Ева Моя (СИ) - Мидлевская Лиза

— Ты хоть понимаешь, что должна испытать девушка, когда видит такой ужас в глазах своего мужчины?! Не знаю, что там у вас происходит, но также нельзя!!! Она растеряна, ей нужна поддержка, а тут такое!

— Ты не понимаешь. И Ева неправильно все поняла. Это давняя история. Я должен объяснить ей все.

— Может, надо было чуть раньше рассказать ей эту давнюю историю? Чтобы она смогла понять тебя в такой ситуации, а не винить себя в очередной раз и метаться по городу раненной птицей?

— Да. Возможно. Сегодня я уже услышал массу умных советов. И непременно ими воспользуюсь. Сейчас мне важно понимать, что с ней все в порядке и она не успела наделать глупостей.

— Не волнуйся. Все в порядке. Она у меня. Когда оба успокоитесь, приезжай, забирай и поговорите уже наконец! Сколько можно бегать! И молчать! Детский сад, ей богу!

Стася в сердцах бросила трубку. А я облегченно выдохнул, прошел в ванную и умылся холодной водой. Невероятное чувство облегчения от от того, что Ева нашлась и что ничего непоправимого еще не случилось заполнило меня с головы до ног. Выпил с Глебом кофе и поехал за своей зазнобой. Торопился забрать ее домой, ведь нам так много надо обсудить. И откладывать уже просто некуда.

Глава 15

ЕВА

Я смиряюсь, я сильная взрослая

И весна теперь дарит слезы мне

И все дальше детство, я ранена

Принимаю чужие правила

— Ева, милая, прости меня! Я не хотел тебя обидеть! Тем более я не хотел, чтобы ты усомнилась во мне! Поверь! Я люблю тебя безумно! И также безумно буду любить наших детей! Просто все сложилось так, что я не смог совладать с демонами своего прошлого! Ева, я должен был рассказать тебе раньше, тогда бы ты смогла хоть немного меня понять и не испытывать всей той горечи, которую ты испытала за этот день! Но мне так не хотелось вновь окунаться в те воспоминания! Ведь с тобой мне так хорошо! Я счастлив с тобой! Я хочу быть с тобой каждую свою свободную минуту! Ева, прости меня!

— Расскажи, — произнесла тихо, решившись наконец повернуться и посмотреть в глаза моего Викинга.

А там… там — стихия. Совершенно безумное смешение нежности, любви, вины, отчаяния, боли и грусти.

Как? Как в одном только взгляде можно выразить боль давних лет и переживания сегодняшнего дня? Его взгляд проникал прямо в сердце, задевая самые тонкие струны моей измотанной души. И в тоже время ласкал и окутывал нежностью все мое естество. Я уже знала, что не услышу ничего хорошего и что история Валика действительно непростая, но я хотела, чтобы он все же рассказал. Чтобы облачил в слова свою боль. Чтобы поделился со мной. Чтобы мы разделили те давние события на двоих.

— Мои первые серьезные отношения случились, когда я был еще совсем молод, но амбициозен и полон радужных планов. Как в отношении своей карьеры. Так и в отношении своего личного счастья. Оказалось, что понимание счастья у нас с девушкой, с который я планировал провести свою жизнь, сильно разнятся. И выяснилось это тогда, когда она забеременела и, ничего мне не сказав, сделала аборт. По иронии судьбы именно моя мать дала ей то направление. А через несколько дней я привел ее в свой дом знакомиться с родителями…

В комнате горел приглушенный свет. И голос мужчины, ставшего для меня таким важным, нет, ставшего для меня всем, негромко звучал в тишине. Бархатные нотки, приятный мужской тембр. Этот голос окутывал и укрывал меня словно мягким одеялом. И становилось уютно и тепло не смотря на ужасные вещи, которые он рассказывал.

— Мое разочарование было настолько велико, что долгие годы я не заводил серьезные отношения. Наслаждался жизнью. Занимался любимым делом. Но все же верил в то, что рано или поздно у меня будет семья, дети и теплые уютные вечера. Что рано или поздно у меня тоже будет семейная жизнь, как у множества обычных людей. С днями рождения и семейными праздниками, утренниками в детском саду и концертами в школе. С ветрянкой, насморком, температурой и разбитыми коленками. С составлением гербария и поделками из природных материалов по ночам. С заливистым детским смехом и безудержным весельем. Со слезам, капризами (куда же без этого). Но непременно с последующими обнимашками и валяниями на диване с поеданием мороженного за просмотром мультфильмов. И чтобы верная женщина рядом. Чудесная мать и нежная жена. Я верил в это. Понимаешь? И я искренне этого хотел. Простого тихого семейного счастья.

Я не выдержала и пересела к нему в кресло. Забралась на колени, обвила могучую шею руками уткнувшись в нее носом. Ощутила любимый запах и прижалась к Валику всем телом, выражая таким образом свою поддержку и вкладывая в свои действия всю нежность, на которую была способна.

Валик обнял меня в ответ, погладил по спине, вдохнул запах моих волос, словно набираясь сил для дальнейшей исповеди и продолжил обнажать свою душу.

— С Катькой мы познакомились, когда оба уже твердо стояли на ногах. Я — успешный бизнесмен и состоятельный мужчина. Она — известная личность в индустрии красоты. Успешная, независимая и тоже вполне себе состоятельная. Казалось бы, в этот раз ничто не предвещало беды. Денежный вопрос не стоял. Определенный жизненный опыт имел каждый из нас и вопроса о выборе или жертве тоже не должно было возникнуть. Когда она забеременела, хоть и было это неожиданно, я был рад. Готовился к свадьбе, готовился стать отцом. Я действительно этого хотел. Мечтал о малыше, о том, как буду гулять с ним в парке, как буду помогать своей жене справляться с ним по ночам, как буду прикручивать ему шпингалеты на фанерную доску, чтобы он мог тренироваться их открывать и закрывать. А если будет девочка, то размышлял о том, научусь ли когда-нибудь заплетать косички. Даже несколько роликов на YouTube посмотрел. Я уже был взрослым мальчиком и прекрасно осознавал, что дети — это не только постоянная радость. Это недосып, усталость и много переживаний. Но все равно я хотел этого малыша и готов был по полной включиться в уход за ним и его воспитание. Но потом случились конкуренты. Да, я сам виноват, что допустил это. Что позвонил бизнесу вмешаться в личное. Но кто же знал, что они сыграют так грязно? Вроде бы лихие времена уже прошли. Они вышли на Катю и начали шантажировать ее. Угрожая при этом и ей, и ребенку, живописно обрисовывая все прелести жизни матери-одиночки, пока их неудачливый папаша мотает срок на зоне. И она, вместо того, чтобы поговорить со мной, поверила им. Сделала аборт (несмотря на то, что срок уже не позволял) и бросила меня. А все мои мечты о теплом уютном счастье разорвало в клочья и я запретил себе даже думать об этом. Чтобы больше никогда мои не рожденные дети не стали жертвами таких чудовищных решений, — голос Валика охрип и царапнул по сердцу как пенопласт по стеклу.

И мне подумалось, вот он, большой и сильный Викинг, рядом с которым даже рослая я казалась себе Дюймовочкой. И этот большой и сильный мужчина мечтает о семье. Причем вовсе не как о прилагаемом статусе в виде красивой жены и умничек-детей, а как о тихой гавани, в которую так хочется возвращаться. Этот сильный мужчина мечтает о коликах, пеленках и подгузниках, мечтает играть со своими детьми и носить их на руках по ночам, пока у них режутся зубки. И это не выглядит как слабость. Наоборот, это ли не сила? Открыто заявить о таких вещах далеко не каждый способен. Сразу же вспомнила своего папочку, который не смотря на тотальную занятость, не пропустил ни одного моего выступления по гимнастике, ни одного футбольного турнира Германа. Который присутствовал на каждом утреннике и празднике, не говоря уже о том, с каким удовольствием проводил время с нами дома: учил кататься на велосипеде, делал с нами уроки и всегда был в курсе всего, что происходило в наших жизнях. Валик будет таким же замечательным отцом…

— И вот случилась ты. И я снова разрешил себе мечтать. Тихонько, совсем про себя, на самом краю своего сознания, но я периодически задумывался об этом снова и снова. Ева, я никогда, никогда не отказался бы от ребенка. От своего ребенка. От нашего с тобой ребенка. Я просто так испугался. В твоих глазах было смятение и неприятие. Я так испугался, что ты не захочешь его. Что мне снова придется пройти через весь этот морок. И что я снова потеряю свои мечты. И, что самое страшное, потеряю тебя. А потом, когда ты убежала и я не мог дозвониться до тебя меня раз за разом накрывала паника, что снова не успею. Хоть и знал, что ты не такая, что ты не поступишь так. Но все равно, я боялся до искр из глаз и судорог в сердце.