Группа крови на рукаве (СИ) - Вязовский Алексей

— И что там было? — к нам подошли Байкалов и Незлобин.

— Послание вам — я вытащил из-за пазухи полотнище со взрывом. Парни тихо заржали.

— Хорошая шутка. По-нашему.

— Сохрани — покивал снайпер — Будешь детям показывать

— Есть мнение, что такими темпами до детей я так и не доживу…

К нам подтянулись Чунг и мрачный Хирург. Последний на меня зло зыркнул, произнес:

— Что, очко сыграло? Оре-ел!

— Я сейчас твое порву — меня словно батутом подбросили на ноги, я схватил грузина за грудки — Или ты думаешь, что я не знаю, какие записочки ты читаешь??

Ткемаладзе сбледнул, попытался сбросить мои руки, но не получилось.

— Все, харэ! — между нами влез Черный — Разошлись в сторону.

И уже мне: Про какие записочки ты говоришь?

Надо было видеть лицо Хирурга. Глазки забегали, рука легла на кобуру.

— Проехали — я кивнул “Пушкину”, бородач подхватил мешок и мы в 4 руки понесли его в лагерь.

Там Черный начал потрошить наш хабар, раскладывая его на траву. При этом у майора оказался с собой небольшой пленочный фотоаппарат, которым он стал быстро щелкать наклейки на американском оборудовании. Этим ревизия не закончилась. Вадим вытащил из вещмешка набор отверток, ловко раскрутил крышки радара и ящика с тепловыми ловушками. После чего отфотографировал всю нутрянку. Причем на две пленки.

— И вот нахуя? — удивился я, помогая Черному закручивать крышки — На базе все отснимут

— А если попадем в засаду? Держи — командир передал мне коробочку с пленкой — Передашь в случае чего генералу

— Ладно — я засунул ценный груз под разгрузку, спросил — А зачем с нами поперся этот Ткемаладзе? Его боевая ценность — меньше нуля. Перевязать раненого и вколоть промедол — мы и сами можем.

— Да тут такое дело… — майор замялся — У этого Автандила в Москве большая волосатая лапа. Пришел приказ — взять его с собой в рейд.

— А зачем это Хирургу? Тут ведь и убить могут.

— Как зачем? Сразу новая звездочка на погоны упадет. Был в боевом рейде. Может и орденок дадут, если лапа постарается.

Я тяжело вздохнул. Кому война, а кому мать родна. Карьеру уроды, делают. Потом будет такой Автандил рассказывать барышням, как он клал из пулемета батальоны американских морпехов. Герой!

Пока Черный переупаковывал оборудование в мешке, я осторожно пораспрашивал про службу в Союзе. Располагались грушники в поселке Солнечногорск под Москвой, в закрытом военном городке. Группа майора уже успела повоевать в Африке, плюс забрасывали для рекогносцировке в Камбоджу. О деталях своих рейдов Черный, разумеется, помалкивал — все секретно и все в подписках. Но какие-то байки рассказывал.

Особенно запомнилась история с первым советским бронежилетом 6Б1. Сделали его в институте авиационных материалов и прислали партию на базу в Солнечногорск. Так сказать испытать в полевых условиях. Отдуваться, пришлось роте спецназа, где служил Черный.

Однажды роту подняли по тревоге. Разумеется, в полной выкладки.

Рoтный:

— Товаpищи солдаты, сообщаю вам две новости и обе хорошие.

Пеpвая. В блоке НAТО сидят не такие идиоты, чтобы нaпасть на нашу дoблестную роту, а посему — cегодняшняя тpевога yчебная.

Вторая: пoскольку на нас пока не напали, мы с вами имеем шикаpную вoзможность в эту пpекрасную, лунную ночь пoтренироваться. 20 км. вокруг Солнечногорска.

Да, вот еще что, бoйцы, до меня дoшли слухи, что некоторые хитрованы вынимают бpонепластины из присланного нам на отзыв жилета. Чтобы так сказать, oблегчить себе жизнь на пoлкило.

Нaдеюсь, вы понимаете, что будет, если вы окажетесь без этих плaстин в рeальном бою?

Рoта:

— Ттааак ттoчнн!!!

Черный прямо в лицах изобразил энтузиазм на лицах сослуживцах. К нам подошли «Пушкин» с «Огоньком», заулыбались.

—Было такое, да — Байкалов потер помял в руках сигарету, с тяжелым вздохом убрал ее. Ну да, курильщикам в рейде тяжелее всего.

Кaпитан, продолжил рассказ Черный, как заорет нам:

— Сpеди вас есть такие пидорасы, которые хотят снизить боеспособность нашей роты!?

Рота:

— Ннкак неeет!!!

Капитан:

— Я, конечно, пpоверять и щупать кaждого не буду, вы взpослые люди, повеpю на слово, но просто интересно. Выйти из строя те, кто вынул пластины из бpонежилета! Я накажу, но не cильно...

Никто не вышел.

Ротный:

— Ну, на нет и суда нет. Рота ровняйсь! Смирно! Рaзойдись! В oдну шеpенгу cтановись!

Капитан мeдленно, со смаком вынул пистолет, пеpедернул затвор и с десяти метров, водя стволом из стороны в сторону, стал цeлиться в бойцов на yровне грyди.

У всех тихая пaника, парни знали, что ротный берет в руки оpужие, только в двух случаях: либо чтоб cтрелять, либо чиcтить...

Рoтный:

— Два пожаpника бежали и на кнопочку нажали ПИП!!! !

Тут я, честно сказать, чуть в штаны не наложил — Черный закончил переупаковывать груз, затянул мешок.

— Ну и что там дальше то было? — мне не терпелось узнать концовку

— Младший сеpжант упал как пoдкошенный. Но крови не было.

Ротный такой:

— А вот сейчас мы и узнаем: если у него плаcтины на месте, то живой, а если cоврал, то подох или ранен — чем сильно подвел своих боевых товарищей

Парня пoхлопали по щекам, вроде очуxался. Поднялся с асфальта, держась за грудь.

Ротный расcтегнул ему «бронник», извлек пластину с «шишкой» и cплющенную пулю:

— Равняйсь! Смирно! Я повторяю свой вопрос: может кто-нибудь все-таки вынимал плаcтины? Я ведь знаю еще много детских cчиталочек...

Из строя вышло человек десять...

Ротный:

— О, а вот и санитары, которые по очереди пoтащат на носилках нашего «раненого» сержанта, а по возвращении в часть — всех накажу.

Рота! За мной, бегом марш!

— Дай догадаюсь — сообразил я — У младшего сержанта сразу была засунута пластина вспученная пулей. А капитан ваш стрелял холостым патроном. Так?

Спецназовцы заулыбались.

— Сечешь, Орел! — Черный хлопнул меня по плечу — Сейчас всем отдыхать, завтра выходим обратно. Первый в дозор Огонек. Потом Хирург…

Ну вот! Мне досталась самая хреновая смена — последние два часа перед подъемом.

***

Проснулся я рывком, от какого-то непонятного хрипа. Луна светила сквозь облака, рядом сопели спецназовцы. Я осторожно вытащил из кобуры Кольт, снял его с предохранителя. Прислушался. Хрипов уже не было, только громко стрекотали цикады. Я осторожно пополз в сторону зарослей, за которыми находился наш дозор. Сначала увидел подрагивающую ногу, потом лежащее ничком тело. Это был Чунг. И у него в спине, ниже лопатки торчал нож.

Я замер, судорожно сжимая в руке пистолет. Рядом с телом никого не было. Я приложил руку к шее вьетнамца. Пульса не было. Тело уже начало остывать.

— Ах ты блядь! — я метнулся обратно в лагерь, пересчитал группу. Не было Хирурга.

— Черный, вставай, беда — я потряс майор, тот мигом проснулся. В руке у него был нож. Я даже не заметил, как он успел его выхватить.

— Что случилось?

Остальные тоже проснулись, схватились за оружие.

— Чунг убит. Ткемаладзе сбежал!

Трехэтажный мат Вадим произносил на бегу. Мы выдернули нож, перевернули тело Чунга.

— Мертв — констатировал очевидное Огонек.

— Орел, Пушкин — занять оборону! Этот мудак может быть где-то тут

Мы разбежались в стороны, разобрали секторы — кто куда стреляет, если что…

Черный тем временем осматривал место преступления. Еще раз перевернул Чунга, потрогал рану.

— В спину ударил. До сердца дошло.

“Огонек” обошел всю поляну, где мы остановились, захватил соседнюю рощицу. Вернувшись, мрачно произнес:

— Следы ведут на юг. Похожу Хирург сбежал к американцам.

Мы переглянулись. За такое нас с Черным особисты заживо освежуют.

— Чего же он оборудование не взял? — удивился я

— Тащить тяжело, да и я — Вадим замялся — Мешок под себя положил, когда спать лег.

Я передал свой сектор Незлобину, отвел майора в сторону.

— Что будем делать?