...

На этом список новинок индивидуального стрелкового вооружения новых частей не заканчивался. Снайпера, противотанкисты и зенитчики в ШДОН вооружались и вовсе не родным РККА 'польским калибром'. Массово выпускаемые в Усть-Луге для Войска Польского мощные патроны 9х65мм начали поступать и в СССР. А производство польских же пулеметов (сильно переделанного 'Браунинг 1919'), а также автоматических и самозарядных винтовок под этот патрон, позволили НКВД не ссориться очередной раз с командованием РККА из-за снабжения крупнокалиберным оружием под патроны 12,7х108мм и 14,5х114мм. И пусть польские системы сами оказались не лишенными недостатков, зато их производство было уже налаженным. Польские 9-мм пулеметы неплохо перекрывали дистанцию боя до двух с лишним километров. В пару к ним, нишу станкового пулемета, вместо 'Максима' и ДС-39 решено было заполнить 35-мм Таубинским АГТ-2. Оружие было проверенным в Карелии, Франции и в Польше, снабжение выстрелами к нему было налажено. К нему добавились прошедшие войсковые испытания в Бельгии 60-мм реактивные ружья-гранатометы. Так что батальонные средства усиления, и подразделения ПВО-ПТО штурмовых дивизий уже не выглядели совсем беззубыми. Из артиллерийского вооружения досталось некоторое количество 37-мм зениток 61К, 85-мм зениток 52К, и выводимые из ВВС РККА спаренные и одиночные пушки ШВАК-20 на универсальных станках. Длинноствольные 45-мм пушки ПТО, пока обещали дивизиям не раньше лета 1941 года. Начальство полюбовалось на боевую учебу своих 'птенцов', оценило текущую военно-политическую ситуацию (некоторое затишье на фронтах в Европе), и рискнуло отправить по две усиленных артиллерией и минометами роты от каждого батальона в краткую командировку под Варшаву. Ротации получались стремительными, а программа пребывания в Польше насыщенной. Роты должны были целую декаду держать оборону, отбивать авианалеты, вести во фронтовой полосе разведку, контрартилерийскую и контрснайперскую борьбу. Потом сменяясь, перемещаться автотранспортом на соседний участок фронта, проводить там несколько поисков и разведку боем. Рядом стояли вооруженные японскими винтовками и пулеметами опытные полки корпуса Сверчевского, во второй линии имелись польские моторизованные части с ПТО, поэтому опасность прорыва фронта и окружения была минимальной. Стрелковый калибр соседей частично маскировал наличие на участке нового вооружения. Потери случались, хотя и не столь большие, как были год назад в Карелии. Гильзы от новых патронов приходилось собирать в не слишком удобные брезентовые 'гильзосборники', и сдавать контролирующим роты чекистам по описи. Хотя часть гильз все равно было потеряно. Больше всего начальство опасалось утраты новых образцов оружия, но порядок в ротах был заведен драконовский, и таких ЧП не случилось. Максимальный срок командировки каждого подразделения получился примерно три недели. К весне 1941, последние командированные бойцы и командиры вернулись в свои дивизии. В Москве не обольщались, этот год должен был стать решающим. Союзники или капитулируют во Франции, и тем развяжут руки Гитлеру и Муссолини для похода на восток, или вообще заключат с ним союз, против СССР, вдвое усилив силы агрессора и его промышленность. В случае смерти Черчилля, такой расклад становился вполне вероятным. Любой из этих вариантов ничего хорошего советской стране не сулил. Только если война в Европе продлится еще год-полтора, у СССР появлялись долгосрочные перспективы продления мира у своих границ. Но данные разведки не обнадеживали...

***

В том, что успех прошлогодней Карельской кампании и эффективная оборона союзников-антифашистов на Западе и на Юге Европы в 1940-м во многом основаны на отличной воздушной разведке, и на толковом противодействии вражеским авиаразведкам, никто в Москве не сомневался. Поэтому требования к разведывательной авиатехнике за последний год были не раз и не два пересмотрены. Советские пилоты-разведчики прошли уже не одну стажировку в авиации 'ДА' и Войска Польского, поэтому о характере предстоящей боевой работы также иллюзий не питали. Новые самолеты поступали в эскадрильи, постепенно заменяя надежные, но устаревшие Р-5 и Р-Зет. Очень неплохо себя показали в авиаразведке скоростные двухмоторные крылатые машины конструкторских бюро Поликарпова, Яковлева и Таирова. Однако, в Польше, в Греции и во Франции выяснилось, что совсем без воздушного прикрытия могут летать только сверхвысотные самолеты-разведчики вроде РДД, либо ночные разведчики. Днем разведывательные машины рано или поздно становились трофеем вражеских истребителей. Даже в небе над Албанией рассчитывать на спокойное ведение воздушной разведки не приходилось. Однако прифронтовую разведку с воздуха все равно требовалось вести, поэтому конструктора продолжали искать решение этого уравнения, порой вспоминая разные фантастические проекты прошлых лет. И подобные 'сказочные' вопросы поднимались не только за кульманами, но даже в высоких кабинетах. Очередное совещание в Кремле после обсуждения темпов производства бомбардировщиков и истребителей, невзначай коснулось и вопроса обеспечения авиатехникой 'глаз и ушей армии'. А поводом для обсуждения темы, послужил один вопрос Генерального секретаря ЦК ВКП(б), адресованный присутствующему на совещании руководству НКАП.