Я отыщу тебя в прошлом - Елена Янук

Наверно, я испугалась. В голове носились обрывки странных сновидений и голосов, мне казалось, что я и там, и тут одновременно.

– Как ты, амазонка? Очнулась? – Голос звучал тихо и слегка хрипловато.

А это кто?

– Я? Не знаю… – Неуверенно вышло. Да что же со мной такое? Приподнявшись на дрожащей руке, повернулась лицом на голос.

– Знаешь, этим еще достанется, – заговорил неизвестный тихо и как-то злорадно.

Медленно приподнявшись, я села, уже припомнив все подробности похищения.

– За что достанется? – уточнила, неуверенно ощупывая дрожащими пальцами пространство вокруг.

Мне было страшно! Темнота и паника душили, вызывая слабость и дрожь в груди, а незнакомец продолжил:

– За то, что эти олухи сделали именно то, чего он больше всего боялся, – усмехнулся в темноте неизвестный.

Нет… Очень даже знакомый голос…

Подавив накатившую панику, я продолжила беседу, с опаской вслушиваясь в тихие слова собеседника.

– А чего он боялся?

– Что вы, мисс Дункан, столкнетесь со мной. Боялся, что мне все же удастся поговорить с вами.

Меня передернуло, когда я уверилась в своем подозрении. Передо мной собственной персоной – мистер Гаррет Дрейк. А кого еще я могла здесь встретить?

Несмотря на все свое отвращение, мне пришлось разговаривать с ним дальше, тем более диалог становился все интереснее.

– А чем вы так страшны, мистер Дрейк? – прошептала я, борясь с шумом и болью в голове.

– Тем, что нарушу его планы.

– Какие планы? И чьи?

– О, огромные! Жениться на вас, уничтожить меня как свидетеля и соучастника и многое другое.

Не выдержав околичностей, спросила прямо:

– А кто этот неизвестный злодей и мучитель?

Но кузен Артура вновь промолчал. Через минуту он задал вопрос, обескураживший меня и начисто погасивший мой боевой пыл по отношению к негодяю.

– У вас нет с собой чего-нибудь из еды?

Его голос, мягко говоря, звучал очень слабо. Ясно, ему неловко спрашивать… А прямо на мне разрезать прилипшее к телу платье, похищать, угрожать оружием ему было ловко. До меня только дошло… Та-а-ак… А он здесь кто? Проголодавшийся палач или жертва на диете?

Он терпеливо ждал ответа.

Даже немного удивилась. Вот, я у него фактически в руках. После удара – без сил, с больной головой, наполненной рваными остатками каких-то мыслей, смутных ощущений и жуткой тяжести.

– Нет, ничего, – глухо буркнула я, прикрыв ладонью рот.

– Жаль, очень жаль, – разочарованно вздохнул негодяй.

Он сказал это так кротко, мгновенно смирившись с моим резким ответом, что мне стало даже стыдно… и злость прошла. Мне в такие моменты кажется, что в этом мире я знаю все… кроме себя самой. Недовольно фыркнув на саму себя, полезла в карман. Еще бы, такая безумная сладкоежка, как я, без запасов не ходит!

В этой эпохе мне пришлись по душе марципановые орешки, и теперь я таскала в карманах домашнего платья стратегический запас, так… на случай. Справедливости ради надо заметить, эти случаи «случаются» у меня раз пять в день. Нащупав сладости, я предложила:

– Еды нет, но есть орешки.

– Отлично! – Гаррет не в шутку развеселился. – Сударыня, не соблаговолите ли вы подползти ко мне с угощением? – весело, но тихо спросил он.

Я вновь разозлилась на подобную наглость, но все же спросила недовольным голосом:

– Сударь, это вам, как джентльмену, подобало бы подойти ко мне!

– Увы… Не могу. – Он слабо погремел цепями. – И даже если бы не это препятствие, я не смог бы вас посетить, моя прекрасная дама.

Выяснять на расстоянии, почему он не может приблизиться, как-то глупо, и, дрожа всем телом от слабости, оберегая пульсирующую болью голову, я перевернулась и теперь стояла на четвереньках, закрыв глаза. Все равно ничего не видно в этой темени. Мечтая остановить бесконечную качку, вызывающую тошноту, я упрямо ползла на голос. Наступала коленом на подол, спотыкалась и падала. И вновь медленно приподнималась и, отодвинув спутавшееся платье, ползла дальше. Это расстояние в нормальном состоянии я преодолела бы за десять шагов, но сейчас это тяжкий труд.

Выдохнув и остановившись прямо у источника звука, я вытерла ледяную испарину со лба и устало спросила:

– Где вы, мистер?

Он слегка дотронулся рукой до моего колена и тихо поблагодарил:

– Спасибо… мисс Джулиана. Вы добрая девушка…

От такой искренней благодарности я чуть было не засмущалась и поэтому в ответ недовольно проворчала:

– Протяните руку, мистер Дрейк!

Он протянул ее ладонью вверх, но удержать не смог. Его рука, сильно задрожав, безжизненно упала на пол рядом со мной. Я не стала дожидаться, пока он возьмет орехи сам, и, неуверенно протянув руку, потрогала пустоту вокруг. Мне хотелось определить, в каком положении по отношению ко мне он находится.

Сначала я почувствовала шероховатую плотную ткань… нет, кожу – охотничья куртка… Затем повела рукой вверх. Дрейк молчал. Я тоже… Добравшись до подбородка, я укололась о его щетину, но главное выяснила, где у него рот.

– Мистер Дрейк…

– Мы вроде договорились по-родственному, по-простому… – начал было он, но я быстро его одернула:

– Так! Ты открываешь рот, а я кладу орех!

Он засмеялся. От его тела исходил неприятный запашок, будто что-то гнило. Неудивительно, подвал какой-то. Кто знает, что здесь хранят?

Я полезла за орехом, но на этот раз никак не могла нащупать карман, запутавшись в складках юбки. Раздраженно и совсем неаристократично цокнув языком, немного приподнялась, чтобы расправить одежду. Но перекрученная юбка не позволила мне нормально встать, связав колени, и я со стоном хлопнулась прямо ему на грудь.

Гаррет резко вскрикнул…

Не скрывая смущения из-за своей неловкости, я суетливо извинилась:

– Прости, пожалуйста! Меня ни ноги, ни спина не держат…

В нос ударил смрад… Я поняла, от кого он исходит, и отпрянула, резко выдохнув:

– Какой ужас! Чего ты молчишь?

– Я не молчу. Я вскрикнул, – по-детски обиженно произнес он, кряхтя и прикрывая загноившуюся рану курткой.

– Угу, – буркнула я, нащупав наконец карман. Упершись левым плечом о живот родственничка, вынула горсть орехов. – Открываем рот и медленно жуем! – учительским тоном сказала я, вдруг осознав, как хорошо, что все же не одна в этой подвальной темноте. Поднося орешек ко рту Гаррета, дала ему возможность схватить его губами. – Сейчас ты мне все расскажешь!

Мгновенно, словно голодная белка, грызя орешек за орешком, он уныло спросил:

– А если не буду говорить? Это что, шантаж?

– Во-первых, джентльмен при леди не произносит таких слов, во-вторых, да – это шантаж, – спокойно ответила я.

Все равно столько орехов лопать после дня голодовки (ну или сколько там прошло времени?) – это вредно. Лучше понемногу. К тому же неизвестно, сколько нас здесь продержат! Я подумала – «нас». Совсем плохо… Теперь я еще и за этого негодяя волнуюсь…

– Первый вопрос: когда ты сюда попал? – Так хотелось спросить, кто тот таинственный негодяй, натворивший столько бед, но, рассудив, что вновь спугну, пока эту тему ворошить не стала.

– Я дурак…

Согласно кивнув, я поняла, что он этого не увидел. Может, и к лучшему, а то обидится и замолчит.

– В ту ночь, когда вы с Артуром убежали, он испугался, что я его раскрою, и приказал своим головорезам схватить меня. Избив, они приволокли меня сюда и приковали за ноги. – Он еле ворочал языком. Я опасалась, что у Гаррета не хватит сил рассказать все. – Кстати, какое сегодня число? Мне показалось, что прошла целая неделя.

– Это зависит от того, сколько я пролежала в обмороке. – Мне не нравилось, что так и не удалось узнать, кто все это задумал. Или Гаррет лжет, выгораживая себя?!

Он немного помолчал, будто вспоминая что-то.

– Ты лежала без чувств совсем недолго. Хотя не знаю, время для меня остановилось.

– Хоть примерно скажи: час, два, ночь, сутки? Сколько? – Я не пыталась сдержать раздражения.

Он заерзал, вызвав непреодолимое желание закрыть нос.

– Скорее час, – наконец хрипло выдал он.

– Значит, сейчас ночь воскресенья, а завтра днем у меня должна состояться свадьба… И в этом виноват ты!

Моя голова, раскалываясь на части, обрубала на корню все ростки жалости к брату графа Инсбрука.

– А-а… А почему сегодня?

Придурок! Если бы могла метать глазами молнии, уже бы грелась у его обгорелого тела.

– Я к тебе, помнится, приставала на глазах у театральной публики!

– Гм… Да, такое не простить…

Я прищурилась: неужели раскаивается? Крокодиловы слезы сожаления… Ну, нет, здесь не театральные подмостки, я не поверю… Но, тяжело вздохнув, решила, что он все же не в том состоянии, чтобы получать заслуженную трепку.

– Мы остановились на том, что тебя приковали в подвале. Откуда такое воспаление? Есть ли еще раны? – деловым тоном спрашивала я. Эмоции сейчас не нужны, надо выбираться из лап этого таинственного Некто.