Оккультные войны НКВД и СС - Антон Первушин

Причиной ареста был выявленный органами ОГПУ Орден московских розенкрейцеров, во главе которого, как оказалось, и стоял Белюстин. Сам он рассказывал об этом следующее.

Среди многочисленной литературы, издававшейся в России до революции и посвященной магии и оккультизму, обращала на себя внимание фундаментальная работа молодого инженера путей сообщения Владимира Алексеевича Шмакова под названием "Священная книга Тота". Вторую, гораздо более значительную работу, посвященную феноменологии духа, - "Пневматология" - автор опубликовал в 1922 году. Именно эта книга заставила Белюстина искать знакомства со Шмаковым. Оно произошло в мае 1923 года у Шмакова на квартире, где собирались весьма примечательные люди, как, например, искусствовед и историк книжного искусства А. Сидоров, известный философ и богослов П. Флоренский, биофизик и антропософ М. Сизов. Бывали здесь и представители других тайных обществ, богоискатели, православные священники и сектанты. Еще пестрее был состав этого кружка по служебной деятельности и происхождению этих людей.

Попав в такое общество, Белюстин сразу же занял в нем ведущее положение: Шмаков, оценив его эрудицию, предложил молодому розенкрейцеру читать собравшимся курс арканологии и вести практические занятия по каббалистике.

Показания Всеволода Белюстина органам НКВД во время его последнего ареста в 1940 году являются единственным источником сведений о судьбе инженера-мистика Шмакова и об обстоятельствах его отъезда из Москвы. Вот что рассказывал Белюстин:

"В. А. Шмаков, по его словам, еще до революции (со времен войны) был тесно и дружески связан с бывшим президентом бывшей Чехословакии Масариком, которому он, Шмаков, в бытность Масарика в России в годы войны, неоднократно оказывал различные дружеские услуги и заручился его дружбой. По отъезде Масарика в Прагу Шмаков продолжал поддерживать с ним связь через бывшего посланника Чехословакии в Москве - Гирса, так что когда Шмаков уезжал за границу в 1924 г., то визы и отправка денег оформлялись Шмаковым через Гирса…

В августе 1924 г. В. А. Шмаков с семьей выехал в Германию, а оттуда в Прагу, где оформил свое чехословацкое подданство по представлению президента Масарика, как я мог догадаться. Эти сведения о Шмакове я лично узнал, однако, позднее, когда получил от него в конце 1924 г. последовательно два письма с пути в Южную Америку, куда окончательно решил отправиться Шмаков. Он писал мне, что едет в Аргентину, в Буэнос-Айрес, осуществляя свое давнишнее желание… Более писем от Шмакова я не получал, кроме поздравительной открытки к Новому (1925) году от его жены.

От В. И. Жданова я слышал, что Шмаков писал ему еще один или два раза о своем устройстве в Аргентине по инженерной специальности, и на этом сведения о семье Шмаковых прекратились, пока, наконец, насколько помню, в конце 1930 г. Ждановым было получено письмо от жены Шмакова, извещавшее его, что В. А. Шмаков умер от удара в октябре 1929 г. в Аргентине".

С отъездом Шмакова Белюстин стал неофициальным главой московских розенкрейцеров, а в 1926 году основал Московский Орден неорозенкрейцеров "орионийского посвящения". Слово биофизику Сизову:

"Белюстин организовал Орден самостоятельно, не получив ни от кого на это прав или посвящения, исключительно своей работой над собой достигнув больших знаний… Мы имеем много литературы - результаты своих изысканий и трудов по оккультным вопросам. Цели Ордена - воспитание своих членов в духовном отношении по теориям нашего Ордена.

Орден имеет отличительные знаки степеней. Так, зеленая лента с черными каймами означает начала "астральной сознательности" и надевается при собраниях. Сам Белюстин носит ленту, смотря по характеру собрания, то белую, то лиловую".

Всеволод Белюстин был умен, образован, воспитан, красив, и в его внешности находили определенное сходство с историческим Сен-Жерменом. Свое тождество с человеком-легендой сам Белюстин не утверждал, но никогда и не отрицал. Образ дополняли, казалось, безграничная эрудиция этого молодого еще человека в области оккультных наук.

В отличие от широкого круга посетителей кружка Шмакова, в Ордене, организованном Белюстиным, состояло всего 16 человек. Его члены имели разные степени посвящения и, соответственно, располагались по рангам. После периода ученичества, то есть изучения соответствующей литературы под руководством наставника и написания ряда собственных сочинений, вступающий в Орден получал посвящение в "оруженосцы". Затем - две "рыцарские" степени: "рыцаря внешней башни" и "рыцаря внутренней башни", после чего следовали степени высшего духовного посвящения, которыми обладали члены Верховного капитула Ордена.

"Формирование Ордена происходит путем вербовки членов, т.е. подходящий по своему развитию человек постепенно подвергается, так сказать, "рассматриванию" со всех точек зрения, а затем постепенно вводится в круг обычного учения розенкрейцеров. Формальное вступление в Орден совершается по особому обряду, более длительному или сокращенному, причем со вступающего берутся клятвы:

1) молчания, т.е. хранения орденских тайн, а следовательно, и конспирации, и иногда

2) готовности погибнуть во славу Ордена и не выдавать тайн.

От вступающего требуется известное развитие, как интеллектуальное, так и моральное, и широта кругозора".

В отличие от руководителей других тайных обществ оккультного толка, целью Белюстина было, по показаниям одного из членов Ордена, "достижение астрального посвящения", то есть "жизни в двух мирах" - на физическом плане в физическом теле и, одновременно, в плане астральном. Впрочем, и это было не целью, а средством. Подлинная цель состояла в подготовке к овладению магическими способностями древних розенкрейцеров. Достичь этого следовало путем длительных тренировок, путем перестройки сознания в определенном направлении. Ведь именно это советовал делать всем своим последователям таинственный C.R.C.

***

Среди частных задач Ордена розенкрейцеров, основанного Белюстиным, было освоение телепатии и ясновидения. И здесь выяснилось, что параллельно с Орденом этими проблемами занималась другая группа московских экспериментирующих розенкрейцеров во главе с Евгением Тегером и Вадимом Чеховским. За их работой, не вступая с ними в непосредственный контакт, Белюстин весьма пристально следил через некоего Веревина, который был допущен к работам этой группы.

Как можно понять из показаний Белюстина в ОГПУ, идея возродить подлинное, то есть оперативное, розенкрейцерство в Москве была им выдвинута в 1923-24 годах и предложена двум оккультистам - Веревину и Тегеру. Но в 1925 году между ним и Тегером произошел конфликт на почве выбора пути, по которому следовало идти. Впрочем, иначе и быть не могло. По своему происхождению, образованию, мистическому и житейскому опыту Тегер был совершенным антиподом Белюстина.

Немец, родившийся в Германии, Евгений Карлович Тегер ребенком переехал с родителями в Россию. В 1905 году подростком он принял участие в декабрьских боях в Москве на стороне анархистов, был сослан в Якутию, вернулся по амнистии 1913 года в Москву, уже будучи мистиком. Поскольку Тегер оставался подданным Германии, после начала Первой мировой войны в августе 1914 года он был интернирован в Вятку, где и встретил революцию. После октябрьского переворота 1917 года Тегер сразу перешел на сторону советской власти, участвовал в гражданской войне. По окончании войны он снова вернулся в Москву, работал в Наркомате иностранных дел, был краткое время советским консулом в Кашгаре и в Афганистане, но самое главное, что к середине 20-х годов он успел познакомиться с большинством оккультных кружков Москвы и Ленинграда, и ни один из них его не удовлетворил.

Вот как описывал Белюстин свое знакомство с Тегером и попытку начать совместные работы по практическому оккультизму:

"С Тегером я познакомился впервые осенью 1923 г. через Ф. П. Веревина у него на квартире в Москве. Веревиным и Тегером мне было сделано предложение принять участие в мистических работах по теории и практике западного и восточного оккультизма… Предложение Тегера и Веревина я принял, и до начала 1925 г. мы встречались втроем и занимались мистическими вопросами до тех пор, пока между нами не произошел разлад по вопросу изучения оккультизма. Я тогда вышел из группы Тегера-Веревина и все последующие новости о деятельности Тегера по мистической линии в Москве знал со слов Ф. П. Веревина".

Знакомство с Белюстиным утвердило Тегера в необходимости "восстановить древнее посвящение", то есть попытаться овладеть тайными знаниями средневековых розенкрейцеров. В отличие от Белюстина, он относился к магии как к практической науке, будучи скорее атеистом, чем теистом, и с пренебрежением относился к теоретическим знаниям, которые для розенкрейцеров считались обязательными.