Горечь пепла - Артем Каменистый

– Этот нищий сброд не желает меня слушать, мне прямо в лицо изрекают гадости, – ответил Гнадобис. – Я могу перечислить всех, кто это делает.

– Не стоит, я уже устал от твоих бесполезных ябед. Командир должен завоевывать авторитет самостоятельно, никто его не принесет в готовом виде. Как я узнал, Трой, получив посылку с хорошей едой, поделился ею со всеми учениками. Надеюсь, он просто не подумал, что таким простым способом можно легко добиться уважения даже от тех, кто ранее относился к тебе с безразличием. Хотя способ не стопроцентный – может сыграть по-разному. Тебя, Гнадобис, привезли сюда на отдельном корабле, в роскошной каюте, с запасом столь изысканных деликатесов, что такие на этом острове никто никогда не пробовал. Ты не пытался с кем-нибудь поделиться?

– Это слишком дешевый способ поднять авторитет, – лениво ответил Гнадобис. – Дайте мне время и чуть помогите, я все сделаю без таких некрасивых трюков.

– У тебя больше нет времени. Да и будь оно, что с того? Тебе и за десять лет не поднять здесь свой авторитет. Тебя даже мелкие мальчишки в лицо называют Гнусом, и даже мои люди между собой это охотно повторяют. То есть у нас есть номинальный командир, на которого все демонстративно поплевывают, и простой десятник, которому готовы подчиняться. А это очень плохо, это неизбежно приведет к большим проблемам, а у нас и без того их полно. В твоих же интересах, Гнадобис, сделать все ради того, чтобы эта практика не завершилась смехотворным провалом.

– Чего вы от меня хотите?

– Свяжись сам знаешь с кем и объясни, что у тебя не будет возможности полноценно командовать, если тебе не помогут. Как помогут и чем, решайте сами, тут я вам не нянька. Можешь идти, теперь тебе есть чем заняться.

Дождавшись, когда за Гнадобисом закроется дверь, Трой спросил:

– И каким же образом он свяжется со своими покровителями, сидя на острове?

– Разве не знаешь? А, ну да, ты можешь и не знать. Камни связи. У меня есть такой же, работает только на один канал, но нам обычно хватает.

– Магия?

– Да, магия. У вашего командира камень намного лучше моего, вот и сравним возможности, – сэр Файеррис невесело усмехнулся. – Ты все слышал. Набор этого сезона дурной, а тут такое… Все усложняется, сильно усложняется. Нас и так едва снабжают, а если провалим ваш набор, лучше с этим вопросом не станет. Будь мои руки свободны, я бы не думая назначил командиром тебя, пусть даже я тебя временами ненавижу. Но чего нет, того нет. Попрошу еще раз – не мешай Гнадобису, стой в сторонке.

– Я его не трогал и ничем не мешал.

– Да? А как же тогда назвать твою выходку с дележкой посылки?

– Не вижу ничего плохого в том, чтобы поделиться с товарищами.

– Ты успел подружиться со всеми учениками?

– Нет. Но если поделиться только со своим десятком, остальные начнут завидовать. Да и жалко их, они ведь ничего хорошего здесь не видели. К тому же и раньше не все жили хорошо. Некоторые из харборцев первый раз в жизни попробовали твердый сыр, а они ведь не младенцы.

– Ты порадовал нищих выродков, хорошо. Но дело в том, что лишь командир может карать и награждать своих людей. Всех своих людей, а не только любимчиков. И заботиться обо всех тоже должен в первую очередь он один. Поделись ты со своим десятком, это было бы правильным поступком – свой поделился со своими. А так, получается, ты посягнул на прерогативу командира набора. Будь вы знакомы не один месяц – простительно, но вы друг для друга никто, в такой ситуации ты не должен был так поступать.

– Гнадобис живет отдельно от нас в теплой комнате с печкой и спит на мягкой перине. Он питается отдельно ото всех. Он бегает не с камнями, а с легкой палкой. Каждый день ему греют воду, а мы моемся в холодной. Он заботится только о себе, ему плевать на подчиненных. Вот в этом проблема, а не во мне. Не будь меня, люди бы потянулись к кому-нибудь другому. Гнадобис ведет себя так, как не должен вести себя командир, вот и все. Чем я могу ему помешать? Он пустое место, и этим сам себе мешает, другие здесь ни при чем.

– Я с тобой согласен, но все же думай хотя бы иногда над своими поступками. Не навреди. И без того сделано уже так много, что ничего не поправишь, не надо все усугублять. Это не нужно ни тебе, ни мне, ни другим. Мы хорошо друг друга поняли?

– Я и раньше вас понимал. Повторяю – дело не во мне, а в этом Гнусе.

– Можно не называть его так хотя бы в разговорах со мной! – взорвался сэр Файеррис.

Трой пожал плечами:

– Я так понимаю, что завтра меня здесь уже не будет, значит, и наши разговоры закончатся.

– В таком случае я постараюсь, чтобы память о школе Хольдеманг подольше задержалась если не в ваших головах, то хотя бы в ногах и спинах. Вы ведь не все камни успели перетаскать вниз?

– Не все.

– Будет нехорошо, если следующий выпуск увидит, что работа не закончена. Так что можешь сказать остальным, что до самой отправки вам придется снова и снова бегать на холм и обратно. Иди, обрадуй их, а то они боятся, что придется просидеть без любимого дела до погрузки.

Глава 9. Большой город

Новый Даллен Трой увидел еще до того, как показался берег. То есть не сам город, а дымку за ним. Там располагались многочисленные плавильни и кузницы, работы в них велись день и ночь. Тысячи ссыльных и вольных рабочих перерабатывали руду, которая доставлялась из внутренних территорий Краймора. Здесь и железо, и медь, и олово, и свинец, и текучая ртуть. Из-за грязных производств климат в городе дурной, люди часто болеют и умирают молодыми, детская смертность просто ужасная, от копоти не скрыться, но это не останавливает все новых и новых охотников за большими деньгами, коих вокруг этого свинарника крутилось куда больше, чем в других местах.

Запах золота – так они называли здешний сернистый смрад.

Чем ближе к берегу, тем гуще дым. Вот уже можно различить отдельные столбы от самых крупных плавилен, вот проступили вершины далеких гор, где располагались те самые рудники. На некоторых из них та еще каторга, где нет ни единого вольного рабочего, одни заключенные, коих сюда не один десяток лет свозили со всего мира.

Вот среди дымов ярко блеснуло характерно желтым – круг на шпиле собора Нового Даллена. При нем располагается резиденция епископа Западных Территорий. То есть религиозного владыки четверти Краймора и, получается, главного местного командира над Троем и остальными.

Хотя что ему за дело до новичков-рашмеров, к такому важному лицу даже не самому последнему клирику трудно пробиться.

Боцман, уставившись на приближающийся берег, тоже заметил верхушку собора и произнес:

– Говорят, что на позолоту для шпиля и круга ушло столько золота, что не всякий поднять сможет. Соленая акула, это сколько денег на пустой блеск перевели.